-Вытаскивай его! Скорее!

-Врача!

-Паша! Паша!

Этот голос...

-Девушка, отойдите! Сейчас им займутся.

-Помогите ему! Пожалуйста!

Я знаю этот голос...

Я помню.

Наверно, стоит начать с самого начала. А в начале было ничто. Но ничто хотело стать чем-то. И появилась сфера, в которой были заключены все намерения нашего мира...

Хотя нет. Наверно, это слишком…

Меня зовут Павел. Павел Киров. Я родился двадцать пятого июня тысяча девятьсот девяностого года, в двадцать три часа пятьдесят пять минут. Знак зодиака - рак. Мое детство прошло достаточно спокойно. Относительно спокойно. Отец ушел, когда мне еще не было года. Да и хер с ним, не особенно я горевал. Не буду утомлять читателя долгим описанием моего детства. Скажу лишь, что всегда обладал очень живой фантазией, и с возрастом её потенциал только возрастал. Казалось, вымышленный мир оживает пред моими глазами. Начиная мечтать, я буквально проваливался в него, а приходил в себя только тогда, когда из этого мира меня вырывали люди своим трепом. Или заканчивалась сигарета. Либо я подъезжал к своей станции метро...

Порой я, даже будучи во сне, сам создавал свои миры... И это все становилось проблемой. Я, скажем так, начинал терять грань между реальностью и фантазией. Фантазии были лучше. Они завораживали, притягивали... Они не предавали...

Я начал относиться к ним, словно они реальны... Воссоздав в воображении какую-нибудь ситуацию, место, мир – неважно, что... Я через какое-то время забывал их. Одна фантазия улетучивалась, заменяясь другой... Они умирали. Рождались и умирали в моей голове. Случалось, я доводил себя до головной боли... До кровотечений из носа, пытаясь воскресить хоть одну из них, и изредка мне это удавалось, но только для того, чтобы она снова потерялась и умерла в лабиринтах памяти.

И я нашел решение. Я узнал, как подарить своим фантазиям вечную жизнь. Оно все время валялось на поверхности, а я слепой фантазер не замечал этого простого решения...

Блуждая по просторам интернета, я нарвался на сайт. Сайт, посвященный страшным историям. Поначалу я просто читал выложенные на сайт материалы. Люди писали и писали. Кто-то писал истории из жизни, хотя часто создавалось впечатление, будто человек либо выдумал их, либо сильно приукрасил. Кто-то писал рассказы вымышленные. Все старались как-то проявить себя. "А почему бы и нет?" - подумал я.

Написав свой первый вымышленный рассказ, я понял, что таким образом я подарил частичке своей фантазии вечную жизнь. И я решил. Я буду писателем.

Вопреки своему желанию писать - постоянно делать этого я не мог. Почему? Обо мне говорят, что лень родилась раньше меня.

Мои рассказы пользовались определенной популярностью, но меня это волновало мало. Мои истории жили, а большего и не надо.

В некоторые из них я натурально вкладывал душу. Случалось, что после написания мне становилось плохо. По лицу бегали мурашки. Поднималось давление. Я оставлял с ними часть себя...

- Привет, - сказал я вернувшейся с работы жене.

- Привет, - она улыбнулась и чмокнула меня в губы. - Как всегда в свой выходной ты сидишь и пишешь.

Я смолчал. Знал, к чему она клонит. В черном фоне сайта я увидел, как она снимает платье. Повернув голову, я наблюдал за тем, как она переодевается.

- Раньше я не поощряла твои попойки с друзьями, но, ей Богу, теперь думаю, лучше бы ты пошел и пива выпил.

- Не начинай, пожалуйста, - ответил я, поворачивая голову к монитору.

- Мне страшно за тебя. Ты сидишь, разговариваешь сам с собой. Ничего не замечаешь вокруг. Когда мы познакомились, я сразу поняла, что ты человек стра...

Я резко обернулся. Она осеклась.

- Прости. Я хотела сказать неординарный.

Я покачал головой.

- Тебе нужно развеяться. Работа - писанина, писанина - работа. Сколько можно?

- Сегодня уже поздно развеиваться. Отложу это на завтра.

Она вздохнула.

- Ты голоден? - спросила она.

- Нет, - ответил я, зная, что она все равно приготовит.

- Ну что? Идем? - спросила она.

- Да. Только сигареты из туалета заберу.

Выйдя из туалета, я еще раз бросил на нее взгляд. Фиолетовое платьице. Босоножки на шпильке. Задорное лицо в веснушках... Действительно, если я кого и мог полюбить в этой жизни - то только её.

Как и обещал, мне пришлось отложить клавиатуру и идти развеиваться.

Выйдя на улицу и глотнув свежего вечернего воздуха, я моментально позабыл обо всем. Голова прояснилась. Наверно, это была не такая плохая идея. Взяв меня под руку, она направилась к дороге. Я закурил. Она, как всегда, расписывала мне весь свой день, а я шел, слушал и был счастлив. Миновав автобусную остановку, мы свернули направо. Произошедшее в следующие секунды я не забуду ни когда. Несущаяся на большой скорости BMW не успевает затормозить перед двумя подростками. Мальчик и девочка. Мне страшно описывать, во что превратились их тела, подброшенные вверх ударом бампера и со страшным хрустом рухнувшие на асфальт. Кто-то уткнулся мне в плечо, издав тонкий писк.

Если бы кто-то в этот момент наблюдал за нами, он бы увидел, как девушка упирается в плечо молодого человека, крепко вцепившись в его руку. Молодой человек же напротив - наблюдает за происшествием. Наблюдатель подумал бы, что молодой человек находится в шоке от увиденного. И ошибся бы. Так как молодой человек сейчас страдал сильнейшим приступом всем известного чувства, Deja vu. Молодой человек пытался понять, почему эта картина была ему так знакома. Но, так как все внимание окружающих было направленно на два мешка переломанных костей и разорванных потрохов, никто не мог видеть этого.

-Господи! Они живы? – вырвал меня из ступора голос жены, все еще упиравшейся в мое плечо.

Я молчал.

-У тебя кровь из носа пошла.

Гуляние пришлось отложить. Вместе со своей любимой я вернулся домой. Что-то в произошедшем не давало мне покоя. Не могу понять… Вернуться к работе в тот вечер я так и не сумел. Я остался с ней, остался, чтобы ей не было страшно…

На следующий день, сославшись на плохое самочувствие, я не пошел на работу. Сам не знаю почему, но я чувствовал непреодолимую потребность продолжить рассказ.

Я думаю, что каждый писатель пишет свои рассказы по-разному. Я, к примеру, начинаю свой рассказ со слова или предложения, просто пришедшего в голову. У меня нет какого-либо определенного сюжета. Если все идет хорошо, то я настолько погружаюсь в происходящее, что перестаю замечать все вокруг… А когда заканчиваю, почти что не помню того, что писал. Будто бы это делал не я.

Моя красавица тихо спала, обняв руками подушку. Я стоял и смотрел на неё и тут понял, что улыбаюсь. Сев за компьютер, я начал писать.

Меня прервала рука, легшая на правое плечо.

- В новостях сейчас говорили о произошедшем вчера. Человек, сбивший детей, покончил с собой.

- Не думаю, что от этого кому-то стало легче, - ответил я.

- Вот так бывает. Идешь ты через дорогу, а тут – бац, и все, - тихо проговорила она.

- Люди умирали, умирают и будут умирать. С этим нужно просто смириться. В конце концов, никто из нас не будет жить вечно.

- Ненавижу, когда на тебя находит.

Я знаю, о чем она. Действительно, порой я становился невыносимым моральным уродом. А то и циником. Мне необходимо продолжить рассказ, а остальное неважно.

К вечеру выпал снег. Да, вы не ошиблись. Выпал именно снег. Что в этом такого? Ничего. Если забыть о том, что на дворе июль месяц.

Синоптики разводят руками.

- Пылает солнце в январе, безумство дней в календаре, и в ноябре цветет сирень, четыре года длится день, и в довершении - в июле выпал снег, - мою супругу выпавший снег, видимо, совсем не смущал. Даже наоборот, она ходила по квартире, распевала песенки.

Казалось, будто вчерашние события уже забыты.

- Представляешь! Это же настоящее волшебство! Снег в июле! Отродясь такого не было! - это событие вызывало в ней буйство эмоций.

- Да уж. А говорят - потепление глобальное. Хотя, если вдуматься…

- Ой, да ладно тебе. Ты посмотри! Сколько навалило!

Она встала коленками на стул и вгляделась в темное окно.

- Пойдем на улицу? - в глазах моей благоверной мерцал задорный огонек.

В целом, идти не было никакого желания, но я согласился. Как я мог её разочаровать?

Взявшись за руки, мы прогуливаемся по территории парка.

- Слушай, а помнишь, около года назад в этом парке мальчика убили? – спросила она.

- Да. Тогда вообще был дурдом. Сгорела школа. Люди умирали…

- Ага. Страшно было на улицу выходить. А в итоге? Оказалось все это дело рук ненормального мента. Голов тогда полетело…

- Это он себе губу- то отгрыз?

- Да. И кричал что-то, когда его нашли. «Я хороший», или нечто подобное.

- Пиз…ц. – выразил свое мнение я.

- Не ругайся, – буркнула она.

Самое странное - меня не покидало чувство, которое мучило меня при виде сбитых подростков.

- Хотя ты прав. То, что происходило у нас в городе в последнее время, другим словом выразить не удастся.

- Например? – спросил я автоматически.

- Ты со своими рассказами вообще от жизни отстал.

Я промолчал, игнорируя колкость.

- Восемь человек, - продолжила она. – Семеро погибло, один пропал.

- Хм…

- Восьмого объявили в розыск, якобы, он их убил. Но я сомневаюсь. Они были друзьями.

- Как их убили?

- По-разному, - туманно ответила она. Я понял, что она не хочет об этом говорить.

Шли молча. Вокруг одни ели. Луна.

- Что это? – спросил кто-то рядом дрожащим голосом.

Впереди, из-за дерева, медленно появилась пара фосфоресцирующих глаз. Мой позвоночник, казалось, одеревенел. Руки, ноги… Все тело парализовало. Луна бледными лучами света вырвала из тьмы пяток, казалось, металлических когтей, имевших в основании шерстистую лапу. Нечто стояло на двух ногах, опираясь когтистой лапой о дерево. Взгляд зеленых глаз заставлял мурашек соревноваться в бешеном забеге в область копчика.

Лапа резко сорвала с дерева внушительный кусок коры. Раздался вой.

- Бежим! – крикнул кто-то совсем рядом.

Я продолжал стоять, глядя на приближающиеся глаза. Кто-то схватил меня за руку…

- Он пришел в себя, – раздался голос где-то поблизости.

Титаническим усилием я открыл глаза. Белые стены. Койка. Люди в белых халатах.

- Здравствуйте. Я доктор Виктория Никулова, - невысокая темноволосая девушка смотрела на меня своими карими глазами.

В голове загудело. Зеленые глаза… Моя…

- Где она!? – крикнул я.

- Успокойтесь, - сказал она тихо. – Где кто?

- Моя жена! Где она?

- Когда вас нашли, вы были один.

Через несколько часов, я уже был на улице и, загребая июльский снег, шел в сторону полицейского отделения. Я шел туда без особой надежды, почему-то я знал, что мне не помогут. Как в воду глядел… Заявление приняли, но не более. Обещали позвонить, как только что-нибудь выяснится.

Я и сам не знаю, за каким пошел туда. Ибо знал… Происходит нечто странное. И ответ лежит на поверхности. Чувство, будто я все это уже видел, не покидало меня ни на секунду. Нужно прийти домой. Нужно подумать…

Дома я не находил себе места. Метался взад-вперед… Курил одну за одной… Предчувствие близости разгадки, и тот факт, что я не могу её обнаружить, сводят меня с ума…

Нужно отвлечься. А чем я могу отвлечься? Только одним. Я сел за компьютер.

Не знаю, что заставило меня открыть текстовый файл с моим рассказом. Не знаю, что меня заставило начать читать…

Мои глаза бегали по строчками, как сумасшедшие…

- Не может быть, - сказал я вслух.

Прочитанное просто не укладывалось в мою картину реальности…

Дочитав до места, в котором я дочитываю до этого места и, обессилив, откидываюсь на спинку кресла, закуривая сигарету, я обессилено откинулся на спинку кресла и закурил.

Там было все. И пара подростков. И тот безумный полицейский. Те восемь друзей, которых, как оказалось, поубивала вызванная ими демоница, забрав последнего из них с собой. В зеркало… Выпавший в июле снег… Моя жена…

Я сам все выдумал… Я дал жизнь своим фантазиям… Теперь я даже и не уверен, существует ли девушка, которую я так люблю, или же она плод моего воображения, вырванная со страниц рассказа моей волей…

Это больно. Больно, когда узнаешь, что все твоя жизнь лишь фантазия, пусть даже твоя собственная… Вначале я говорил, будто фантазии не предают… Это не так… Я сам себя предал… Заставил свою фантазию предать меня…

Я обязан выяснить, что из всего этого правда, а что - нет. И, кажется, у меня есть решение. Осталось только дописать…

А дописав – распечатать…

Если бы кто-то кроме меня находился сейчас в комнате, он бы увидел человека, расклеивающего по стенкам страницы своих рассказов. Скорее всего, наблюдатель решил, будто бы молодой человек по имени Павел сошел с ума. Наверное, вызвал бы полицию и скорую. Но в комнате больше никого не было, и по тому никто не мог вызвать полицию… Или скорую. Или пожарных, которые скоро понадобятся, если они не хотят, чтобы соседская квартира начальника местного ЖКХ превратилась в пепел.

Молодой человек сел на стул.

- Вы должны умереть. Я должен знать правду… Простите меня.

Вспыхивает пламя зажигалки… Прикуривается сигарета… Следом загорается страница рассказа… Пламя быстро распространяется по стенкам…

В огне я вижу силуэт двух подростков, сбитых автомобилем… Водителя того автомобиля, увидевшего, что произошло, и вспоровшего себе вены осколком стекла… Увидел полицейского, стоящего на коленях и кричащего: «Я ХОРОШИЙ! СЛЫШИШЬ, ТЫ! Я ХОРОШИЙ!»

Увидел, как в него стреляют…

Увидел, как моя жена…

Подъехавшие на место пожарные помчались наверх по лестнице. Оставшийся внизу возле машины увидел на земле листок бумаги.

Подняв его, он машинально начал читать…

Прочитав до момента, в котором он дочитывает до этого момента, и порыв ветра вырывает листок из рук, он опешил… Порыв ветра, вырвавший из его рук листок, зашвырнул этот самый листок в горящее пламенем окно.

Это поразило его настолько, что он не заметил моментально таявшего снега. Ему не удалось прочитать, что в этот момент из-за угла дома выбежит девушка… Вся растрепанная, она кинется к пожарным, тащившим из горящей квартиры человека… Она выкрикнет его имя…

- Паша! Паша!

- Девушка, отойдите! Сейчас им займутся.

- Помогите ему! Пожалуйста!

А я узнаю этот голос… Я буду помнить…