Было это летом 1991 года, накануне путча и ГКЧП. Я окончил первый курс института и был абсолютно свободен всё лето; внятных планов на каникулы не имелось. Политику страны в то время сильно штормило, но я по молодости этого не осознавал, а больше отмечал мелкую рябь, проявлявшуюся в массовом ажиотаже вокруг НЛО, нетрадиционных религиозных течений и экстрасенсорики. Народ тогда как с ума посходил – мыла, курева, водки, чая и сахара нет, а все вокруг – контактёры и биоэнергетики.

Не обошло это поветрие и меня – приятель уговорил поехать в соседний город на курсы экстрасенсов. Я согласился – десять дней обучения с получением диплома международного образца стоили совсем недорого, а проживание «по знакомству» в квартире местной организаторши курсов было вообще бесплатным. Также привлекало то, что в программу входило четыре дня «практических занятий на природе», а жить на природе я любил.

Первый день курсов прошёл в «организационных моментах» - приехали, заселились, заплатили, осмотрелись, попили пива. Выяснилось, что главный экстрасенс пока не приехал – задержался в Киеве, у своего учителя по фамилии Кандыба. Тем не менее народ подтягивался – на следующий день в ДК «Строитель» сидело уже человек пятьдесят будущих космобиоэнергетиков международной категории, некоторые нервничали: «Где наш учитель, за что деньги плочены»?

Поэтому после обеда появился на сцене «временный заместитель главного экстрасенса», срочно прилетевший из Киева. Он начал «вводную лекцию», в которой объяснил, что экстрасенсорика – штука тонкая, не у всех получается, в конце курсов будут экзамены, проводиться которые будут на природе, а сейчас всем нужно пройти обследование на специальном приборе, который покажет уровень экстрасенсорных способностей у каждого из присутствующих.

Тут, естественно, начался ажиотаж – все побежали записываться в очередь на обследование, я же записаться не сподобился, потому что произошёл неприятный казус – за моим приятелем приехал отец, взял его за шиворот, запихнул в машину и увёз. Как потом выяснилось, у него остались долги по зачётам в институте, и отец это выяснил только из дружеской беседы с деканом факультета. Я остался на курсах без компании, но решил не бросать развлечение.

На следующий день до обеда шло обследование на приборе, который курсанты назвали «шарлатанометром».

По одному экстрасенсы заходили в кабинет и клали руки на явно самодельный прибор в корпусе из фанеры, с двумя металлическими пластинками и стрелочным индикатором. У кого стрелка отклонялась до половины шкалы, считался крутым экстрасенсом, у кого процентов на 20-30 – перспективным после обучения, у доброй половины испытуемых стрелка еле-еле дёргалась в начале шкалы.

Я тоже дождался своей очереди, зашёл, поздоровался, положил руки на пластинки – стрелка дёрнулась, со стуком ударилась в край шкалы и там застряла. Заместитель главного экстрасенса медленно поднял на меня глаза, немного озадаченно, но лучезарно улыбнулся и спросил, как меня зовут. Я представился, он подчеркнул меня в списке, потряс прибор и попросил положить руки ещё раз – ситуация повторилась.

- Ну вот, прибор сломался.

- Да я всё равно последний, там, в фойе, нет больше никого.

- Ладно, починить придётся, Вы тут магазин с радиодеталями какой-нибудь знаете?

- Знаю, я почти местный.

- Сейчас в аэропорт поедем, по пути нужно зайти.

Через час мы вместе с организаторшей и заместителем ехали на такси встречать главного экстрасенса, я как-то плавно вливался в организационный процесс, выполняя мелкие поручения.

Главный экстрасенс произвёл на меня неприятное впечатление нервного, желчного человека. Он много курил, говорил с заместителем и организаторшей в основном о деньгах, а также о том, что нужно сократить общую продолжительность курсов до недели. На сцене же он выглядел совсем иначе – раскрученный ещё до приезда мистический ореол и два дня томительного ожидания помогали полностью захватить внимание слушателей.

Пару дней курсы шли своим чередом, все усердно обучались специфическим состояниям, я посиживал на заднем ряду и с интересом наблюдал за происходящим. Жил я в двухкомнатной квартире уехавшей в отпуск сестры организаторши курсов, вместе с ещё двумя такими же приезжими.

Один был знахарем из деревни (ему был нужен диплом для открытия частной практики), а второй – главным бухгалтером, который по непонятной причине вдруг начал видеть перед собой огромный глаз, в котором отражались картины из неведомых миров. По вечерам мы втроём сидели на балконе и пили водку, закусывая соленьями, прихваченными знахарем из дома.

На пятый день к нам неожиданно подселился заместитель главного экстрасенса – пришёл вечером со своим чемоданом и занял последнее свободное койко-место в одной комнате со мной.

«А я вот прибор починил, и ещё переключатель десятикратный поставил, испытаем?» - заявил он, переодевшись в домашнее. Приборчик тут же испытали – у бухгалтера показало 30% шкалы, у знахаря – 10%, у меня опять зашкалило. Заместитель щёлкнул переключателем Х10, я положил руки и выжал 80х10=800% шкалы. Это как-то озаботило заместителя, он суетливо убрал прибор обратно в чемодан и все сели пить чай на кухне.

Часам к девяти вечера дошло до водки, потом упали спать. Но заместитель мне спать не давал, рассказывал о себе, расспрашивал про моё житьё-бытьё. Звали его Евгений (можно просто Женя), было ему тридцать пять лет, раньше он работал врачом-анестезиологом в какой-то больнице на Украине, потом познакомился с экстрасенсами, научился входить в «особые состояния», теперь преподаёт это всё на курсах, занимается «астральным карате» и ещё чем-то… Обо мне спрашивал мало, в основном его интересовали окрестности города, в котором мы находились.

А окрестности были великолепны – Волга, Кама, леса, луга, озёра, небо, лето! Ещё в детстве, с отцом-рыбаком я объездил и обплавал округу, хорошо знал местность и мог бы при желании водить экскурсии. Но Женю интересовало вот что: нет ли поблизости какой-нибудь большой прибрежной пещеры или грота. Я сразу заявил, что знаю в часе езды вход в целую систему пещер, протяженностью несколько километров.

Сам я в пещеры ни когда не лазил, но у меня были знакомые спелеологи, которые там тренировались и рассказывали о целом подземном лабиринте, частично затопленном водой. Женя аж подпрыгнул на кровати, когда услышал всё это, побежал к телефону и стал звонить главному экстрасенсу: «Всё, место для выезда есть, с утра будем искать автобус и снаряжение».

На следующий день я был разбужен головной болью, рядом пах перегаром Женя, положив себе на грудь книгу «Фармакология курареподобных средств», он сразу проснулся, когда я заскрипел пружинами кровати. «Будь другом, проедься по магазинам, для выезда снаряжение нужно купить», - попросил он после утренней минералки с цитрамоном, дал мне список и довольно крупную сумму денег.

На приобретение вещей по списку у меня ушло несколько часов, я купил две одноместные палатки защитного цвета, два спальных мешка, аптечку первой медицинской помощи, топор и автомобильный аккумулятор. Последний пункт меня слегка озадачил, но Женя сказал, что аккумулятор обязательно нужен, притом он должен быть гарантированно полностью заряжен, «иначе всему выезду – труба». Гарантированно заряженный аккумулятор купить не удалось и я часа три провёл в гаражах, где мужики за небольшое вознаграждение зарядили мне его «по самое не хочу».

Часам к пятнадцати я со снаряжкой приехал на такси в ДК «Строитель», где меня ожидал сюрприз. Оказывается, сегодня с утра уже провели экзамены и выдали дипломы, все желающие ехать на дополнительные занятия на природе должны были подойти завтра к восьми утра – об этом гласило объявление на двери зала.

Я нашёл Женю, он успокоил меня: «Да не бойся, завтра выдадим тебе диплом экстрасенса-инструктора. Поработаешь на природе «живцом» - мы тебя спрячем, а остальные будут искать. А то, что народу будет поменьше – это хорошо, нам автобус ПАЗик дают, а в него пятьдесят человек не залезет».

Погода на следующий день испортилась – небо заволокло, временами моросил дождик. Желающих выехать на дополнительные занятия нашлось восемь человек (включая меня). Мы вылезли из ПАЗика, взяли вещи и направились через луг к большому распадку на высоком берегу Волги. В распадке был родник, дающий начало ручью, вдоль которого можно было спуститься к реке. Если двигаться по берегу реки, то через километр был вход в штольни старого гипсового рудника, заброшенного после революции.

Но туда мы не пошли, разбили лагерь на выходе из распадка, поставили палатки, натянули тент, развели костёр и сели слушать инструкции главного экстрасенса. Он пояснил, что сегодня мы адаптируемся на местности, ищем благоприятные деревья и камни, изготавливаем из медной проволоки биолокационные рамки и учимся ими пользоваться, а завтра с утра будем выполнять «сложные техники входа в особые состояния и отрабатывать методы поиска».

Женщины и старики возились с проволокой и плоскогубцами до вечера, главный экстрасенс деловито прохаживался, объяснял и показывал. Женя отозвал меня в сторонку, велел взять палатки, спальники и двигаться вверх по распадку.

Он догнал меня минут через пятнадцать, когда берега уже не было видно за густыми кустами, взял половину груза и полез по крутому склону распадка на небольшую площадку, которую я знал как хорошее место для стоянки. На площадке уже лежал Женин чемодан, топор и мешок с аккумулятором.

- Ну, вот, здесь и устроимся. Я последним шёл, никто не видел, где я вещи оставил, пускай поищут!

- Да нас тут сразу найдут, дым заметят и вычислят сразу.

- Не, никакого костра разводить не будем, только палатки поставим.

- Что ж тогда топор тащили?

- Пригодится колышки забивать.

- А аккумулятор зачем?

- Для рации и оборудования.

- Что за оборудование?

- Ну, это долго объяснять. У тебя с физикой как дела обстоят?

- Ну, вообще, не очень, я больше по химии...

- Тогда вкратце так: хоть с рамкой, хоть без рамки тебя кто угодно найдёт, от тебя сильное излучение, они на автомате потянутся, как мотыльки на свет. Поэтому мы тебя сперва заэкранируем.

С этими словами Женя полез в чемодан, достал оттуда блестящий свёрток и развернул его. Оказалось, что это довольно странный комбинезон, сшитый из разных по размеру и форме лоскутов какого-то блестящего как фольга материала. Он был похож на металлизированный лавсан, типа такого, в который заворачивают букеты, но гораздо мягче, эластичнее и прочнее. Костюм не шуршал, хорошо растягивался, но не рвался, а куски были не сшиты между собой, а как бы спаяны швами наружу. Женя велел надеть его на голое тело, я пролез в прорезь на спине, с трудом натянул рукава и штанины, а он «застегнул» на мне комбинезон сзади, завязав попарно около десятка припаянных ленточек из этого же материала. Было тесновато, но Женя был доволен.

- Зато ни один комар не прокусит, - шутил он.

- А по нужде как ходить?

- Ну, меня позовёшь, снимем.

- Темно уже, надо пожрать и спать ложиться, давай снимать.

- Походи в нём немного, он под тебя растянется, а еда у нас — сухой паёк, вот держи «мясо силы»!

Он протянул мне пакетик из-под супа быстрого приготовления, в нём лежали кусочки вялено-сушёного продукта, похожего на собачий корм, смешанного с остатками специй и соли. Нужно отметить, что Кастанеду я тогда ещё не читал и поэтому термин «мясо силы» не зацепил мой мозг вообще. Попробовал кусочек «мяса» - он был без волокон, во рту разбухал от слюны, своего вкуса почти не имел, но впитал запах супового концентрата и в принципе был съедобен, я решил, что это соевое мясо, которого раньше никогда не пробовал.

Женя тоже достал себе пакетик и ковырялся в нём чайной ложкой, я спорол всё, что дали, запивая водой, и попросил ещё. К концу второго пакета я понял, что очень сыт и сильно хочу спать, поэтому залез в палатку и растянулся на спальнике прямо в комбинезоне. Это было ошибкой, о которой стараюсь не вспоминать.

Думаю, спал я часа два, проснулся же оттого, что по телу что-то бегало. Между моей кожей и комбинезоном шла какая-то химическая реакция, сопровождающаяся выделением жидкости и газа. Жидкость перекатывалась под комбинезоном, в ней как в шампанском бурлили пузырьки, вызывая ощущение бегающих по телу муравьёв. Спросонья решил, что сначала поставил палатку на муравейник, а потом обоссался в комбинезоне, но оказалось, что не всё так просто — я не мог шевелить руками и ногами, хотя и чувствовал их.

Шея двигалась, глаза моргали, мышцы на спине и ягодицах работали, но при этом я не мог произнести ни звука. «Сука! Отравил! Маньяк!» - я вспомнил Женину «Фармакологию курареподобных средств» и мой страх начал перерастать в ужас. Но зачем? Что ему от меня нужно?

Ужас перерос в неконтролируемую панику, когда от комбинезона начало исходить красноватое свечение, я стал судорожно хватать воздух и пытаться раскачивать зудящее тело. Зуд становился нестерпимым, а свечение всё сильнее и сильнее. Я то проваливался в забытье, то снова очухивался и продолжал панически дёргаться. На очередном заходе я смог раскачаться так, что перевернулся на бок и уткнулся носом в капроновую стенку, но не удержал равновесия, навалился на неё и понял, что падаю с узкой площадки вместе с палаткой. Палатки были каркасные, я не крепил их колышками к земле – лишняя возня...

Осознал, что жив, когда почувствовал воду. Я лежал в мелком ручье на дне распадка, за шиворот заливалась холодная вода, протекала вдоль спины и вытекала через штанины и рукава, прекращая зуд. Видимо, материал комбинезона как-то растянулся и теперь болтался на мне свободно, свечение прекратилось, но сам материал окрасился в ярко-красный цвет, я почему-то видел это в темноте. Перевернулся на живот, дал воде омыть себя спереди, попил и несколько успокоился. Нужно было что-то делать с Женей, я был уверен, что он где-то рядом, с топором и какой-то аппаратурой. Женя не мог не слышать, что я свалился в овраг, хрустели ветки, опять же – моей палатки наверху нет. Для начала встал на четвереньки и тихонько пополз в кусты, тщательно прислушиваясь к звукам.

В кустах первым делом стал снимать комбинезон, но поняв, что на мне нет даже трусов, остановился. А потом неподвижно замер, потому что моё сознание неожиданно разделилось на две части — одна половина была мной, напуганным до усрачки растерянным юнцом, а вторая – уравновешенной, «продуманной» личностью с какими-то хищными охотничьими повадками. Эта личность стала успокаивать: «Посмотри, на тебе нет ни царапинки, защита этого материала безупречна, свободно двигаешься, знаешь местность, сможешь убежать в любой момент».

У меня в голове завязалась интересная с точки зрения психиатрии беседа, второго участника которой я почему-то про себя назвал Продуманом. Продуман не был эмоциональным существом, воспринимался как какой-то умный советчик, его слова всплывали из глубины сознания в виде готовой информации, не облачённой в звуки. Однозначно, я находился под действием сильного психотропа и надеялся, что рано или поздно отпустит, поэтому в одностороннем порядке прекратил беседу, сосредоточившись на ощущениях. Ничего не болело, не жгло и не саднило, все системы организма работали нормально, только в коленях ощущалась дрожь от сильного испуга.

Потом прислушался: огромное количество звуков, которое удавалось различать, поражало своим количеством. Я слышал писк каждого комара по отдельности, шум воды в Волге, шелест каждого листа на дереве, мог сознательно выделить и послушать отдельный звук или составить из них композицию, причём расстояние до источника звука не имело значения, я воспринимал и ближние и дальние звуки одинаково отчётливо. Зрение тоже сильно изменилось – я видел между веток звёзды и Млечный Путь, поэтому понимал, что сейчас середина ночи, но при этом хорошо различал разорванную палатку, висящую на берёзовых корнях, все деревья, воду в ручье, мох и папоротник, свои руки и ноги.

Правда, всё это было лишено цвета и выглядело как на черно-белой фотографии. Единственное цветное пятно в моём восприятии составляла поверхность комбинезона – она была цвета «красный металлик» и сверкала как ёлочная игрушка. Если верить ощущениям, то поблизости не было людей и животных, так куда же делся этот анестезиолог? Я уже не боялся его, а наоборот, хотел поймать и допросить (во мне проснулся какой-то детский азарт как при игре в «Зарницу»), похоже, что Продуман полностью захватил мой разум...

Где-то сзади я почувствовал вспышку света, развернулся и полез по склону оврага, цепляясь за ветки. Выбравшись наверх, лёг в луговую траву и осмотрелся. В этот момент опять пыхнуло светом, осветилось почти всё небо, но источник явно был в стороне реки, я пополз к обрыву. Высунув голову, увидел далеко внизу две человеческие фигуры – это были Женя и главный экстрасенс. Почему-то я приложил к глазам руки, сделав что-то вроде козырька или бинокля, в этот момент изображение придвинулось ко мне настолько, что стали видны все подробности.

На прибрежных камнях стоял аккумулятор, от него тянулись провода в Женин чемодан, а из чемодана шли к конструкции, которую держал в руках главный экстрасенс — на длинную палку было прикреплено четыре больших фотовспышки. Женя сидел около чемодана, неожиданно он вскочил и махнул рукой, оба забежали за кусты и присели. Я забавлялся со своим бинокулярным зрением то приближая, то удаляя картинку просто меняя положение рук около глаз, всё это было очень странно, но интересно и даже приятно.

Тут я заметил красное пятнышко, замаячившее в районе рудника. Поскольку пятно было цветным, я сконцентрировался на нём и увидел, что это человек, идущий вдоль берега по колено в воде в нашу сторону .

Через некоторое время стало отчётливо видно, что человек одет в мерцающий комбинезон цвета «красный металлик», но только с капюшоном и без уродливо торчащих швов. На нём были тёмные очки (это ночью-то), а двигался он быстро и махал руками так, как будто у него были невидимые лыжные палки. Его лицо было направлено в мою сторону, он как будто искал место, где можно залезть на крутой берег. Двое экстрасенсов тоже его видели и явно поджидали, сжавшись как пружины.

Когда их разделяло метров пять, главный экстрасенс выставил палку из кустов и сработали фотовспышки – я сразу ослеп и во рту появился металлический привкус. Откатившись от края обрыва, закрыл глаза руками и уткнулся в землю, отчётливо слыша, как ещё три раза с писком заряжались вспышки.

Через некоторое время зрение восстановилось, хотя немного мешали тёмные пятна, плававшие перед глазами. Я осторожно подполз к краю обрыва и посмотрел вниз. Мне представилось дикое зрелище: на берегу лежал человек в красном комбинезоне, над ним склонился Женя, держа в руке хирургический лазер (я видел такое по телевизору). Сначала он аккуратно проплавил комбинезон вдоль спины, потом «отрезал» капюшон и начал отворачивать края разреза. Пришедший на помощь главный экстрасенс помогал сдёргивать одежду с рук и ног, время от времени набирал полиэтиленовым пакетом воду в реке и лил её на комбинезон, от этого красное свечение тускнело.

Я смотрел на это без эмоций, поскольку уже понимал, что раздеваемое тело принадлежит не человеку – в нём не было костей, всё выглядело так, будто из чехла вынимают поролоновое чучело – руки и ноги вытягивались почти на полметра, когда с них сдёргивали рукава и штанины, а само тело, когда наступали ногой, проминалось. «Вот как добываются такие костюмчики! Так вот как добываются!» - думал я и инстинктивно дёргал завязки на спине, они не хотели развязываться — попытался рвать — чуть не порезал руки. Минут через пять я успокоился, поборов брезгливость, и понял, что уже давно слышу разговор Жени и главного экстрасенса.

- Да-а-а! На такого живца можно ловить! Очень высокий кожно-гальванический эффект – и сцепление с костюмом сильное и сигнал далеко идёт, - говорил Женя.

- Ты ж ещё учти, что искать его вышел офицер, а не рядовой биоробот – они его за офицера приняли, иначе вышла бы обычная бригада скорой помощи - два карлика, - отвечал главный экстрасенс.

- А давайте живца в тему введём и ещё недельку порыбачим, здесь наверняка ещё полно капсул. Столько мяса упускать нельзя, сдадим оптом и за кордон уйдём, а?

- За какой ещё кордон? И кому мы столько мяса сдадим? С такими деньгами нас из страны не выпустят!

- Ну, Вы же говорили про старые каналы?

- Про старые каналы можно забыть – у нас нет их лицензии на добычу. И вообще, Женя, я тебе поражаюсь – вот ты тут сидишь и разделываешь на мясо тушу инопланетного биоробота, а думаешь о деньгах и о том, как за границу уехать!

- У вас, гэбешников, любовь к родине на генетическом уровне запрограммирована, а я жить хочу как человек. И лучше думать об этом, чем о том, что в любой момент могут прилететь хозяева этих роботов и нас самих на мясо пустить!

- А ты подумал, что будет, если за бугром из мяса ДНК выделят? Они же могут понаделать из него такого, чего ты и под препаратами не видывал! А вдруг про то, как мясо действует, знают только наши? Хочешь гостайну буржуям продать?

- Если нарежем потоньше, да хорошо просушим — хрен они что выделят. А гостайну уже наверняка ваши же перебежчики и продали, или космонавты...

Я опять подполз к краю обрыва и видел, что весь этот диалог происходил под неспешную работу: Женя срубил и зачистил большую ивовую ветку, согнул её как лук и натянул тетиву — тонкую проволоку, к концам которой подключил «крокодилами» два провода от аккумулятора – проволока нагрелась. Затем легко и довольно быстро он начал разрезать этим устройством тело пришельца – пошёл дым. Главный экстрасенс брал отрезанные «ломти» и трамбовал в чехол от палатки, в два небольших чехла уместился весь организм, где-то через пятнадцать минут он уже стоял с двумя «палатками» в руках.

- Ну что, аккумулятор топим или ещё разок сюда заедем? - Женя отключал «аппаратуру» и запихивал провода и вспышки в чемодан.

- Топи, нам ещё живца обрабатывать, он скоро должен проснуться, ты время засёк?

- Засёк, засёк... Он двойную порцию мяса навернул... Сейчас, только костюм сверну.

«А ведь живец-то – это я!» - мысль о том, что меня хотят «обрабатывать» заставила содрогнуться. Всё, что я увидел и услышал почему-то не шокировало, но когда речь зашла обо мне, как будто вернулся разум, а вместе с ним и страх. Я отполз от края обрыва, а потом, пригнувшись, побежал по полю. Отбежав метров двести, я перешёл на шаг – нужно было решать, что делать.

Они пойдут вдоль берега, потом поднимутся по распадку, я по верху могу добежать до людей, обратиться в милицию, сказать, что в чехлах от палатки — мясо пришельца-биоробота, что они хотят бежать за границу, что... «Стоп! Бред!» - это уже говорил голос Продумана, он опять успокоил меня и научил, что делать.

Пробежав короткой дорогой к стоянке, я вылил себе на спину воду из пластиковой бутылки, завязки стали эластичными и удалось развязать две верхние пары, остальные растянулись и я стащил с себя комбинезон.

Он больше не светился, но поблёскивал с розоватым оттенком. Была идея забрать эту диковинку, но Продуман отговорил — напугал исходящим излучением – вдруг оно вредное? Натянул штаны и рубашку, проверил паспорт и деньги – всё на месте.

Удаляясь от распадка, я не пёрся по девственному лугу, а держался старых троп, поэтому довольно быстро отошёл километров на пять и выбрался к деревне. К этому времени уже начало светать, из-за Волги поднялся ярко-красный шар Солнца и я понял, что вижу цвета. Боже мой! Какой кайф видеть всё в цвете! Меня мутило, в голове стучал пульс, но я любовался окружающим миром так, будто видел впервые. У колодца облил голову водой, и меня окончательно отпустило, всё ночное приключение теперь воспринималось как галлюцинация, но тот факт, что я здесь, в деревне, говорил о полной реальности событий.

Заплатив деревенским браконьерам за перевоз на моторной лодке через реку, я к вечеру добрался до дома (имеется в виду мой настоящий дом, а не квартира, где я обитал эту неделю). При желании Женя и главный экстрасенс могли легко меня найти — у организаторши был мой адрес, поэтому я сказал родителям, что уезжаю подработать вожатым в лагерь, а сам засел на квартире своего приятеля, скрывавшегося от работников военкомата. Отсиживался неделю, позванивал родителям — попыток разыскать меня не наблюдалось, и я вернулся домой.

Нужно признаться, что пережив эту историю, я заработал временную паранойю — пугался телефонных звонков, спал с включенным светом и искал на улице среди прохожих Женю и главного экстрасенса. О том, что со мной приключилось, никому не рассказывал, но на всякий случай надиктовал на магнитофон, а кассету засунул в кучу других таких же.

Новая волна страха нахлынула через пару месяцев — мне пришла по почте бандероль. Когда я вскрыл её, то увидел свой диплом экстрасенса-инструктора с подписями главного экстрасенса и Жени под большой синей печатью. Что это? Намёк, что они про меня помнят и в любой момент могут достать или жест показного безразличия? В любом случае мне нужно подстраховаться, я передам эту кассету и диплом своему надёжному товарищу и попрошу обнародовать, если со мной что-нибудь случится. Другого пока придумать не могу.

И ещё моё мнение по поводу пришельцев. Наверное, это не правильно, что мы, люди, похищаем и режем на галлюциногенное мясо их биороботов. Но сам факт того, что это возможно, несколько сдувает с пришельцев ореол сверхсуществ, одновременно поднимая нас в собственных глазах и давая надежду на существование скрытых от общественного взора человеческих возможностей и перспектив. Продуман со мной по этому вопросу полностью согласен.