В один из вечеров провожал я свою девушку до дома. Попрощавшись с ней, я пошёл к себе домой. Время было позднее, и я решил срезать через дворы.

Прохожу сквозь одного из дворов и вижу парня лет двадцати пяти. Рядом с ним стоит бабуля бомжеватого вида, и видно, что ругаются они серьёзно — парень с кулаками на неё лезет. Надо заметить, что парень явно не бедный — прилично одет, в руках мобильник. Как я понял, ругаются они из-за того, что бабуля, проходя мимо его машины с тележкой на колёсиках, видимо, поцарапала краску. Сначала, я даже подошёл к ним — старуху жаль стало, — но потом решил не лезть не в свое дело и быстренько стал обходить их.

Тут я услышал звук удара, повернул голову и увидел, как бабка упала. Парень, значит, всё-таки двинул ей... Я остановился, соображая, как мне поступить в такой ситуации. Но тут вижу — поднимается бабка сама на ноги. Но странно как-то и долго поднимается. Когда они скандалили, она до груди едва ему доставала, а тут смотрю — она над ним возвышаться примерно на две головы стала. Пригляделся я и вижу — не стоит она, а будто парит в метре над землёй!

У меня отвалилась челюсть. Я зажмурил глаза и резко открыл — ничего не изменилось: «божий одуванчик» все так же парил над землей. Я решил побыстрей уйти оттуда. Сделав шаг, я услышал громоподобный низкий голос:

— ТЫ НА КОГО РУКУ ПОДНЯЛ, УРОД?!

Я завертел головой в надежде найти источник этого голоса. Но вокруг не было ни души. Пришлось признать — этот голос принадлежит старушке. Испытав смешанное чувуство изумления и ужаса, я спешно начал ретироваться к углу здания, чтобы нырнуть за него. Воздух вокруг вдруг стал вязким, как будто я бултыхаюсь в бассейне сгущенного молока. Я не мог скоординировать действия рук и ног, но и упасть тоже не мог. Застыв в неестественной позе, я все же вывернул шею и оглянулся.

Парень, только что казавшийся таким из себя «крутым» пупом земли, лежал на земле и, извиваясь как змея, пытался отползти от нависшей над ним старушки. Изо рта парня неслись звуки, схожие с мяуканьем котенка и кваканьем лягушек. А старушка, протянув к парню руки, просто хохотала громким басом над попытками парня отползти. Казалось, что она просто наслаждается его беспомощностью.

Тут я заметил, что руки старушки стали удлиняться. Парень, наверное, тоже заметил это, и завизжал, как поросёнок. А руки всё росли и росли. Мне показалось, что она хочет схватить парня за горло. Тут она резко повернула голову в мою сторону, и мы встретились взглядами. Глаз, как таковых, у неё я не увидел — вместо них были черные дыры.

Последнее, что я помню — это то, что я, сжавшись в комок, придвинув колени к подбородку, начал креститься и, не узнавая своего голоса, стал выкрикивать обрывки каких-то молитв. А также помню скрежет, стоны парня, этот мерзкий голос, кричащий что-то...

Утром меня нашли милиционеры. Отвезли к себе, долго допрашивали, пытаясь выяснить, что я видел, знал ли я Юрия Николаевича. Я на все вопросы отвечал, что ничего не помню. Сказал, что был пьян и просто уснул во дворе, хотя я в тот день ни грамма спиртного не выпил. Но и рассказать о случившемся я не мог. И не потому, что я боялся, что мне не поверят и упекут в психушку, а потому что знал — эта старушка видела меня и хорошо меня запомнила.

В итоге меня отпустили. А причиной смерти парня, как я узнал потом от знакомых в МВД, признали инфаркт.