Мне было 9 лет, когда моя двоюродная сестра вышла замуж за парня из глухой сибирской деревни. Свадьбу и играли в этой деревни. Народу было очень много и со стороны невесты, и вся деревня со стороны жениха. Из всех выделялась одна бабулька. Её и бабулькой-то назвать как-то неуместно: возраст неопределённый, глаза пронзительные, ясные и спокойные. Стать стройная, но возле глаз, как от прищура, морщинки. И между бровей глубокие две морщины. Одета она была не празднично, а обычно и во всё синее.

Обращались к ней все уважительно и с почтением. Татьяна Ильинична (так звали бабушку) не танцевала на свадьбе и не пела. Помню, что когда высказывали пожелания молодожёнам, то обычно раздавался смех, хихиканье. Когда стала говорить пожелание эта бабушка, то стояла такая тишина – даже никто шёпотом не говорил. Я не помню, что она желала уже и желала ли вообще. Просто что-то говорила и все слушали.

Мне она так понравилась, как родная. Меня сразу к ней поманило, как магнитом. А я ведь её видела впервые, хотя и была очень общительным ребёнком. Когда я подошла к бабушке и спросила, как её зовут, то она так обрадовалась. Погладила меня по голове, как совсем маленькую, и ласково так сказала: «Приехала, значит, наследница. А я заждалась». Я тогда ничего не поняла.

После свадьбы я осталась у сестры погостить на лето. У жениха была сестра по моему возрасту. Мы с ней на свадьбе очень сдружились, и я не хотела уезжать на оставшееся лето в душный город. Вокруг деревни места были замечательные: вокруг лес, как сказка, рядом могучая река Обь. В общем, раздолье.

Баба Таня жила по соседству. Оказывается, её все называли знахаркой, а за глаза колдуньей. Она такие дела вытворяла – у кого что случалось, сразу к ней бежали. Я же по своей сути была очень любопытная, и как будто приманила меня бабушка. Всюду за ней хвостиком бегать стала. Сама видела, как она лечит людей одними словами и руками. Кому-то травки заваривала. Я один раз коленку очень сильно расшибла. Кровь ручьём лилась. Так она что-то над ней пошептала, рукой провела – и крови как будто и не было. А на другой день даже царапины не осталась. Я её спрашивала, как она так делает. А она на всё отвечала: «Всему своё время». А вот где какая травка и от чего, баба Таня мне рассказывала. Много удивительного я через неё узнала и увидела. Ночевала у неё даже. Она с дедом Павлом жила. Обычный дедушка, но всегда после вечерних лечений её выпивал стакан водки и забор чинил. Дело в том, что когда её звали кого-то лечить от дури какой-нибудь, то она всегда это делала поздно вечером. И возвращалась домой уже за полночь. Домой заходила как не своя. Как будто без сил и очень постаревшая, какая то, что ли. Всегда одно говорила: «Иди». И всегда был забор сломан после её прихода. Дед Павел мне говорил: «Беда, видно, была. Болезнь злая. Нельзя ей в себе держать всё. А забору что станется? Не на живых же всё выбрасывать».

К осени меня родители забрали в школу. На зимние каникулы не пустили, а летом опять туда. Так все три года. В последний третий год лета мои родственники и мама стали что-то недовольны моей дружбой с бабой Таней. А мне с ней было хорошо. Спокойно, интересно. Я очень многое узнала о природных повадках и много что стала понимать. А баба Таня как-то сильно сдала за три года. Стала очень сентиментальная и ворчать стала много.

А потом случилась беда. Как-то она резко слегла. И мне надо было ей помочь, но меня мама увезла. Через слёзы, через истерику, но мне даже не дали с ней попрощаться. Через месяц моей колдуньи не стало. Бабушка умерла, а я как раз схватила воспаление лёгких. И вот что мне рассказала уже через года мама моей подружки и жениха, уже мужа моей двоюродной сестры. Баба Таня умирала тяжело. Она всё стонала и вся корчилась. «Почто с наследницей не дали попрощаться. Не понимаете что делаете. Мне тяжко. И она будет мучиться всю жизнь. Девчонке жизнь коверкаете. Нельзя ломать природное». Месяц она мучилась и когда умерла, то у них ураган был очень сильный. Все собаки выли. И деревья многие повалились. А я действительно не живу, а мучаюсь. Помню бабушкины наказы и советы, а как она лечила, не могу. И ведь многое знаю как, но что-то не даёт. А когда человек умирает не сам, то чуть ли не с ума схожу. И не знаю, что дальше будет.