Места, где я отдыхаю летом, особенные. Во время Великого Церковного Раскола в керженские леса уходили старообрядцы от гонений патриарха Никона, который, как известно, поделил историю православной церкви на «до» и «после».

Кулугуры, как их там называют, имеют свои уникальные традиции. Особенно меня умиляет одна: как они хоронят своих родственников. Представьте добротный деревенский бревенчатый дом с огородом и палисадником перед домом. Только в огороде рядом с грядкой свеклы-морковки стоит крестик — могилка прабабушки. Вы выходите вечером покурить на завалинке, а перед домом среди кустов георгинов на клумбе — могилка еще какого-нибудь вашего близкого родственника. А что? Покурил и поговорил заодно! Нормально, вроде как и не один, никогда один не бываешь, все твои умершие родственники всегда с тобой! В окно выглянешь — все здесь, можно рукой помахать.

Уж не знаю как они привыкают к такому близкому соседству и как это отражается на их психике, но то, что это очень скрытные люди, которые и воды не вынесут чужому человеку, я убедилась на собственном опыте. Хотя воды они не наливают жаждущему не по причине своей жадности, просто посуду после пользования «немолящимся» им приходится выбрасывать, она становится непригодной.

Мои соседи. Маленькие смерти маленьких людей.

Жила с нами по соседству, буквально через дом, бабушка Клава. Может быть, единственный добрый и открытый человек во всей деревне. Говорят, даже имела какие-то тайные знания. Моя мама с ней общалась, и эта бабушка частенько, не застав нас дома, оставляла маленькие презенты, просунутые в ручку двери или в дверной косяк: то морковку положит, то яблочки, все, что она могла захватить со своего огорода. Еще помню, как она говорила, что скоро наступят времена, когда «чтобы бабе мужика найти — надо будет на высокую сосну залезть», ну иносказательно, конечно, выразилась. Но в общем-то она оказалась права, проблема нехватки мужчин сейчас имеет место.

Умерла баба Клава страшно. Старые кости, как известно, не греют. Холодною зимнею ночью залезла на растопленную русскую печь спать. Да и обварилась, пошла вся пузырями-ожогами по всему телу.

Приехали мы в деревню летом, узнали последние новости, кто, когда и где помер - это почти единственная тема где разговоров среди стариков. Ну и потекла наша дачная жизнь по старому руслу, только бабушка Клава больше к нам не заходила. Однако, скоро мы стали замечать, что кто-то по-прежнему засовывает нам морковки в дверь и оставляет букетики душистых травок.

Внучек ее, парень лет 25-и, Сашка, оставшись один в доме крутился как мог. Летом пас деревенское стадо (тогда еще держали коров), а зимой в голодное время как к себе домой приходил в наш заколоченный на сезон домик и вытаскивал наши запасы — крупы, банки с тушенкой и другую всячину. Иногда по-хозяйски смотрел что ему у себя в доме не хватает, какой-нибудь посуды или постельного белья, и брал у нас. А весной мы приезжали, обнаруживали пропажу и сразу шли к нему. Он никогда не отпирался, а мы по-простому забирали свои вещи, стягивали свою скатерть с его стола, снимали с полок свои кастрюльки и чашки и довольные уходили. Конечно, довольные, ведь он мог эти вещи продать, и тогда мы бы их не вернули!

Сашка умер в этом же доме, и смерть его неуловимо напоминала бабушкину.

Вообще, все в этом доме умерли страшной смертью, и теперь он стоит заколоченный, заброшенный, с выбитыми стеклами и никому не нужный. Продать его так и не смогли.

Сашка, опять же зимой, напился и упал на включенный радиатор. Когда утром пришла соседка, то увидела ужасную картину. В клубах черного дыма, сильно вонявшего паленым мясом, лежал раскинув руки Сашка. Его внутренности почернели и практически выгорели. Он так сильно приварился к железу, что двое мужиков с трудом оторвали его от радиатора.

А вот история смертей его родителей.

Мать Нюра сильно пила. Ее мужик, отец Сашки, сильно поколачивал ее за это, несмотря на то, что сам пил как лошадь. Вот однажды (снова зимой) она напилась и пошла выступать по деревне. Зашла к соседям, устроила там скандал. В сердцах отец Сашки схватил ее за плечи и с силой хватил ею об лавку перед домом, как бы посадил на лавочку. Да видно не рассчитал силы, и так долбанулась она копчиком, что сломалось у нее что-то внутри и разорвалось — только кровь потекла у нее между ногами. Так и осталась она сидеть на этой лавке всю ночь. Уже утром нашли ее мертвую и замерзшую. Дела, конечно, никто заводить и не подумал, даже удивительно! Убил бабу случайно, ну что же, бывает, дело-то житейское.

Сам Ленька, отец Сашки, пережил жену всего на пару лет.

Зима уже заканчивалась, снег таял быстро, образуя по всей деревне огромные лужи с ледяным крошевом, которые успевали замерзнуть ночью, а днем на солнце ледяная корка исчезала, в воде отражалось голубое небо, и деревенские жители снова принимались месить лужи своими сапогами.

В один такой весенний вечер пьяный Ленька шел по деревне, вдруг споткнулся и упал ничком в глубокую лужу. Почему он не мог подняться — непонятно! Видимо, сил уже не хватило. Он только приподнимал над водой голову, чтобы дышать. Нашли его уже утром вмерзшего всем телом в лед.

Вот такая грустная история одной семьи. Что особенно грустно, что это совершенно обыкновенная жизнь русской деревни, которая все умирает и все никак не может умереть окончательно. Беспросветная депрессуха и бессмысленность существования.