— Дедуль, а в твоей жизни происходили странные вещи? Может быть, даже такие от которых кровь в жилах стынет? – поинтересовался парнишка лет шестнадцати у седовласого старика.

— От которых кровь в жилах стынет? – прищурился мужчина и протёр тыльной стороной руки очки, — Было такое. Войну я прошёл. Помню, как добирался на фронт, несмотря на малый возраст и слабость. Помню, как матерям повестки о смерти сыновей вручали. Везде царила одна смерть и разруха, взрывались на полях совсем юные мальчишки. Были там и твоего возраста, которые приписывали себе год-два, чтобы попасть на фронт. Никто особо их и не проверял. Для меня же самым страшным стало то, что я слышал от побывавших в плену ребят.

— Ну, нет, дед, я всё это уже по сто раз слышал! Надоело! – произнёс парень, язык которого работал быстрее, чем мозг.

— Надоело ему, – дав подзатыльник внуку, он нахмурил брови и снова уткнулся в книгу, — История, построенная на крови и костях людей - не может надоесть! Ты должен это помнить хотя бы из уважения к тем, кто лёг за мирную жизнь будущих поколений.

— Извини, – простонал парень, озадаченно почесав макушку, — я совсем не то имел ввиду. Просто не правильно выразился.
Были ли у тебя случаи, когда ты встречал, например, призраков?

— Глупый ты ещё, Ванька, что с тебя взять.

— Ну, хоть что-то было-то? – жалобно пропищал мальчишка, пристально рассматривая деда.

Пожилой мужчина отвлёкся от чтения и положил книгу на колени, посмотрев в глаза парнишки.

— Есть у меня одна история...
Ведь в жизни любого есть место слепому случаю, который может перевернуть всё с ног на голову. Это, Ваня, была уже моя собственная война. С девушкой. Она не была ни призраком, ни демоном. Я не знаю даже чем или кем она была. До сих пор не могу понять, сон это был или всего лишь какая-то галлюцинация. Давно эта история произошла. Насколько помню, то это был июль 51-го.

Вечер. Жара невыносимая стояла. Ужасно душно. На небе, над нашим посёлком, сгущались грозовые тучи. Проблески молний сверкали вокруг.
Тогда я работал на уборке пшеницы на полях колхоза Z*. Мой путь к дому лежал через сердце болота, изрезанного сотней лосиных троп. Так как я знал эту местность с младенчества, то особо не волновался о том, что могу потеряться, а вот завязнуть был очень большой шанс, но меня на тот момент это не останавливало. День тяжёлый был, хотелось как можно быстрее домой. С настроением был тоже тяжёлый случай… Бабушка твоя, Лиля, за три месяца до этого случая умерла при родах. Я с твоим отцом один на руках остался, мать с отцом помогали, чем могли. Сидели, кормили, занимались, пока я сутками пропадал на работе. Так было проще заглушить боль.

Через десять минут блужданий по бесконечным дорогам, я наткнулся на тело молодой девушки. Она лежало неподвижно. Лицом в грязь. Полураздетая. Странно, что её ещё не «засосало», ведь тело любого другого уже бы находилось «внутри» болота. Подойдя ближе, я наклонился над телом и перевернул его, едва не выругавшись. Она была совсем ещё ребёнком! На вид лет семнадцати. Молодая, красивая. Я не понимал, кто мог свершить такое ужасное деяние. Меня медленно начала пробирать дрожь. Рассматривая её лицо, я видел только страх и боль. Дрожь уже била в спину, но я смог перевести взгляд и посмотреть в её глаза. Глаза, в которых отражался гнев и озлобленность. Скорее всего, на того кто с ней это сделал.
С трудом, но всё же, я закрыл бедняге глаза со словами:

— Надеюсь, что там тебе лучше, – прошептав, встал и направился домой.

Решил, что утром расскажу соседям, может, у кого и пропала дочь, если к рассвету её не поглотит вязкая жидкость. Как же я тогда ошибался…
Тьма поглотила меня. Такое было впервые. Я блуждал по болотам уже больше часа и был не в силах найти выход.
Она мне везде мерещилась, словно живая, кричала:

— Открой мне глаза, я ничего не вижу! Открой!

Ватные ноги несли прочь из этого места. Как только мог, уворачивался от камней, веток, корней и... девушки. Не хотел знать больше кто она и чем или кем является. Только бежать. Быстро. Теряясь в пространстве.
Наконец, выбежав к родным покосившимся домишкам, в окнах которых горели слабые огоньки, кинулся в свою «крепость». Родной дом самое безопасное место на планете. Но и тут твой дедушка ошибся. Не таким безопасным он оказался, – усмехнулся старик и сделал паузу.

— Дальше-то что было, дед? Рассказывай всё! – паренёк с открытым ртом сидел и ловил каждое слово, боясь даже дышать.

— Не помню, как мне в голову такое пришло, но я додумался выглянуть в окно, – осмотревшись по сторонам, он подозвал юношу пальцем, чтобы сказать что-то на ухо.

— Иии? – протянул парень, присаживаясь вплотную к дедушке.

— Щекотка! – мужчина дернулся, словно электрический заряд, резким криком надорвав тишину.

Мальчишка находился в состоянии ужаса, его руки тряслись.

— Дед!

— А ты оказывается трусливый, – он расплылся в улыбке.

— Не смешно! Давай продолжение! – надулся тот и отсел подальше от деда.

— Продолжение тебе? Тогда слушай…

Дальше всё было как в ваших американских фильмах ужасов.
По ту сторону окна, в тени деревьев, стояла женская фигура. Я изменился в лице. Меня трясло, словно начался приступ лихорадки. Зашторив окно, выпучил глаза от стука в дверь, который нарастал с каждым ударом. Сильнее и сильнее. Это уже были не стуки, а долбёжка. Как ещё тогда дверь с петель не слетела...
Последнее, что почувствовал, это было холодное дыхание, которое обжигало мою шею. Наутро проснулся в собственной постели, как ни в чём не бывало. Только голова жутко гудела. События прошлой ночи я отчётливо помнил. Расспросил всех соседей. Никто ничего не знает, по описаниям девушка ни на кого не похожа. По крайней мере, в нашей окрестности. Этим же утром пошли с мужской частью посёлка на поиски, но так ничего и не нашли.

— Если и была девчонка, то вероятнее всего с соседних сёл. Забей, Васька, не твои проблемы. Мы сделали всё что могли, – сказал мой давний друг, и вся «спасательная команда» отправилась обратно в село.

Только с тех самых пор стали происходить поистине страшные и загадочные события. Пятеро парней-подростков пропало буквально за пару месяцев. Троих так и не нашли. Двое были найдены в жутком состоянии. Пришлось даже хоронить в закрытых гробах, ибо спокойно на такое не смог бы смотреть ни один адекватный человек: глазные яблоки отсутствовали, лицо искажала жуткая гримаса ужаса, веки кто-то срезал. Помню, как-то одна местная бабулька сказала, мол, такое когда-то происходило в её молодости… или слышала от кого-то… В общем, не суть! Суть в том, что такое зверство использовалось в каких-то там жертвоприношениях, ритуалах, как высшее наказание за грехи. Души убиенных после такого не находили себе места ни на том свете, ни на этом, обрекая тем самым на вечные муки. Либо они действительно за что-то поплатились, нарвавшись не на того, либо попали не в то время и не в то место.
Навёл шумихи большой тот случай. В селе долгое время никто даже соседям не доверял. Боялись. Я с тех пор сам не хожу в той местности и тебе не советую.
Гиблое это место, мальчик мой. Чего только не привидится, – закончив рассказ, старик снова открыл книгу и принялся её изучать, — А теперь иди спать. Поздно уже.

— Спокойной ночи, дед, – произнёс парнишка, и хотел было завернуть в другую комнату, как вдруг остановился и развернулся, — это ведь на самом деле было или ты всё выдумал?

— Конечно же, выдумал, – поднял глаза дед Василий и улыбнулся, — Но не на счёт бабушки. Она действительно скончалась в 51-ом, подарив жизнь твоему отцу. Доброй ночи.

Мальчик вышел из комнаты и закрыл плотно дверь.

— Теперь и он узнал историю нашей встречи, Настенька, – Василий посмотрел на рядом стоящее кресло, в котором сидела молодая девушка, — Годы идут, а ты не меняешься. Не зря я тогда открыл твои глаза… Они прекрасны. Мы отомстили. Всем им отомстили. А теперь пришло и моё время. Этой ночью мы наконец-то будем вместе, – положив свою руку на бледную руку Анастасии, он закрыл глаза, уснув вечным сном.