Живу я в довольно-таки гаденьком районе. Названная Черемушками дыра представляет собой облупленные общаги и пятиэтажные хрущевки. Асфальт, залепленный грязью, да лужи, цветущие «зимой и летом одним цветом». Говорят, что здесь когда-то болота были. Когда в 60-х началось массовое строительство , местные, отнюдь не целебные, грязи пытались осушить. Но никак. Присыпали, как сумели. Так и оставили. Теперь, после каждого дождя, неделю жижу месим. Еще и освещение этого райончика соответствующее:

- Сэр Генри, Вы где?

- Да тут я, Бэрримор, возле парадной… фонариком посветите!

История произошла осенним поздним вечером. Сыро, ветрено. Даже гопота пивас на лавочках не пила. Юркнет какая-то тень в липкий свет подъезда, и тихо. Иду оглядываясь. Нет, не бесов или привидений боюсь, а кое-кого пообыденней. Вон мужчина подозрительный от будки-наливайки отчалил.

Прибавила шагу. Его в поле зрения держу. Не… не за мной. Считаю дома, сколько быстрым ходом до своего осталось. В тишине только грязь под моими ногами чавкает. Вдруг слышу – голос! Женский голос напевает коротенький музыкальный мотив. Всего пару нот. Обрывается. Опять и опять. Одна и та же мелодия. Кто это? Где? Никого рядом не видно.

Темно, не спорю, но должно же хоть что-то выдать невидимую певицу: тень, шорох опавшей листвы под ногами! Люди обычно обнаруживают свое присутствие. Голос странный какой-то. Отрешенный. Так поют, когда заняты рукоделием, когда скучно, или когда младенца баюкают. Но только не завершена эта монотонная колыбельная. Спела пару нот, и все, бросила. Сначала. Вдруг голос звучит совсем рядом со мной.

С правой стороны. Там, где детская площадка. Вот качели, вот погнутая труба, бывшая когда-то рукоходом, – все четко просматривается. Но нет никого… совсем. А мотив все звучит, обрываясь. Уже слева. Я не иду - бегу. Вот еще парадная, еще, чирикнул домофон. Ух, дома.

Наконец-то я внутри, где светло и тепло. В квартире, отдышавшись, нагрела чай, сигареты взяла. Ну, мало ли, думаю, на ночной улице показаться могло. Когда сильно ожидаешь увидеть или услышать что-то стремное, всякая дрянь в голову лезет. Может, в общаге кто-то вокализы разучивал. И ничего, что ночью. Бывает. Прикурила у окна. Открыла форточку. Темень. Дождь накрапывает. Фонарь одинокий перед домом светит.

Скамейка видна. Рядом со скамейкой, гляжу - коробка, не коробка... Почему я ее не видела, когда забегала? Нет. Возле скамейки сидит кто-то на корточках, локтем опершись. Я жду. Пошевелится? На душе как-то совсем неуютно стало. Даже дома. Но взгляд от «коробки» оторвать не могу. Не шевелится. Подумываю о своих расшатавшихся нервах. Радуюсь - ну и нафантазировала! Вдруг издалека свет фар.

К нам во двор въезжает машина. То, что казалось мне коробкой, внезапно срывается с места и кидается на дорогу. На свет! Нет, не перебегает ее, а прямо на середине, будто в болотный омут, в асфальт ныряет! Водитель слегка притормозил, но не стал выходить из машины. Проехал дальше. Тоже, наверно, решил, как ранее я: "Показалось!"