Одно время, работая на Дальнем Востоке, мы помогли решить проблему дирекции государственного заповедника. И, вот, директор просто проходу не давал, желая отблагодарить нас за это. Но я ссылался на то, что я не охотник – зверушек жалко, отказывался от приглашения. Но это были 90-е, работать приходилось много, а с отдыхом всегда проблемы. Поэтому мы согласились поехать на остров, где был егерский зимник с банькой, чтобы порыбачить, попариться и выкинуть из головы работу хотя бы на 2-3 дня.

Егерь встретил нас у реки, перевез на лодке на остров. Позволю себе небольшое лирическое отступление. Остров этот образован разветвлением реки Горин недалеко от места впадения в Амур. Но растительность очень сильно отличается от тайги за пределами острова. Во-первых, потому что река являлась преградой для постоянных пожаров, а во-вторых, егеря и работники заповедника проводили на острове работы. Огромные вековые кедры со свисающими лианами лимонника и актинидии, воздухом дышать невозможно, можно только пить, наслаждаясь коктейлем из лесных запахов. Ощущение, что перевозчик перевез нас прямо в сказку. Да-а, могу рассказывать бесконечно, но рассказ не об этом.

Егеря звали Николай, после ужина я подсел к нему и спросил:

- Вот ты живешь один на острове по полгода. А не приходилось видеть, кого-то типа леших или русалок?

Сначала Николай наотрез отказался развивать «эту муть», но поняв, что я серьезно интересуюсь этой темой, рассказал одну из них. Далее с его слов.

Я раньше был охотником-промысловиком, добывал зверя пулей и петлей и имел неплохие успехи на этом поприще. Однажды осенью я готовил петлю на кабаргу, доехал до места, взял лом, проволоку и пошел в тайгу. Звериная тропа шла мимо небольшого обрыва, там я и решил установить петлю, чтобы зверь не смог её обойти. Перекатив несколько валунов, я приготовил всё для того, чтобы закончить дело. И тут, боковым зрением, я заметил какое-то движение. Бело-серая тень метнулась на меня из-за небольшой скалы. Уворачиваясь, я потерял равновесие и стал падать с тропы в сторону обрыва, но левая нога застряла в расселине намертво. И я оказался висящим вниз головой с зажатой ногой. Осмотревшись, я понял, что непосредственной угрозы для жизни нет, немного ниже меня был выступ, куда я мог спуститься, не будь зажатым камнями. Как не пробовал высвободить ногу, ничего не выходило, так необходимый мне лом лежал на камне в паре метров от меня. И я стал думать, как до него добраться. Он лежал поперёк большого камня, но подтолкнуть его ко мне было нечем. Я понимал, что в таком положении я совершенно беспомощен и старался изо всех сил, приближался вечер, а с ним всё, чем так славится дальневосточная тайга. Я промучился уже часа два, когда услышал шелест листьев, и на камень вспрыгнул огромный волк. Светло-серая, почти белая, густая шерсть, чёрные изнутри уши и… абсолютно голубые глаза. Он стоял, глядя на меня, и скалил зубы. Но ощущения страха не было, почему-то было очень стыдно. Волк перестал скалиться и, склонив голову, рассматривал меня. И тут, я заговорил с ним.

- Прости, Серый, я всё понял, пора завязывать с этим делом. Много я зверя добыл, видно, хватит. Обидно только висеть здесь обглоданным, хотя, конечно, заслужил.

Чего я нес, сам удивляюсь, но чувство было, что говорю не с волком, который сожрет меня в итоге, а с понимающим человеком. Когда слова иссякли, я сказал, чтоб не тянул и отвернулся. У застрявшей ноги звякнул лом, волк ушел. Раздвинув ломом камни, я освободил ногу, собрал проволоку, убрал с тропы камни и вернулся домой. Больше я не охотился.