В XVIII веке в Восточной Европе была серьёзная паника по поводу вампиров. В охоту на вампиров втягивали даже государственных служащих... В конце концов, австрийская императрица Мария Терезия отправила своего личного доктора, Герхарда ван Шветена, расследовать это дело.

***

Эта деревня отличалась от предыдущих какой-то неестественной опрятностью, чистотой и правильностью. Зато крестьяне, обычно напуганные историями о вампирах, но дружелюбно относившиеся к столичному доктору, здесь были напряжены и, казалось, боялись его.

Доктор ван Шветен отмечал всё это про себя, двигаясь в сопровождении нескольких стариков к дому на окраине деревни. По словам местного старосты, там Герхард мог найти ни что иное, как доказательство существования вампиров.

С подобными «неопровержимыми» доказательствами доктор сталкивался в каждом поселении. Нетленные покойники, обескровленные и разорванные на части трупы, да много чего еще. Всему этому он находил рациональное объяснение. Ученые слова и уверенный тон доктора иногда помогали развеять суеверный страх крестьян, и в таких случаях ван Шветен торжествовал. Он был ученым до мозга костей, и в первую очередь его заботила победа свободного разума над тьмой суеверий.

Один из стариков, всю дорогу с опаской косившийся на доктора, отодвинул засов на тяжелой двери дома на отшибе и жестом предложил ван Шветену войти. Тот постоял немного на пороге, вглядываясь в кромешную темноту за порогом, и сделал неуверенный шаг вперед. В тот же момент ощутимый толчок в спину заставил его влететь внутрь дома, после чего дверь сразу же захлопнулась и раздался лязг задвигаемого засова.

В темноте он провел, наверное, несколько часов и за это время испробовал все способы себя занять: колотил в дверь, грозился гневом императрицы, исследовал помещение, которое, кстати, оказалось просторным и совершенно пустым, посидел в углу, размышляя о своем плачевном состоянии и, наконец, обессилев, задремал.

Разбудил его звук отодвигаемого засова. Дверь приоткрылась, не впустив при этом ни лучика света — значит, уже стемнело. Кто-то проскользнул внутрь помещения, и дверь снова захлопнулась. Новоприбывший зажег небольшой фонарь. Проморгавшись и привыкнув к свету, доктор вгляделся в фигуру с фонарем, вскрикнул и непроизвольно вжался спиной в угол, в котором сидел.

Посетитель оказался высок и худощав. Одежда отличалась от того, в чем ходили крестьяне, и ван Шветен сразу распознал в ней похоронное облачение. С мертвенно-бледного лица гостя на доктора изучающе глядели кроваво-красные глаза. Тонкие бледные губы растянулись в легком подобии улыбки, обнажая острые клыки, затем гость глухо проговорил:

- Я надеюсь, что вас предупредили о неопровержимых доказательствах, которые вы здесь найдете? Можете называть меня Драган.

Доктор мелко дрожал всем своим полным телом, неотрывно всматриваясь в назвавшегося Драганом. Тот также пристально глядел на ван Шветена, ожидая реакции. Пауза затянулась.

Наконец доктор стиснул зубы, сделал несколько глубоких вдохов и рывком поднялся с холодного бревенчатого пола. Это могло быть либо чьей-то глупой шуткой, и тогда ее следовало разоблачить, либо фактом. Какой же он ученый, если пасует перед фактами, боится их и отвергает? Он шагнул навстречу Драгану и протянул руку, слегка подрагивавшую от напряжения.

- Герхард ван Шветен. Личный врач Ее Величества императрицы.

Гость крепко стиснул руку ван Шветена в своей холодной ладони и, прищурив красные глаза, произнес:

- Вы смелый человек, господин доктор.

- Ничуть, - через силу улыбнулся ван Шветен. - Но сейчас я в большей степени ученый, чем человек.

- Это... вселяет в меня некоторую надежду. Послушайте меня внимательно, господин доктор.

От услышанного у ван Шветена уже шла кругом голова, но Драган всё продолжал говорить. О древнем сербском роде, в котором покойники возвращаются и проживают вторую жизнь со своими родными. О том, что мертвые сильны, быстры и питаются кровью, охотясь на диких животных. О переселении в Моравию, куда живые взяли с собой мертвых и перезахоронили на новом месте. Наконец, о самом главном — о том, что на новом месте мертвых постигла странная болезнь: некоторые начали терять рассудок и разбредались по окрестностям, разрывая всех, кого встречали, и наводя ужас на соседние деревеньки.

Та часть ван Шветена, которая не была ученым, а была всего лишь человеком, умоляла доктора вернуться сюда с войсками, если только он сумеет выбраться. Нагрянуть среди бела дня, когда свет губителен для вампиров, и разорить кладбище. Сжечь эти ужасные неестественные создания.

Но это — потом. Сейчас на первом месте была работа. Как бы это ни казалось ироничным, вампиры не смогли противостоять климату новой местности. Неведомая зараза сводила их с ума, превращая в неуправляемых монстров. Как врач, он обязан был помочь.

Причудливая анатомия живых мертвецов поражала доктора, но явные сходства с человеком оказалось нетрудно найти. Спустя два дня напряженной работы ван Шветен предложил лекарство на основе местных трав. Вампиры изловили одного из заболевших собратьев и испытали чудодейственное средство на нем. Улучшение дало о себе знать уже в первые часы, а к вечеру того же дня исцеленный Милош смог самостоятельно поблагодарить ван Шветена. Доктор оставил жителям деревни рецепт и стал готовиться к отъезду.

Уезжал он ночью, провожаемый мрачноватой процессией людей и мертвецов.

Ван Шветен торопился уехать. Его долг как врача был исполнен, и теперь он продумывал письмо императрице, в котором вызывал войска для будущей атаки. Перед тем, как отправиться в путь, доктор окинул провожающих взглядом.

Вот мальчик лет шести испуганно провожает его взглядом и прижимается к худощавой женщине, облаченной в похоронные одежды и также настороженно прожигающей его взглядом красных глаз.

Вот держатся за руки влюбленные: молодой смуглый мужчина и бледная девушка в белом похоронном наряде.

Все они никогда не обратились бы за помощью к чужаку. Но внезапная болезнь сородичей не оставила им выбора.

Все они, живые и мертвые, смотрели на него, и они всё понимали.

Ван Шветен отвернулся. Повозка тронулась, унося его из таинственной деревни.

***

В предисловии к своему сообщению императрице ван Шветен пишет, что «весь этот шум исходит лишь от поспешных страхов, суеверного легковерия, тёмной и подвижной фантазии, простоты и невежества у этого народа». Он заключил, что вампиры не существуют, и императрица издала закон, запрещающий вскрытие могил и осквернение тел. Это был конец вампирской эпидемии.

Курсивный текст - цитаты из Википедии, свободной энциклопедии.