Оксану мутило не на шутку. Сначала было еще терпимо. Но чем дальше в горы - становилось все труднее сдерживаться. "Блин, и чем надо было думать, чтоб подписаться на ЭТО? Вадик, какой же ты идиот… Романтики ему захотелось... И нафига Рома тогда вспомнил про этот лагерь... Пионерил, видите ли, там когда-то папа… Экстрима захотелось, понимаешь ли... И что им, этим пацанам, там в горах надо? И на маникюр пришлось запись перенести... И эта «камуфляжная» Вика еще… Вон, едет на переднем сидении, красотами любуется, неужели ее не мутит... " - корила она себя и заодно всю компанию в мыслях, но новый приступ тошноты заставил мысли замолчать. Каждый поворот горной дороги давался Оксане с трудом: прямо за краем неширокого дорожного полотна вниз уходила огромная пропасть, на дно которой не было даже намека…

Компания была колоритной. Ее по разбитой горной дороге к заветной цели бодро мчал старенький, но довольно ухоженный УАЗ цвета хаки, в народе прозванный крепким словом «буханка». Целью был заброшенный горный лагерь "Подснежник".
- Тут еще хоть асфальт есть, а дальше грунтовка пойдет, - перекрикивая шум двигателя, пояснял водитель УАЗа остальным пассажирам. - Ну ничего, батин "луноход" и не такое видел, доедем с ветерком!

Водителя звали Романом, на вид парню было примерно двадцать с «хвостиком». Рядом с ним на сидении пассажира устроилась девушка Вика, а сзади в салоне подпрыгивала на кочках остальная компания.

Всего трое парней и две девушки. Все они были знакомы еще с университета. А еще когда-то это был своеобразный клуб друзей по интересам: всем (разумеется, кроме «глянцевой» Оксаны) нравилось заниматься поиском и исследованием разных заброшенных объектов и территорий.

Рома, Вадик, Колян, Вика и Оксана. Вся компания. Заочно и в шутку Оксану называли еще Мальвиной. Об этом знал даже Вадик. Но теперь при Вадике ее так называть нельзя… Теперь у них ромаааантика…

Мальвина всеобщего увлечения никогда не разделяла. И с удовольствием осталась бы дома, сходила с подружкой на маникюр, в кафешку и в торговый центр на распродажу туфелек, да хоть бы и просто в Instagram’е позависала. Но целых три дня самой, без Вадика, без ее личной Прелести? Вадим нравился Оксане в первую очередь из-за внешности: спортсмен, качок, с ним она выгодно смотрелась на всех тусовках: тусовки - это ее атмосфера, там она в своей тарелке. По сути, Вадик был здоровый амбал, но с наивной душой ребенка и добрым сердцем. И даже у легкомысленной Мальвины получалось им вертеть, как хочется. И тут как так, отпустить на все выходные? Нет уж, фигушки! А любимый еще и с честными-пречестными глазами клятвенно заверил: «Ну что ты, Ксю.. Давай с нами, будет реально классно!..» И Мальвина-Оксана отважно приняла курс на поход, как декабристка в Сибирь. Потому что уж слишком читалось в глазах Вадика желание вспомнить старые добрые времена с корешами-сталкерами.

Идею про «Подснежник» предложил Рома. Вернее – напомнил всем про нее.

Когда-то директором этого лагеря был его покойный ныне дед. Поэтому Ромкин батя в школьные годы заезжал на смены в «Подснежник», как к себе домой. Сам же Роман там никогда не был, потому как не довелось, не успел. В конце восьмидесятых в лагере случилась трагедия. После которой его закрыли, а потом и вовсе забросили. Но со слов бати историю про это место Ромка знал хорошо. Ребятам он ранее тоже вкратце рассказывал про такой перспективный объект. Но все же как обычно: то у кого-то нет времени, то нет возможностей, то нет техники… И лагерь все-таки был довольно далеко от города. Поэтому, поездка на места пионерской славы Ромкиного отца откладывалась до лучших времен.

Теперь вот планеты выстроились в нужный ряд: у Вики закончилась студенческая сессия, Вадику удалось выбить неделю отпуска, Колян всегда был доступен для таких идей, а Романа перестал эксплуатировать на летних хозработах батя-теперь-уже-пасечник. В награду за труды папаня Ромку даже одарил правом взять во временное использование фамильное автотранспортное средство. Идея была на ладони! Наконец-то, у всех все совпадает и железный конь под седлом. Просто – песня! Экстрим, горы, заброшка со своей жуткой историей - что еще может сильнее манить молодежь? Созвонились, набрали харчей, мяска замариновали, загрузили спальники, рюкзаки, пятилитровки с водой, теплую одежду (в горных районах ведь даже летом холодно по ночам) и погнали. УАЗ - машина жесткая, но надежная: вездеход. Да и вместимость хорошая. Азарт и предвкушение уик-энда в горах охватили всю компанию.

Заброшенный пионерский лагерь "Подснежник" находился в 50-ти километрах от города и, как выражался Роман, "располагался в живописном ущелье на высоте 1100 метров над уровнем моря". И теперь для УАЗа шла самая сложная часть маршрута – горная. В пассажирском салоне было только два сидения, которые располагались спиной к водительскому ряду, а между ними небольшой столик (как в купе поезда). Остальные кресла Ромкин батя демонтировал, дабы освободить место для перевозки ульев.

Рядом с водителем Оксана садиться не стала, не взирая на то, что ей по-джентльменски было предложено. Да Рома был и сам рад этому, то ли дело – Вика: не капризная, не паникер, целеустремленная, да и просто прикольная девушка, разделявшая их увлечение необычным хобби от души. Более того, он осознавал, что давно чувствует к ней определенную симпатию.

Вадик с Оксаной ехали на двух сиденьях, спиной к ходу движения. А Колян, для друзей – «Кол», плюхнулся на спальники, подтянув вместо «подушки» чей-то рюкзак. Он был абсолютно нетребовательным к комфорту: сталкер до корней волос.

Путешествие и предвкушение неизведанности вдохновляло всех. Всех, кроме Оксаны. Она, в отличие от остальной компании, не особо любила всякие вылазки за пределы цивилизации, тем более так далеко в горы. И уже начинала жалеть о том, что согласилась поехать в эту дыру. Это все Вадик, он потратил целых два дня на уговоры и пообещал незабываемую романтику на прекрасной природе. А теперь она трясется в каком-то безобразном УАЗе по горной дороге, направляясь в неизвестность, и смотрится в компании друзей Вадима как инородное тело в своих розовых кроссовках… А еще эта «морская болезнь», будь она неладна, с каждой очередной кочкой заставляла Мальвину то бледнеть, то зеленеть, с трудом позволяя девушке держать достоинство. И этот факт еще сильнее портил ей настроение.

Вадик как умел пытался развеселить подругу, снимая на камеру мобильника наиболее высокие подскоки Вики и Коляна, которые обеспечивала довольно жесткая подвеска УАЗа на ухабах, и демонстрируя Оксане результат съемки. Мальвина мучительно пыталась казаться веселой и со всеми на одной волне, ей стыдно было быть слабее всех в этой «консервной банке».

А Рома, оживленный тем, что скоро сбудется его давняя мечта побывать в необычном месте, да еще и причастном к его семье, ощущал себя проводником и восторженно взахлеб рассказывал историю забвения «Подснежника», периодически на мгновение отрывая взгляд от дороги и через плечо бросая его на компанию в салоне. От этого Мальвина пугалась и шла зеленой рябью еще больше.
- Его закрыли в конце восьмидесятых. А потом вообще забросили, представляете? Это такая капсула времени...
- Ой, да там поди уже все растащили да разграбили, - скептически возразил брутально-суровый Кол. Он был чуток старше всех, и в отсутствии компании влегкую становился сталкером-«холостяком».
- Отец говорил, что какое-то время после закрытия «Подснежник» охраняли. А потом... Потом государство забросило. В лихие девяностые, возможно, и была угроза мародерства, но он если что - неблизко от города. В общем, про лагерь со временем просто тупо забыли. И я тоже забыл. Пока, вот, при разговоре батя случайно не напомнил. Так что есть шанс, что заброшка – не «баян»… - орудуя коробкой передач, парировал Роман.

- А почему лагерь закрыли? - решила проявить интерес немногословная Вика.
- Так там оползень произошел. Как раз последняя смена была. И тысячи тонн грязи с камнями накрыли два деревянных коттеджа, летний кинотеатр, лазарет и сторожку. Дело было ночью, как рассказывал батя. Тогда зарядил дождь просто неимоверный: со страшным ветром и грозой. Это была просто буря какая-то. И посреди ночи сошла каменно-грязевая лавина, которая зацепила часть лагеря. По счастливой случайности жертв оказалось немного. За день до этого старший отряд ушел в поход с ночевкой, поэтому их коттеджи пустовали. А в лазарете остался только один парень с температурой, его в поход не взяли. Говорят, что к нему в ту ночь еще и братишка с пятого отряда прибежал тайком, ну типа проведать. А в соседней палате у медсестрички, оказывается, тоже был гость - ее посещал вожатый, там по ходу романтика была. Поэтому она не заметила пробравшегося к брату мальца. Вот всю эту компанию селем-то и накрыло... Да, еще сторож был в сторожке: кому в такую погоду захочется по территории шастать? Он тоже сгинул под толщей горных пород. Их сперва искать пытались, но недолго. Настолько мощный пласт съехал, что ландшафт в ущелье поменялся. Не нашли ни тел, ни даже следов от строений. Шумиху при «советах» поднимать не любили, поэтому до сих пор мало кто знает историю «Подснежника».
- Жуть какая... - процедила зеленеющая от тошнотиков Мальвина: то ли реагируя на рассказ Ромы, то ли от лицезрения проплывающего за окном населенного пункта.

Видимо – последний оплот цивилизации на этой дороге. Название «Первомаевка» не висело, как положено по правилам, на двух металлических столбиках, а было прислонено к их основанию. Недалеко от дороги виднелось пять-шесть побитых временем домов. Непонятно было, живут ли сейчас тут люди, или нет. Никаких признаков. Ни белья на веревках... Ни собак...
- Так что, свой скелет в шкафу у «Подснежника» имеется, и даже не один, - задумчиво подытожил Рома, закончив рассказ. - Блин, кто-то ежа раздавил, что ли? – он по-простецки прокомментировал что-то, увиденное на обочине.

Последнее, что запомнила тогда Оксана – это испуганные и сочувствующие глаза Вадика и его ладони-ковши, собранные лодочкой перед ее лицом. Вадик хоть и простоват, но на правильную реакцию ума ему хватает. Оксану стошнило после фразы о ежике мгновенно. А благодаря подвигу Вадима – салон не пострадал. Не доезжая километров 15 до лагеря, пришлось делать срочную техническую остановку на то, чтобы дать Мальвине возможность ощутить под ногами твердую почву и прийти в себя. Все остальные тоже вышли размяться, раз уж такое дело.

Тишина и красота просто ошеломляла. Ребята заехали уже достаточно высоко, и с того места, на котором приключилась экстренная остановка, открывался потрясающий вид на белеющие пики соседних гор, на чашу ущелья и на проделанный участок пути, где полотно дороги выглядело просто игрушечным, петляя серой змеей где-то далеко внизу. Пейзаж был просто головокружительным. Добавлял эмоций еще и воздух. Сладкий, чистый, пропитанный запахом высокогорных трав, цветов и свободы. Свободы и спокойствия. Нирвана, одним словом.
- Эгээгэээй!!!! Красота-то какая!! Лепотааа!!! – процитировал Рома знаменитого классика.

Вика, как обычно, пошла смотреть маленькие чудеса нового места: пауков-жуков в травах, незнакомые растения, ящериц, да мало ли чего еще можно увидеть за пять минут остановки…

Кол просто пил воду, изучающе смотря на пики вершин, виднеющихся по соседству. Такая красотища впечатляла даже его.

Мальвина вышла из кустов уже заметно ожившая. Вадик, вымыв руки, вытер их какой-то технической тряпкой из салона и отобрал у Кола бутылку с водой, тоже попить.
- Нехило так… - выдал Кол, нарушая безмолвие, живущее своей жизнью: сухой стрекот кузнечиков, приглушенные переклички птиц в траве и ее шелест от мягко-нежного ветра.

И вдруг все услышали то, чего не ожидали услышать здесь и сейчас. Тихо нарастал звук приближающегося… трактора????

Не разочаровав никого, из-за поворота медленно выехал потрёпанный «Беларус» с прицепом. Увидев на дороге незнакомую и неместную компанию, тракторист заглушил мотор. Компания же медленно подтянулась поближе к своему «мустангу». Мало ли. Места безлюдные.

Дверь трактора открылась, водитель спрыгнул с подножки и решительно зашагал к УАЗу.
- Здравы буде!! – произнес он, подойдя.
- И вам хеллоу, - пискнула Мальвина, пребывая еще не совсем в себе и слегка прячась за Вадика.

Мужик был сурового вида. В возрасте, но крепкий, жилистый. Простая клетчатая рубашка, обесцвеченные временем штаны из коллекции «а-ля спецовка», плюс шикарный шрам в пол-лица, пытающийся спрятаться в седеющей щетине на подбородке.
- Федор, - протянул он мозолистую руку. – Живу я здесь, - пожав руки парням, он сделал жест большим пальцем правой руки через плечо, – Там моя пасека. У нас тут народ нечасто ездит. Сами кто будете? - Взгляд его был испытывающим, колючим, сканирующим.

Дипломатическую миссию с аборигеном исполнять пришлось Роме:
- Да мы тут типа на экскурсию, - радостно и дружелюбно выпалил он. – Старый лагерь «Подснежник», знаете?
- «Подснежник»... – и так не особо жизнерадостный «тракторист» заметно напрягся. - Да, знаю... А вы тоже за цветметом туда? - прищурился он.
- Неее… Мы типа в поход, ну обследовать там... Поснимать. Место интересное, со своей историей, вы там были? – Вадик искал подход к аборигену.
- Я туда ни за какие коврижки, - глаза «тракториста» Федора будто поставили барьер, стали странно-отчужденными. - И вам не советую. Нечистое место там, бесы шалят, особенно на полную Луну.
- Серьезно? – улыбнулся от таких предрассудков Колян.
- Дело, конечно, ваше. Но вот когда Первомаевка еще более-менее населенной была, то в «Подснежник» пару раз местные ребята снаряжались за металлом. Первых вообще потом не нашли. А из второй компании лишь один назад пешком доковылял, весь потрёпанный и словно память ему стерло. Ничего толком пояснить не смог. Бесовщина, говорит, там. А куда товарищи подевались - даже и не помнил. Во как! – мрачно и почти шепотом закончил Федор.

Было видно, что на Оксанку рассказ подействовал, и она принялась что-то испуганно шептать Вадиму на ухо. Но все остальные слышали много подобных «баек про бабаек» и их пронять такой страшилкой было непросто. Собственно, легенды лишь добавляли адреналина: основным хобби всей компании раньше и было обследование и ночевка в подобных "аномальных" местах. И такой подарок судьбы, как целый заброшенный лагерь в горах, упускать никто не хотел. Колян вообще предлагал зависнуть там на сколько влезет, еще и в горах пошататься. Но не у всех было столько свободного времени, сколько у Кола.
- Ладно, дядь Федор, мы люди мирные. Ничего из лагеря тащить не собираемся, цель наша открытая. Вряд ли на нас кто обидится. Тем более - дед мой в свое время директором этого лагеря работал. Думаю, что уж я-то имею право посетить это место, – подытожил Роман, подмигнув Федору.
- Ну что ж... – вздохнул фермер. - Я вас предупредил.
- По коням! – сценично скомандовал Ромка, и друзья запрыгнули в УАЗ, который, громко фыркнув глушителем, покатил в горку к заветной цели.

Последние километры до лагеря было сложно назвать дорогой. Годы безхозности оставили на ней глубокие шрамы в виде промоин от горных потоков во время дождей. УАЗу приходилось непросто, да и водителю тоже. Местами Рома вел очень аккуратно и медленно, дабы не перевернуть машину. Но «буханка» оправдывала легенды о своей вездеходности.

***************

День клонился к закату, когда за очередным поворотом показалась живописная высокогорная долина, окруженная крутыми заснеженными пиками. А в ста метрах прямо по курсу виднелись массивные ворота лагеря. Натруженный УАЗ остановился. Народ выполз из «буханки». Над ржавыми воротами облупившиеся железные буквы составляли полукруглое слово – «Подснежник». От ворот в обе стороны расходились остатки сетки-рабицы, которая когда-то ограждала территорию лагеря, а теперь провисала жалкими ржавыми клочьями. Внутри виднелись корпуса строений. Мрачно, сурово, пусто и страшновато. Но – за тем же и ехали!

«Камуфляжная» Вика, прижавшись щеками к решетке ворот и всматриваясь вглубь территории, иронично произнесла:
- Гламурненько..

Мальвина ничего не говорила. Просто таращилась по сторонам глазами в пол-лица.

А Кол, изучающе посмотрев на местность сквозь ограду, с ухмылкой изрек один из постулатов негласного кодекса сталкеров:
- Зона видит тебя, даже если ты ещё не видел Зону.

На воротах замка не было, возможно – это дело рук «металлистов», о которых говорил Федор. Картинка была как в кино и словно зазывала внутрь.
- Как говорится, вэлком!!! – сделав театрально-пригласительный жест, Рома запрыгнул в машину, и остальные последовали его примеру.

УАЗ прополз под дугообразной облупившейся надписью и медленно, словно крадучись, двинул по единственной дорожке, ширина которой позволяла проехать автомобилю. Дорожка вела мимо трехэтажного кирпичного коттеджа прямо к столовой, которая находилась слегка на возвышенности и тоже имела на фасаде огромную выцветшую и облупившуюся надпись: "СТОЛОВАЯ". Очевидно, этот проезд предназначался для доставки продуктов из города. Годы запустения оставили свои следы буквально на всем. Из многочисленных трещин на асфальте пучками торчала трава, а кое-где, разрывая покрытие, выпирали корни могучих каштанов, что произрастали вдоль обочин. Каштаны тут были повсюду. Когда-то давно высаженные руками пионеров, эти деревья постепенно завоевывали пространство. И теперь они, почуяв полную свободу, раскинули ветви словно длинные руки и с шелестом, похожим на шепот, пытались ухватить своими листьями-ладонями гладкую поверхность «буханки». Помимо каштанов за место под солнцем боролась живая изгородь. Лигустра, росшая вдоль пешеходных тропинок и давно не видавшая ножниц садовника, превратилась в дикие заросли.

Рома остановил машину прямо у ступеней давно одичалого, но на вид крепкого коттеджа. Здание выглядело вполне себе ничего, даже стекла в некоторых окнах были целыми. Заглушенный двигатель позволил расслышать шум горной реки, которая неподалеку от столовки пробивала свой путь сквозь камни.
- Блииин, а тут реально классно, - спрыгнув на землю, огляделась Вика.
- Чуешь, как от речки свежестью веет? - шумно вдыхая, подхватил Роман.
- А то! Вон, аж мурашки по коже, - продемонстрировала руку девушка.
- Еще на старом фото батя показывал мне одну местную достопримечательность, где же она? - Рома медленно поворачивал голову, внимательно вглядываясь в окружающие лагерь пики гор. - Вон она! Видишь в той скале недалеко от вершины большая круглая выбоина? - протянул он руку, указывая на освещаемый последними лучами солнца вертикальный монолит.
- Ага, вижу, и что это? - заинтересовалась Вика.
- Согласно легенде, которую отцу в юности поведали друзья-пионеры, это след от авиакатастрофы. Абсолютно все дети в лагере верили, что в эту гору одной пасмурной ночью врезался самолет. Разумеется, факт катастрофы был строго засекречен, но почти у каждого пионера был старший друг, который чуть ли не сам все это видел когда-то давным-давно.
- А ты сам в это веришь?
- Не знаю... Но выбоина странная... Очень высоко над подножием, в отвесной скале... Да и форма у нее почти идеально круглая.
- А я даже не сомневаюсь в этом, - встрял в разговор незаметно подошедший Кол. - Моя “сталкерская” душа прямо чует в этой локации всякую “аномальщину”. Уверен, что скучно нам тут не будет.

Тем временем Вадик помог Оксане спрыгнуть с высокой «буханки», и по лицу подруги стало понятно, что ей приключение начинает нравиться.

Кол, открыв задние двери УАЗа, со словами «Думаю, тут и расположимся» стал извлекать вещи прямо на площадку перед коттеджем. Этот прожжённый чувак старался не выказывать эмоций: всем ведь должно быть ясно, что он и не такое видел.

Осмотр лагеря общим советом постановили делать утром. Первым делом решено было приготовить ужин, ибо все проголодались. И мысль про котелок с замаринованным шашлыком давно щекотала мозг. Вадя с Ромкой собрали привезенный с собой мангал, разожгли угли. Вика стала нанизывать на шампуры мясо. Кол расстелил спальники и двинул к речке на разведку. Мальвина пыталась красиво сервировать огурчики-помидорчики на пластиковых тарелках. Столом служила клеенка, постеленная прямо на траву.

Уже практически стемнело, но четыре походных светодиодных фонаря четко исполняли свой долг, и такая обстановка еще больше добавляла мероприятию ауры приятного приключения.

Тепло мангала, запах дыма, приятная усталость после дороги, отличная компания, свет походных фонарей, почти стемневшее небо с начинающими проявляться звездами, уханье каких-то птиц в кронах деревьев, пьянящий вечерней прохладой воздух, неизвестность сгущающейся темноты вокруг – все это будоражило в крови какое-то забытое смутное ощущение… Непонятное и необъяснимое даже для себя.
- Нафиг с собой столько воды тащили, - из сумерек на сторону света выступил Кол. – Водица в реке зашибись, завтра искупаюсь! - он с видом ценителя отпил из своей фляги.
- А у тебя там точно водица? – подколола камрада Вика и добавила, – Что-то зябко как-то становится…

И словно в подтверждение ее слов по деревьям пронесся порыв ветра. Это не было неожиданностью, горы есть горы. Здесь погода может меняться несколько раз за день. Но заморосивший внезапно дождь расстроил всех. Особенно Мальвину, привыкшую к уюту.
- Блииин… Пипец, похавали шашлыка… - с досадой выпалил Вадик, ища глазами, чем бы укрыть набравшие жара угли.
- А может, давайте туда? – неожиданно предложила Оксана, показав розовым ногтем на здание.
- С мангалом? – Вадик окинул взглядом Оксану, а потом коттедж.
- Ну а че, там балкон на втором этаже, а над ним козырек…
- Смотри-ка, а Оксанка на свежем воздухе генерирует чудные идеи! Козырек знатный, да и ветер вроде от балкона. Все равно лучше варианта нету, - одобрил идею Колян, но не упустил возможности пощекотать девушке нервы и с предобрейшей улыбкой добавил, – да и там безопаснее будет, повыше: живность не заползет тебе в кроссовки, ну там змеи всякие, или жуки.

В ответ Мальвина эксклюзивно для Кола элегантно сморщила нос и показала язык.

Долго думать возможности не было, дождик вместе с ветром начал превращаться в порывистые атаки.
- Дедуля, прости! – произнес «заклинание» Рома, - Вадя, хватай за ножки! Вика, свети вперед!

И мангал начал телепортацию. Это было весело. С препонами и незнанием архитектуры здания справились быстро, и минут через пять мангал стоял на балконе второго этажа. Рома остался его наблюдать, а Вика с Вадиком поспешили помогать собирать вещи.

Но Кол уже все сделал. Он отдал пару команд зависшей Оксане, взяв инициативу на себя. И теперь они оба мокрые от дождя уже были внизу в коридоре со спасенным хозяйством.
- О, супер! Оценка пять! – Вадик расплылся в улыбке. – Пошли наверх! Тащим.

Все, нагрузившись вещами, поднялись в «апартаменты».
- Давайте шампура уже… А то так и не похаваем, - встретил их Рома.

Вдоль стен комнаты стояло шесть ржавых кроватей, четыре тумбочки и один несчастный табурет, облупившийся от многочисленных слоев краски, приобретенных в славные годы пионерской эпохи.
- Эй, вы там давайте, уют-то создавайте! – дал знать про себя с балкона Ромка. – Шашлык мы все ж сегодня поедим!!!

Вика взглядом маякнула Колу на тумбочки, и они вместе начали их составлять в какое-то подобие стола. Вадик был занят тем, что пытался высушить гламурную голову Оксаны своим свитером.

Все было даже лучше, чем ожидалось! Кровати вдоль стен, по три на каждой стороне комнаты, импровизированный стол-трансформер из тумбочек и ни одного разбитого стекла в окне.

Народ потихоньку отходил от форс-мажора, а погода тем временем как взбесилась. Мелкий дождик, загнавший всех в это «бунгало», теперь намеревался перерасти в настоящую грозу. Благо, что теперь мангал под козырьком: жизнь – удалась. Снаружи проникал аромат жареного мяса. Настроение у всех поднялось: запах мяса на огне - очень мощный антидепрессант.

Девчонки начали снова сервировать стол к шашлычку.

Вдруг вошедший с балкона Роман приковал на себя внимание всей компании. Вид его был озадаченным, а глаза выражали полное недоумение и замешательство.
- Ты чего, Ромыч? Шашлык спалил? - попробовал пошутить Колян.
- Там… Это… Пионер… - произнес Рома озадаченно, кивая в сторону балкона.
- ПионЭр шашлык спионЭрил? - загоготал Вадик.

По лицу Романа было видно, что он не шутил:
- Да я серьезно... Там пацан на скамейке… Сидит и плачет...

После секундной переглядки все, не сговариваясь, рванули на балкон. Сразу пара фонарей осветила довольно странную для заброшенного лагеря картину. На старой скамейке перед коттеджем, прямо под дождем и в полной темноте сидел мальчик лет десяти и горько плакал, схватившись за коленку. Белая рубашка, алый галстук и темные шорты промокли что называется до нитки, но горемыка совершенно не обращал внимания на дождь, а лишь продолжал реветь.
- Мммальчик, т-ты кто? – заикаясь, то ли от прохлады, то ли от страха крикнула Оксана. В ответ лишь усилившийся рев.
- Слышь, паря... Давай к нам поднимайся, чего ты там под дождем мокнешь?! - позвал Колян, освещая фонарем вход в коттедж. Пионер совершенно игнорировал все призывы.
- Ты что, ногу повредил? - попытался еще раз докричаться до странного мальчугана Кол.
- Ну конечно! Он сам не может идти, у него нога болит! Вадик, помоги ребенку, пожалуйста! - глядя на бойфренда как на супермена попросила Оксана.
- А... Ну да... Сейчас. - Немного замявшись, Вадим взял в комнате фонарь и поспешил вниз на подмогу.

Оставшиеся на балконе подсвечивали сверху потерпевшего и дорогу ко входу в здание. Вадик бодро выскочил прямо под ливень и, подойдя к страдальцу, протянул тому руку. То, что ребята увидели в следующую секунду, повергло всех в шок.

Одним молниеносным движением пионер вскочил прямо на плечи Вадика, вцепился обеими руками в его шевелюру и совершенно диким голосом издал жуткий пронзительный вопль: "Ииии-еее-хаааа!!!". После чего Вадик, бросив фонарь, послушно побежал прочь от коттеджа и окаменевших от неожиданности друзей, унося на себе пацана. Скорость, с которой стартанул Вадим, была просто невероятной даже для спортсмена. Следующий окрик юного всадника раздался через несколько секунд, но уже в районе столовки, до которой было метров триста.
- Мамочки!!! Вадик!!! Рома!!! Верните его!!! - неожиданная истерика Оксаны заставила всех вздрогнуть и выйти из ступора. Ее визг был не менее оглушительным, чем крик «адского наездника».
- Ксюха, блин! Успокойся...! Тут и так хрень какая-то творится, а ты еще истеришь, на вот водички хлебни, - протянул бутылочку с водой Кол и, взяв дрожащую Оксану за плечи, завел в комнату. Следом зашли Вика с Романом, захватив шампуры с подгоревшим шашлыком.
- Мальчики, вы должны отыскать Вадика, прямо сейчас, прошу вас… Что это было вообще?.. - не унималась Оксана.
- Блин, страшно вас одних оставлять, ты видала что на улице творится? - развел руками с шампурами Рома. И было непонятно, что он имеет в виду: метеоусловия или же странное пионерское родео.

Тем временем погода перерастала в настоящий шторм. Дождь лил как из ведра, а ветер, врываясь в здание через разбитые окна других комнат, громко хлопал дверями в коридоре. Непроглядную тьму ночи разрывали вспышки молний. В такое ненастье хозяин собаку на улицу не выгонит. Но все понимали, что Вадик в беде и его надо искать.
- Ничего ребят, мы справимся. Я присмотрю, - Вика повела взглядом в сторону имеющей совсем печальный вид Оксаны, сидящей на покрытой спальником пионерской кровати. - А вы найдите Вадима и скорее возвращайтесь, мы будем вас ждать. Тут даже дверь изнутри запирается.

Николай посветил фонарем в окно и после небольшой паузы предложил план:
- Пионер погнал Вадика в сторону столовки. Давай, чтобы зря не мокнуть, прыгнем в машину и докатим до заведения общепита. Я предлагаю начать поиски именно с этой локации.
- Согласен. - Роман взял с тумбочки походный нож и ключи от УАЗа. – Фонарик подберу, тот что Вадик выронил, а ты захвати свой.

Парни исчезли в темноте коридора. Вика посмотрела на Оксану и сказала:
- Вообще не понимаю, что происходит. Но – лучше подстраховаться.

С этими словами она передвинула одну из тумбочек под дверь, предварительно защелкнув ветхий шпингалет.

***************

Пробежав до УАЗа, парни почувствовали на себе всю силу разыгравшегося ненастья и, запрыгнув в машину, откровенно порадовались, что не придется идти пешком. Поворот ключа запустил двигатель, и Роман включил фары. «Буханка» медленно поползла по аллее. Видимость была ужасной. Ливень нещадно бил в лобовое, и «дворники» не справлялись. Деревья под напором ветра словно мифические великаны, исполняющие жуткий танец вдоль обочин, яростно лупили по машине своими ветвями-руками. Оторванные листья вылетали из тьмы и шлепками мокрых ладоней липли к стеклам. Казалось, что кто-то зловещий непременно хочет остановить УАЗ и не пустить его к столовой. Яркие вспышки молний придавали окружающей картине еще большее сходство с какой-то адской дискотекой.
- Едрит-мадрит! Даже в машине как-то не комильфо! А представь, если бы пешком пришлось! - искренне возмущался Кол, попутно анализируя ситуацию.
- Не то слово! Как в гробу, по которому демоны колошматят! - съежился за рулем Роман. Он был заметно рассержен: так долго ждал эту поездку, а теперь все как-то наперекосяк, гроза эта, шашлык испорчен, да еще какие-то “паранормальности” происходят.

– И вот куда этот конь педальный ускакал?! А если мы его в столовке не найдем, то где его искать?! Тут все остальные тропинки узкие, УАЗ не пройдет!

Кол – думал. Ситуация была неординарной. Он и сам все это понимал и не знал, что делать дальше, если они не найдут Вадика в столовой.
- Колян, а тебе не кажется, что вообще фигня полная происходит? Что это вообще за дичь? Я бы не поверил, если б глазами не видел. Да еще и молнии какие-то странные. Без грома. Гром ведь должен быть…
- Ромыч, после пионера, который ускакал верхом на Вадике, я уже ничему не удивляюсь!
- И все-таки молнии странные, уж больно долго они светят... - подруливая к ступеням столовки, резюмировал Роман.

Фары скользнули по заброшенному зданию. Пять или шесть широких ступеней вели к фасаду, который представлял из себя полностью остекленную стену. Сегменты из толстенного витринного стекла были почти все целыми. Вероятно, когда-то изнутри через прозрачную стену открывалась обалденная панорама с видом на окрестные горы. И отдыхающие в свое время могли, вкушая пищу, наслаждаться изумительной картиной. Но в эту ночь картина была совершенно другой. Потрепанное строение выглядело зловеще. По центру фасада был главный вход. Пустые рамки когда-то остекленных дверей - распахнуты. Слева от дверей хищным ножом гильотины в проеме рамы завис здоровый кусок стекла, наполовину разбитый снизу. Он каким-то чудом держался и не сползал вниз, вероятно, ожидая своего часа. Еще один сегмент был разбит в дребезги, усыпав лестницу бликующими в свете фар осколками. Остальное стекло стойко держало удары судьбы и времени, видимо за счет своей толщины.

***************
- Вик, скажи откуда в заброшенном лагере ночью взялся пацан? - немного успокоившись, стала рассуждать Оксана.
- Вообще хрень какая-то… И на массовый глюк – не похоже! Все ведь видели!!! Откуда в заброшенном лагере ночью пацан в галстуке? И что за дикое родео? Это же трындец какой-то, Вадик ведь реально как конь ускакал!!! – возмущалась на эмоциях Вика, размышляя вслух. Но увидев, как от ее слов съежилась Мальвина, продолжила спокойным голосом:
- Оксан, ну ты это, соберись… - Вика села на койку и обняла ее за плечи. – Да все хорошо!!! Пацаны сейчас вернутся! Все вместе! Может это вообще прикол, может это они как-то замутили… Помнишь, типа в лагере – пастой мазать девчонок да жуков в постель подкидывать, пугая?

Оксана, приободрившись, улыбнулась:
- А я никогда в лагерь не ездила… Только на море. С родителями.

Вика хихикнула, взмахнув ладонью вверх:
- Зато сейчас, смотри! Сплошной СССР! Так что – лови бонус!!!

Это позволило разрядить обстановку, несмотря на то что снаружи очередями полыхали вспышки молний.
- Вика, а почему почти нет грома? – Оксана посмотрела на «камуфляжную" подругу с доверием ребенка, будто та должна все знать.
- В этом году у нас на практике уже была такая аномалия... – Вика училась на археолога, и каждое лето выезжала с группой на полевые исследования. - Случилась, как объяснили, сухая гроза. Это нечто было. Будто артобстрел - только без звука... Небо было как дискотека. Разряд за разрядом... А вот грома не было почти. Я такого никогда в жизни не видела... Эпично так, блин… Сейчас – даже не знаю, что это. Ливень льет же…

Вика поежилась.
- Слушай, я в общем отлучусь на минутку, там в начале коридора я туалет видела... Хоть и без воды, но не под Всемирный Потоп же на улицу идти…Ты, кстати, не хочешь?
- Нет, я теперь до утра отсюда не выйду, мне так страшно... – Видно было, что перспектива остаться одной, хоть и ненадолго, пугала Оксану еще сильнее. – Вика, ты только побыстрее там, ладно? И я дверь защелкну, можно? Мне дико страшно… Тумбочкой не буду припирать. А ты, когда вернешься, постучи, хорошо?
- Угу, я мигом, - Виктория, захватив один из двух оставшихся фонарей, вышла из комнаты, и Оксана тут же тихо прикрыла дверь и защелкнула шпингалет.

Луч фонаря скользнул снаружи по старой двери, высветил на ней цифру «11» и, пробежав лунной дорожкой по полу с дырявым линолеумом, остановился на входе в уборную рядом с лестничной площадкой. Вроде совсем недалеко, надо пройти каких-нибудь десять метров. Но это предстоит сделать по темному коридору с распахнутыми дверями заброшенных комнат, из которых временами бьют вспышки света от молний на улице. Бррр, воображение как назло рисовало дикие картины с выпрыгивающими из темноты дверных проемов пионерами. От этого по коже бежал мороз, ноги становились непослушными и еще сильнее хотелось в «кабинет» у лестницы. Замкнутый круг. Чем сильнее боишься, тем скорее надо туда, в самое кошмарное помещение на этаже. А в нем к тому-же нет окон. После минутной заминки естественная потребность победила страх, и Вика на цыпочках добежала до нужной двери с нарисованной девочкой. Тщательно осветила каждый уголок отделанной кафелем комнаты для уединения и нерешительно шагнула в ее недра. Теперь очень остро встал вопрос: закрываться или нет? Оба варианта внушали страх, поэтому был выбран средний - прикрыть дверь, но не закрывать на защелку. Когда дело подходило к завершению, уши Виктории услышали то, чего не должны были слышать в этом месте в принципе. Раздался громкий щелчок, и из громкоговорителя в коридоре незнакомый молодой и задорный голос бодро сообщил:
- Оксана Тютькина! Оксана Тютькина! Тебя срочно ищет вожатый, он будет ожидать тебя в комнате номер одиннадцать.

Потом снова щелчок и тишина. Вика от неожиданности немного подзависла, а сердце билось, как у испуганной мыши. «Комната 11, это же наша!»

Быстро натянув штаны, девушка бросилась в коридор. Дверь одиннадцатой комнаты была распахнута, оттуда слышалась странная возня и хрипы. Добежав до проема, Вика остолбенела. Фонарь высветил дикую картину. На полу лежала Оксанка и сучила ногами, на ней сверху сидел какой-то тип в очках и душил ее пионерским галстуком, пользуясь им как удавкой! Не тратя драгоценного времени, Вика схватила табурет и со всего маха обрушила его на голову душителя. Но в последний момент случилось что-то из ряда вон выходящее: странная фигура - просто растворилась в воздухе!.. Табурет же, повинуясь инерции, рассек воздух и, следуя заданной траектории, угодил прямо в лоб бедной Оксанке, отчего та вырубилась наглухо.
- Аааа... блииин...что это... Гдеее тыыы?!!! - завопила перепуганная до смерти Вика, выискивая глазами пропавшего злодея, при этом сжимая в руках ножки табурета, который теперь был ее оружием.
- Кто тут?!... Куда ты делся, гад?! - с выпученными глазами шептала Вика, резко поворачиваясь из стороны в сторону. Но в комнате кроме нее и лежащей без сознания на полу Оксаны никого не было.

Виктория прощупала пульс Мальвины. Жива. Рванулась к двери, защелкнула шпингалет и приставила тумбочку, понимая – это не средство спасения, но хотя бы эмоционального успокоения. Она решила, что даже если ее станет рубить сон, то шум возни и отодвигаемой мебели приведет в боевую готовность. Затем нашла в походной аптечке нашатырь.

Оксана приходила в себя медленно. Наконец, сумев сфокусировать глаза на склонившемся лице Виктории, она спросила:
- А где ванная?
- Какая ванная, Ксюх?
- Теплая… И много пены… Запах персика…

Вика заняла выжидающую позицию. Тут не до смеха. Мальвина посмотрела по сторонам и вмиг пришла в себя.
- Вика… Вика, кто это был??? Я услышала стук в дверь, думала это ты вернулась и сразу открыла! А он накинул мне на шею красную тряпку и повалил на пол! Я даже крикнуть не успела! А потом он меня чем-то ударил, у меня аж искры из глаз, больше не помню… - Оксана потрогала себя за разбитый лоб и простонала, - Мааааамочкии… Что это???

Из раны на лбу сочилась кровь.
- Оксан, ты прости меня… Это я тебя так приложила, - виновато затараторила Вика. – Он просто сидел сверху на тебе и душил! Понимаешь мое состояние? Я схватила табурет и хотела огреть его. Оксан, он просто растворился в воздухе!!! Я не знаю, что это было! Где же парни??? Нам явно надо уезжать. Однозначно!!! Тут реальная чертовщина, прав был тракторист!!! И еще раз – прости меня… за это вот…

Оксана медленно поднялась с пола и с немигающим взглядом так же медленно и машинально переместилась на койку со спальником. И сумела произнести лишь:
- Вика… Теперь же шрам останется? Это ж катастрофа… - и снова потрогала свой лоб. По всему виду читалось, что Мальвина сейчас заплачет, сильно и надолго.

Вика метнулась к аптечке, достала перекись:
- Закрывай глаза, наклоняй голову!!!

Оксана послушно, как ребенок, выполнила указания. А Вика после обработки раны наклеила пластырь. Он был большой, а ножниц в аптечке не нашлось. Пришлось резать ножом.
- Ну, не обижайся на меня! Пожалуйста… Иди сюда! – девушка обняла пострадавшую. - До свадьбы заживет!
- Вика... Пацанов что-то долго нет… Мне страшно… Где Вадик? Что происходит? Сначала этот ненормальный пионер под дождем, а теперь еще и маньяк здесь бродит???... Что тут за место такое? Может это какие-то бомжи здесь живут? Так они же нас всех укокошат!!! Я хочу домой!

Вика промолчала. Все равно ответов на эти вопросы не знал никто. Оставалось только быть осторожными и ждать возвращения ребят.

***************

Интерьер внутри столовой наводил не меньшую тоску, чем внешний вид здания. Лучи фонарей выхватили торчащие в разные стороны ножки перевернутых столов и стульев. Крыша протекала в нескольких местах, создавая на бетонном полу огромную лужу, в которой словно кораблики плавали салфетницы. Огромное облупившееся панно украшало торцевую стену. На нем два счастливых пионера с развевающимися алыми галстуками салютовали на фоне заснеженных вершин, над которыми поблекшей краской сияло желтое солнце. Какой-то шутник толи фломастером, толи краской нарисовал черные щербины в зубах улыбающихся детей, отчего их лица приняли вид зловещих весельчаков. У противоположной стены валялась гора пластиковых подносов вперемешку с битой посудой. Слева от этой кучи зияло квадратное окно выдачи, а справа хлопала от сквозняка дверь, которая, видимо, вела в кухню и подсобные помещения. Каждый шаг парней сопровождался противным хрустом стекла под ногами. Вспышки молний отбрасывали совершенно дикие тени на стену, а в сетчатке глаз еще несколько секунд держалась картинка ярко освещенного и заброшенного кусочка ушедшей эпохи, покрытой толстым слоем пыли.
- Ух блин, Голливуд просто отдыхает! Меня прямо до костей пробирает! - с каким-то восхищением и одновременно испугом в голосе произнес Рома.
- Ага, особенно вон те две беззубые рожи на стене, - указал лучом на панно Кол и ухмыльнулся. - Как молния сверкнет, так они словно из темноты выныривают, блин, аж ноги подкашиваются.
- Слушай может наш "конь" на кухню поскакал? Его всегда на жратву тянет, - высвечивая фонарем скрипевшую дверь, дальше предположил он. После чего тихим и противно-заунывным голосом, словно нараспев, стал звать друга:
- Вадииик, выходиии… Мы пришли за тобооой…
- Блин Кол, завязывай! Тут и так стремно, и ты еще скулишь как приведение!
- Не ссы, братуха! Пошли на кухню! Чую, там еще интереснее будет! - с гибельным восторгом "подбодрил" Колян, паясничая подсветив лицо снизу фонарем.

Вот чего уж совершенно не хотелось делать, так это идти на кухню. Но пропавшего приятеля надо было отыскать, и парни, аккуратно обходя мебельные завалы и торчащие в разные стороны ножки, двинули к хлопающей двери. Когда до нее оставалось не более десяти шагов, произошло то, от чего Роман с Николаем застыли как вкопанные.

Очередная вспышка неимоверной яркости озарила все пространство, но вместо запустения ребята вдруг увидели наполненную детьми столовую. Вся мебель была целой и стояла на своих местах. Вокруг столов деловито сновали пионеры с подносами. У окна выдачи томилась длинная очередь. Панно на стене сверкало свежими красками. В воздухе разносился детский гвалт и запах котлет. Вспышка длилась невероятно долго, и парни словно погрузились в прошлое на несколько секунд. В то прошлое, когда лагерь бурлил жизнью. Когда все его пространство заполняли веселые песни и игры детей.

У Ромы глаза полезли на лоб, когда один из пионеров с подносом прошел прямо сквозь него, совершенно не замечая препятствия. Представшая на миг картина была совершенно гармоничной, обычный обед в пионерском лагере. Дети гремят ложками и уплетают пюрешку. Дежурный следит, чтобы никто не забыл унести за собой тарелки в мойку. Роман с Николаем не существуют для того мира, их никто не замечает. Никто кроме одной фигуры.

В кухонной двери показался силуэт в черном брезентовом плаще и, увидев гостей из другого мира, резко остановился в проеме. Капюшон скрывал лицо, но ребята совершенно отчетливо поняли, что человек в плаще их видит. В этот момент тьма опять завладела пространством и вернула все на прежнее место. Вокруг вновь воцарилось запустение. Видение пропало вместе с запахами и звуками. Пропали пионеры, вожатый, повара… Все, кроме одного.

В темном проеме двери стояла фигура в брезентовом плаще. Жидкий азот вместо крови побежал по венам парней. Роман попытался предательски дрожащей рукой с фонарем осветить незнакомца, но луч, извиваясь, не смел прикоснуться к фигуре. Это было так дико: видеть, как свет дугой искривляется в пространстве, не желая направляться в полумрак дверного проема.

У Коляна была одна фишка: в напряженные моменты он мог ляпнуть что-то совсем несуразное и совершенно сбить всех с толку.
- Ээээй... ты ктооо? - послышался тихий дрожащий хрип со стороны Николая. - Ты тут Вааадика не вииидел?

Плащ распахнулся, и из-под него показалась двустволка. Потом произошел «бабах». Вспышка, удар в грудь, бесконечное падение и темнота. Происходило это у обоих друзей синхронно. В голове у Романа промелькнуло: "Неужели это все?" Эта мысль расплывалась в пространстве, зацикливалась и никак не хотела пропадать, как и ощущение бесконечного погружения в бездну.

Через какое-то время, показавшееся Роману вечностью, к пульсирующей в голове мысли добавился голос. Поначалу голос говорил возбужденно и невнятно, но постепенно стали различаться слова:
- Наконец-то! Люди! Сейчас я вас откачаю! Сейчас, голубчики! Хоть кто-то будет со мной! Сейчас, сейчас!

Между репликами раздавались шлепки. Потом послышался стон.
- Давай, парень, очнись!

Снова шлепки и стон. Рома с трудом открыл глаза. Сквозь мутную пелену он увидел незнакомое лицо, которое произнесло:
- Ну! Наконец-то глаза открыл! Как тебя зовут, друг?
- Роман, - просипел пришедший в сознание парень. - Где я?
- Я - Стас, а вы в столовке! – ответило незнакомое лицо.
- Нас убили?
- Нет, нет! Вы живы. Просто это место... Оно как бы дру... – не успел закончить фразу Стас.
- А-а-а-а, - донесся стон Николая. – Ромыч, этот гад в нас стрелял!
- Да это не я! Это был Сторож! Вернее, его призрак. Он умеет перемещать людей сюда, в это проклятое место. А делает это при помощи двустволки! - возбужденно тараторил новый знакомый.

Роман принял сидячее положение и огляделся. Они все находились в той же столовой, только вот теперь она имела совершенно другой вид. Вокруг была относительная чистота, все столы и стулья - будто новенькие, панно на стене сияет красками, все оконные стекла целехонькие. В помещении достаточно светло от костра, который горит посреди зала в старой большой общепитовской кастрюле.
- Кол, ты тоже это видишь? - мотая головой, спросил Рома.

Николай сидел рядом на полу и пучил глаза, разглядывая странный интерьер.
- Фигасе... Это ты так прибрался? - только и смог произнести он, вопросительно взглянув на Стаса.
- Да нет же, тут так все и было. Просто это вроде та же столовка – но одновременно другая, ну типа параллельная что ли, блин. Как же я давно людей не видел! – Всем своим видом Стас излучал радость и тоску одновременно, словно пес, ждавший своего хозяина очень длительное время. На вид это был мужичок лет сорока пяти. Не слишком высокий, худощавый, с простоватыми чертами лица и в помятой одежде.
- Ты че, тут один живешь? – снова задал вопрос Кол.
- Сначала нас трое было, но потом двоих... Одноглазый забрал...
- Какой Одноглазый?
- Сейчас все расскажу.

Колян снял с ремня фляжку, сделал несколько жадных глотков и передал Роме, а новый знакомый продолжил:
- В общем, это место - типа как кусочек параллельного мира, что ли. Эта столовка вообще «висит» непонятно где. Как какое-то параллельное измерение, ей богу! Я сам с Первомаевки, видели вы ее по дороге. Мы с мужиками за металлом тогда в «Подснежник» поехали. Ну а что? Лагерь все равно заброшен, а стройматериала и железа там же – тонны!!! Времена трудные, и тут столько добра зря пропадает. А который в вас стрелял - это покойный Архип, в «Подснежнике» сторожевал. Когда-то он тоже жил в Первомаевке, да был настоящим бирюком: нелюдимый, жадный, ни семьи – ни детей… А вот в лагере приработался. Завалило его тогда в своей сторожке, как сель сошел. Его – и еще вроде бы несколько детей да взрослых. Поговаривали еще в селе, что Архип в призрак превратился. Он нас так же, как и вас, сюда закинул, падла, - сумбурно рассказывал Стас.
- А ты тут Вадика не видел? - перебил рассказ Кол.
- Какого Вадика? - растерялся на секунду Стас. - Не, не видел. Я тут один. Так вот, мы, когда приехали сюда за металлом...
- Ну, мы тогда пойдем Вадика искать, - снова прервал повествование Колян, поднимаясь на ноги.
- А вот это навряд ли, - грустно, но уверенно произнес Стас. - Отсюда еще никто не уходил своим ходом.
- Это как, в смысле, не уходил?
- Да вот так! Нет там ничего за бортом! Пять ступенек и туман. Ни земли, ни неба. Ничего, кроме тумана.

Рома с Николаем навели фонари на стеклянную стену. И только сейчас заметили, что за ней действительно была густая дымка, словно облако опустилось на столовую и полностью поглотило ее. За молочной стеной тумана не было видно абсолютно ничего. Ни деревьев, ни коттеджей, ни даже гор.

Кол решительно направился к дверям, видимо не доверяя тому, что поведал новый знакомый.
- Ты там осторожней! - кинул вдогонку Стас. - Соскользнешь с последней ступени - и пиши пропало! Больше мы тебя не увидим!

Колян вышел за стеклянные двери и сразу растворился во мгле. Через несколько секунд вернулся, взял стул и снова ушел в туман. Теперь он отсутствовал дольше, но когда вернулся - имел совершенно сбитый с толку вид:
- Там за ступеньками обрыв... Я стул кинул... Никаких звуков... Он улетел - и все. Как в бездну!
- И так по всему периметру столовки, - с досадой дополнил Стас.
- А как же наша машина? Нам же надо Вадика найти! Слушай, как тебя... Стас, скажи, как нам отсюда выйти, и мы пойдем себе с миром, - начал нервничать Колян.
- Да я же говорю, что никак! Я тут торчу уже много лет! Сначала нас трое было, потом двоих Одноглазый забрал, и остался я один! – «местный» равнодушно пожал плечами.
- А этот Одноглазый знает, как выйти? - не унимался Кол.

Стас посмотрел на него с каким-то животным ужасом в глазах и прохрипел:
- Знает... Только уж поверь, ты с ним идти не захочешь.
- Это почему?
- А вот когда он придет - поймешь.
- Ладно, Стас, прости что прервали. Расскажи все по порядку, а то в голове уже все перемешалось. Что это за место? - присел рядом на стул Рома.
- Так я ж и говорю, это типа потусторонний мир, что ли: внизу бездна, а вверху небес не видать, один туман вокруг. Может это вообще ад, преисподняя, не знаю. Висит эта столовка в пустом пространстве и все-тут. Все началось с того, что мы с парнями когда-то в «Подснежник» за металлом решили съездить. У Ваньки ЗИЛок старый был, вот на нем и поехали. За столовкой его поставили и давай грузить в кузов кастрюли алюминиевые да баки из нержавейки. Поначалу все шло хорошо... Пока не стемнело. А как стемнело - Пионер пришел, на Ваньку запрыгнул и ускакал, прямо как на коне. А следом, пока мы переваривали случившееся, Сторож этот с двустволкой приперся. Бабах... И мы с Валеркой тут. Очухались, а здесь Серега чалится! Наш, из Первомаевки! Из предыдущих металлосборщиков. Они с подельниками за год до нас пропали. Вот он нам все и рассказал.
- А чем же вы тут питались-то столько времени? – испытующе прищурился Колян.
- Тут внизу подвал есть огромный, потом покажу. Там закрутки, огурцы, помидоры, компот. Все в пыльных банках на полках стоит. Макароны, крупы всякие, даже тушенка в цинке есть. Повидло советское в жестебанках, сгущенка – но ее мало. Пачки с какао-порошком, чай… В общем, этот подвал, видать, когда-то хранилищем продуктов был. Ну, когда лагерь еще работал. Но это все ерунда. Главное - это то, что нам Серега поведал, которого мы тут застали. Друг их семьи историком был, и вот тот рассказывал, что в далеком прошлом в этих горах племя древних людей жило. А на месте лагеря было капище. Истукан стоял, которому эти дикари человеческие жертвоприношения делали. Поклонялись они получеловеку-полушакалу. Такой идол у них был. Шакалов-то в этих местах всегда много водилось. Так вот, принесут кого-нибудь в жертву и уходят в свои пещеры. А шакалы ночью останки пожирают возле истукана и воют на все горы. В общем, дикий народ. Ну а при Союзе решили лагерь тут построить, наплевав на все протесты ученых да этнографов. Место-то красивое. Тогда не только идолов, но и храмы с монастырями сносили, не оглядываясь на историческую ценность. В общем, лагерь построили, но все как-то через пень-колоду пошло. Еще на этапе строительства двоих стропальщиков насмерть прибило плитой. Потом в лагере несколько детей пропало. А в завершение всего – пол-лагеря камнями завалило, и без жертв не обошлось. Но вы, наверное, об этом знаете.
- Знаем... Мой дед директором этого лагеря был, - как-то огорченно произнес Роман, придвигаясь вместе со стулом поближе к костру.

Колян, в этот раз дослушал до конца, не перебивая. Но потом, все же, с ухмылкой таки задал вопрос:
- Ты хочешь сказать, что выживал на просрочке, превышающей срок годности в десятки раз, и не загнулся?
- Ну ты нашел чему удивляться! А то, что столовка висит в пространстве это нормально по-твоему?! - оскорбился недоверием Стас и продолжил:
-Ты тут такое скоро увидишь, что фокусы с едой тебе детским лепетом покажутся! В этой столовке вообще какая-то байда с пространством и временем происходит. Время словно зависло. Иначе и не объяснишь, почему запасы в подвале до сих пор съедобны… Вы на меня посмотрите. Да я столько здесь торчу, что уже давно Хоттабычем должен был стать! А борода-то – не растет!..

Парни удивились, что сперва даже не обратили внимания на эту деталь. Количество фантастической информации, получаемой от Стаса в единицу времени, зашкаливало. И ребят даже начинало раздражать ощущение того, что, по всей видимости, придется все принять за правду. Даже Кола, бывалого сталкера-«холостяка», сейчас угнетало какое-то нехорошее предчувствие.
- Чет прямо холодает как-то, - подтянул свой стул ближе к огню и Николай.
- Тут всегда по ночам холодно, приходится костер жечь, - подбрасывая в спасительное пламя обломки стульев, пояснил Стас. – Я уже привык. Дверь не закрываю, ветра нет все равно. А в неработающую вентиляцию дым как-то тягой уходит. Поэтому не задохнемся. Благо, топливо есть где взять: то мебель, то стеллажи да старые ящики в подвале…
- А огонь чем добываешь?
- Сперва же зажигалки были: моя да у пацанов тоже. Экономили, только на розжиг. Костер же не всегда палили, а горел - пытались поддерживать. Потом я свою с остатками газа на НЗ приберег: повезло - в подвале среди полок нашелся уполовиненный ящик с пачками хозяйственных спичек. Подвал этот тоже странный какой-то: у меня подозрение на полном серьезе возникает, что он реально бесконечный. Сколько раз туда спускался - так в край и не уперся. Только чем дальше идешь – тем страшнее там…

Три фигуры жались ближе к огню, который согревал. Пламя отбрасывало причудливые тени от пола до потолка на стены странного здания, парившего над бездной в густом ночном тумане где-то между мирами.

Стас, млея от тепла костра и долгожданного присутствия собратьев-людей, продолжил:
- Я всегда любил читать фантастику, про другие вселенные там, всякие порталы в пространстве. Никогда бы не подумал, что сам с этим столкнусь. В общем, это место - кусочек параллельного мира, что ли… И «висит» непонятно где. Я думаю, столовку по ходу на самом жутком месте построили. Стопудово, прямо на месте древнего капища. Да еще и хранилище под всем зданием забабахали. А когда обвал с жертвами случился, то вся эта мистика, видимо, так переплелась, что образовался какой-то провал в пространстве. Эта копия столовки теперь по логике капищем стала, а Истукан сюда каждую ночь приходит за жертвами.
- Истукан, истукан, ты плесни чуть-чуть в стакан, - поправляя угольки в костре ножкой от стула, зарифмовал Николай.
- Я серьезно! - зыркнув на Коляна, рубанул шутку Стас и встревоженно продолжил, - Ребят, слушайте внимательно. Когда придет Одноглазый ни в коем случае не реагируйте на его слова! Просто сидите молча, я вас умоляю! Вообще не шевелитесь!!! Лучше всего!! И молчание!!! И ни звука!!!

В глазах Стаса был такой страх, что парни невольно напряглись. Проняло даже Коляна, и он как-то по-серьезному спросил:
- Может двери закрыть?
- Да пробовали мы. И в подвале пробовали запираться. Бесполезно это. Он как-то появляется, и не всегда в дверь. Сквозь стены проходит, что ли… Тут для него нет преград. И не трогайте насекомых! Главное – не трогайте насекомых!!! Вы поняли? Ни в коем случае не пытайтесь их с себя согнать, а тем более убить!

Не успел Стас договорить, как снаружи послышался металлический лязг.
- Че за... - начал было Колян.
- Ччччч… - зашипел на него Стас, прикладывая палец к губам и страшно округляя глаза. - Ни слова!

Грохот металла приближался, словно кто-то в кандалах шел в сторону столовой. Хотя нет, звук доносился снизу, как будто кто-то карабкался из бездны. Свет от костра осветил еле уловимое движение на ступенях перед главным входом. Сквозь стеклянную стену было видно, как из тумана вынырнула сначала огромная рука и ухватилась за порог. Потом вторая рука ухватилась за косяк двери. Следом подтянулся ОН.

Стас сидел спиной ко входу, замерев от страха. Остальных тоже сковал ужас. Существо, размером с коня, непостижимым образом изгибаясь, выбралось из бездны на порог и, непрестанно что-то бормоча, вползало в главный вход столовой. Поток его слов походил на речь шизофреника. Отдельные фразы прерывались надрывным смехом, а иногда казалось, что говорили сразу два или три голоса. Впрочем, очень скоро парни начали улавливать смысл обрывистых фраз.
- О, новая кровь! Новая кровь! Кто это? Гыгыгы, кто тут у нас? А, это Николай! Николай привет, привет Николай, гыгыгы, заждались мы тебя… Ты чего так долго не шел, Николай, а? Коля, ты чего молчишь, гыгыгы… Ты где, Коля, пропадал? гыгыгы....

Слова сыпались то торопливо, как из пулемета, то елейно-вкрадчиво и растянуто, перемешиваясь с совершенно идиотским гиеньим смехом. Но услышанное было не самым страшным. Ужаснее было то, что ребята увидели, когда существо, наконец-то, вползло в столовку целиком. Это был здоровенный гибрид человека и шакала: задняя часть – животного, а голова и руки - как у человека. Когда свет костра упал на лицо Гостя-из-Бездны, Роман с Николаем поняли, почему Стас называл его Одноглазым. В огромной башке мутанта отсутствовал один глаз. На его месте зияла дыра, из которой лезли здоровенные, со спичечный коробок, осы. Видимо, они жили прямо в черепной коробке и сновали туда и сюда, пользуясь пустой глазницей, как входом в гнездо. Рой насекомых, хищно жужжа над лысой головой жуткой твари, деловито осваивал пространство. Уцелевший же глаз почти вылез из орбиты и лихорадочно вращал безумным зрачком. На предельно истощенном теле Одноглазого выделялся каждый позвонок и сустав. Шею сковывал железный ошейник с длиннющей цепью, которая уходила назад через двери прямо в туманную пропасть.
- Агага, Коля-Коленька… Первый парень… Девчата-то любили Колю, все прямо так и липли, Николай-то видный парень, гыгыгы… То с одной подружит, то с другой… гыгыгы…

Прямо на четвереньках Одноглазый, подтягивая цепь, словно на другом ее конце был увесистый груз, подполз к ребятам и сел на пол у костра. Парней пробил холодный пот, когда гигантские осы стали ползать по их головам, лицам и рукам, заползали за шиворот, роились над костром, совершенно не обращая внимания на дым и пламя. Теперь камрады, рядом с этой тварью, сами себя чувствовали безмолвными истуканами, которые не могли от ужаса пошевелить даже пальцем. Упиваясь этим страхом, Одноглазый продолжал провоцировать Николая на реакцию:
- А Лизка-то, Лизонька, хахаха! Лизку ты так за что? За что ты ее так, Николай, а? Она ведь любила тебя… Так любила, Коленька, гыгыгы! Больше жизни любила! А ты поматросил и бросил! Бросил-то Лизунчика своего, гыгы… Как салфетку отбросил использованную, Коленька, да? Наигрался игрушкой и бросил бедную, хахаха! Разве это справедлиииивоооо??? Гыгыггы…

Роман почувствовал, как его обдало жаром. Одноглазый абсолютно владел информацией. Все, что он говорил про Кола, было правдой. Была Лиза, была любовь, и Колян действительно ее бросил. Но самым страшным было то, что Рома знал характер друга. Знал, что Колян в таких ситуациях не может смолчать, и сейчас чего-нибудь обязательно брякнет в ответ. Рома умоляюще смотрел в глаза Колу, а у того уже дрожали губы. Оса, грозно прожужжав, села Роману на ухо. Мощные лапки буквально драли кожу. "Только бы не смахнуть, только бы не смахнуть..." - мысленно повторял он в голове мантру, полученную от Стаса.
- А ведь у Лизки-то сынок твой был в утробе-то, хахаха… А ты ведь знал… Ты всеее знааал… Она сказала ведь тебе, гыгыгы, сказала… А ты ей денег дал для убийства, ты заплатил за убийство сына, Коленька… Ты убийца, гыгыгы, ты младенца убил… Сына своего…

У Кола потекли слезы и пошла носом кровь, он сжимал кулаки и, не отрываясь, смотрел на костер, пытаясь не двигаться.
- А ты не грусти, Коленька! Ты не плачь! Я привел его к тебе, сынка-то твоего… гыгыгы...

С этими словами Одноглазый принялся с грохотом подтягивать цепь, на другом конце которой оказался маленький деревянный гроб. Одноглазый подтянул гроб поближе к компании и снова обратился к Николаю:
- А вот и он… Пришел с папкой повидаться, гыгыгы… Соскучился очень по отцу-то. Ты подойди, Коленька, поздоровайся с сынком-то, хахаха… Ящик открой, он там лежит...
- Да пошел ты, мразь!!! - заорал во все горло вскочивший Колян, и это было последним, что он сделал.

Со звериной скоростью Одноглазый накинул на шею Коляну петлю из цепи, сдавил ее, приподняв бедолагу над полом, и зарычал целым хором нечеловеческих голосов:
- Наааааш!!! Он нааааш!!!

Затем мгновенно шмыгнул с добычей через двери прямо в бездну, а цепь с грохотом последовала за ним, рывком увлекая гроб за собой.

Двое оставшихся у костра еще долго не могли прийти в себя.

***************

Вымотанные страхом девушки сами не заметили, как уснули в забаррикадированной комнате, полулежа на одной из кроватей. Вике снились всякие кошмары. Орущие пионеры, бубнящее какую-то чушь радио. Потом очень явственно приснилась женская фигура в белом медицинском халате за окном. Она с жутким скрипом водила по стеклу длинными ногтями и требовала впустить ее, чтобы перевязать голову Оксанке и сделать прививку от столбняка.

Пробуждение было жестким. Виктория вскочила на ноги с бешено колотящимся сердцем. Понятное дело, что сны могут быть кошмарами. Но последнее видение было слишком реалистичным для сюжета из объятий морфея. Пульс никак не хотел приходить в норму, а сознание пыталось убедить само себя в том, что этот сон - лишь неконтролируемое воображение под воздействием эмоций от всей этой «лагерной» пионЭрии. За окном светало, ливень утих, ему на смену пришел густой туман. Голова была чугунной и сильно хотелось пить. Початая полторашка газировки стояла на подоконнике. После нескольких жадных глотков взор удалось сфокусировать на стекле. Его поверхность снаружи была исчерчена параллельными царапинами, словно кто-то водил по нему сразу четырьмя стеклорезами.

За спиной раздался вздох пробудившейся Мальвины:
- Ммм, башка раскалывается... Вик, у нас есть что-нибудь от головы?
- Сейчас гляну, - протянула ей бутылку с минералкой Вика.

Накачав Оксану таблетками, Вика спросила:
- Тебе норм? Ничего не снилось?
- Ничего. Мне показалось, что я и не спала, я боялась. Еще эти деревья по стеклам скрипели ветками постоянно… А ты спала?

Вика серьезно посмотрела на Мальвину. «Лучше ей не рассказывать о ночном видении, иначе снова накрутит себя», - промелькнуло в голове.

Мысли складывались словно невероятная картина из странных паззлов. Рассказ Романа о погибших под завалом, предостережения тракториста и леденящие кровь обитатели лагеря. Все это постепенно выстраивалось в одну цепочку. «Неужели это они, те, кого давным-давно завалило камнями? Душитель-вожатый, медсестра за окном, голос из репродуктора… Они ведь все давно погибли. Что же тут происходит?», - от таких размышлений становилось не по себе, мороз пробежал по коже. Еще раз глянув в окно Вика решила действовать:
- Парней до сих пор нет. И Вадик не вернулся. Надо пройтись к столовке и поискать их, - она с тревогой закончила фразу. Затем бросила в легкий рюкзак полторашку минералки и оба фонарика.

Закинув рюкзак на плечи, «камуфляжная» осторожно разбаррикадировала и открыла дверь:
- Вроде никого. – Пошли!

Утренний свет, хоть и сильно ослабленный густым туманом, разогнал почти все ночные страхи, и девушки, вооружившись в соседней комнате ножками от сломанного табурета, вышли на улицу.

Видимость была минимальной, метров пять-шесть, не более. Вика, крепко сжимая ножку в руке, шла первой. За ней на полусогнутых, пошатываясь и волоча ножку табурета по асфальту, плелась обессиленная Оксана с совершенно безотчетным выражением лица и пластырем на лбу. Вылазка происходила в тумане среди заброшенных строений. Если-бы вдруг тут оказался случайный прохожий, то у него не осталось бы сомнений, что начался зомби-апокалипсис. Не доставало лишь соответствующего звукового оформления. Впрочем, оно не заставило себя долго ждать. Когда девушки поравнялись со столбом, на котором висел громкоговоритель, из него раздался такой пронзительный писк, что Вика, заорав, подпрыгнула на месте, а Оксана просто шлепнулась на задницу, закрыв рот рукой. Но на этом громкоговоритель не успокоился. Незримый хозяин радиорубки справился с аппаратурой и бодро прокричал:
- С добрым утром, «Подснежник»! Сегодня туман за бортом, но это не повод для уныния! Кое-кто уже вышел на утреннюю пробежку! И специально для Виктории с Ксюшей я поставлю одну из композиций нашей любимой группы- «Роллинг Стоунз»! Кто первым угадает название песни - бегите в радиоруб...

Вещание прервала ножка от табурета, которую разъяренная Вика метким броском запустила прямо в источник звука. Раздался звонкий удар и громкоговоритель, прохрипев что-то предсмертное, затих.
- Нет, ты слыхала?! - тыча пальцем в рупор с торчащей из него ножкой, буквально проорала Вика, обращаясь к сидящей на земле Оксане. - Его камнями завалило еще в прошлом веке, а он нам тут «Роллинг Стоунз» включает! Ааа! Как тебе такое???!

Нервы девушки были на пределе, она подобрала с земли вторую ножку, которую выронила Оксана, а затем, приняв позу “викинга с топором”, прокричала в туман:
- Слышь ты, шутник! Ну-ка выходи сюда, Радист долбанный, я посмотреть на тебя хочу!

Но из тумана никто не появился.

***************

Первым из оцепенения вышел Стас.
- Я же просил сидеть молча! - чуть не плача, запричитал он. - Я же предупреждал!!!

Роман находился не в лучшем состоянии. Он сидел, схватившись за голову.
- Что это было? Куда он его поволок? - почти шептал он, испуганно глядя на Стаса и пытаясь осознать произошедшее.
- Туда, откуда не возвращаются.
- Он за нами тоже придёт?
- Он приходит каждую ночь.
- А почему он просто не убьет нас всех разом?
- Одноглазый питается нашим страхом, ему спешить некуда. Мы все равно никуда не денемся, и рано или поздно он доконает каждого. Для него это развлечение, он получает удовольствие от процесса.
- Так мы обречены?

Стас кивнул.
- Но как ты умудрился так долго продержаться?
- Ты знаешь... Мне кажется, что он специально не сильно давил на меня. Видать не хочет, чтобы эта столовка пустовала. Иногда он приходил и просто сидел молча у костра. Час или два, а потом молча уходил. Может если отсюда всех забрать, то и само это место пропадет за ненадобностью.
- Ну а если уши закрыть и не слушать его?
- Тогда осы жалить начнут, и пока не начнешь слушать - не успокоятся, мы пробовали... Это боль дикая, лучше даже не пытаться.

Сидя у костра, узники «фантомной столовки» не заметили, как пролетела ночь. А утром случилось то, чего никто не ожидал. У дальней стены сверкнула яркая вспышка, и одновременно раздался звук выстрела. Ромка со Стасиком подскочили от неожиданности и увидели лежавших там без чувств девчонок. Вероятно, они тоже напоролись на призрак Архипа.

Парни бросились к Вике с Оксаной и принялись приводить их в чувство. Через минуту Вика открыла глаза и стала водить ладонью по животу, видимо, отыскивая рану от выстрела.
- Все нормально, Вик, вы живы, все в порядке, - успокаивал Роман, помогая ей принять сидячее положение.
- Он в нас стрелял, кто это был?

В этот момент застонала Оксана.
- Оксан, ты не ранена? – метнулась к ней Вика.
- Не знаю… Меня сегодня уже три раза убивали, - прокряхтела Ксюха, хватаясь за голову.
- Рома, вы где пропали? Мы с Оксанкой, как рассвело, пошли вас искать и нарвались на этого придурка с ружьем! Вы его видели?
- Он и в нас тоже стрелял.
- Ром, тут какая-то мистика на каждом шагу, надо Вадика быстро отыскать и валить отсюда.
- Вик, ты только не волнуйся... Но отсюда мы, похоже, не свалим, - с грустью в голосе сообщил Роман.

На что «камуфляжная» подруга, еще не осознавая степень серьезности ситуации, большими глазами вопросительно посмотрела на собеседников.

Дальнейшее повествование Ромы о фантоме-двойнике столовки «Подснежника», об Одноглазом и о том, как тот утащил Коляна, произвело на девчонок шокирующее впечатление. Оксанка разрыдалась, и ее пришлось долго успокаивать. Потом Стас организовал поход в подвал за едой, так как его гости уже сутки по прибытию в «Подснежник» толком не ели. Каждый из них испытывал жесткую ностальгию по перепаленному Ромкой шашлыку, казавшемуся сейчас верхом кулинарного искусства, но оставшемуся неприкаянным где-то в родном мире. Перспектива питаться продуктами с «неограниченным» сроком годности из местного мира настораживала. Но, видя перед собой пример совершенно спокойно приступившего к еде «аборигена», компания тоже потихоньку присоединилась к ужину. Тушенка, консервированный томатный сок в трехлитровой банке, сухари, галеты. В общем, довольно приличный стол, жить можно.

Пока ходили в подвал, Стас рассказывал, как он однажды пытался дойти до конца этого подземелья, но так и не нашел края, и что по ощущениям бродил больше суток. Ему еле удалось вернуться в столовку.
- Рома, пока вас не было, мы столкнулись еще с парой фантомов, - серьезно сказала Вика за трапезой. - Не знаю, как все это назвать, но один чуть не задушил Ксюху.

Мальвина вяло пила томатный сок, отрешенно глядя в сторону. По всему было видно, что она убита таким «веселым» уик-эндом.
- Девчонки, простите меня, - вдруг выпалил Роман. – Не удалась моя идея с прикольным отдыхом.
- Забей, - парировала Вика. - Мы все сами хотели отдохнуть, чего теперь. Кола жалко вот…

Густой туман за стенами столовой ускорял наступление темноты. Стас, заметно переживая, развел костер. Все уселись у огня. Приближалось время Одноглазого.
- Девочки, я вас умоляю, ни в коем случае не реагируйте на слова Одноглазого! Что бы он ни говорил, не вздумайте отвечать и трогать насекомых, хоть они будут даже ползать по лицу! - повторял инструкции Стас. - Это вопрос жизни и смерти. Понимаете?
- Мамочки! Я же не выдержу! - дрожа как осиновый лист, запричитала Мальвина. - Я ненавижу насекомых.
- Закрой глаза и думай о чем-нибудь хорошем, постарайся отключиться от действительности и не слушай Одноглазого, - делился опытом Стасик.
- А может я спрячусь куда-нибудь, ааа? - чуть не плакала Оксанка.
- Бесполезно. Если он выберет тебя, то найдет. Где угодно. И тогда ты останешься с ним один на один, поверь - это совсем стремно. Когда я по подвалу бродил, он прямо туда ко мне приходил. Сядет рядом и давай обличать во всем, что я натворил и даже в том, чего не делал. Жутко с ним наедине.
- Не увлекайся, Стас, - серьезно шепнул Рома ему на ухо. - Она и так на пределе.
- Все будет хорошо, давайте возьмемся за руки, что ли, - добавил он громче, стремясь нацелить девчонок на самообладание. Вика ему нравилась. И было заметно, что она тоже очень нервничала, хоть и всем видом стремилась этого не показать.

Как только Роман произнес эти слова, послышалась путаная речь Одноглазого. Выныривая из пелены тумана, он медленно на четырех конечностях входил в двери столовой, бубня многоголосый бред, чередуемый с приступами дикого смеха. Совет Стасика закрыть глаза ни на кого, кроме него самого, не действовал. Девчонки просто остолбенели. Ужас происходящего не позволял ни отвести глаза, ни закрыть их. У Оксанки восприятие окружающей действительности медленно шло под откос.

Осы лезли и лезли из глазницы огромной башки просто потоком. Они взлетали, кружили вокруг ребят, садились на головы, ползали по рукам. Насекомые будто изучали, прощупывали, искали… Одноглазый приближался, его путаные слова стали различимы сквозь гул роя:
- Аааа, снова кровь новая! Новая кровь у нас! Гыгыгы… Вот и девочка Оксана с нами. Как дела твои, Оксаночка? Квартирка убиенной бабушки не жмет в бедрах? Хахаха... Что молчишь, взор вперив-то? Расскажи нам, как ты у Левы-эскулапа таблеточки выпросила чудодейственные, которые твоей бабуле сердечный приступ устроили… Гыгыгы. Лева сильно Оксаночку-то любил, прямо до одури, и все подробненько ей рассказал. Гыгы…

Для Оксанки эти слова были ударом. Ее глаза стали еще больше и шире, чем были по жизни. Она не верила своим ушам. Откуда?! Откуда он может это знать?!

Одноглазый присел у костра и, глядя в упор на свою жертву, продолжил:
- Рассказал дружок Оксаночке, как бабулю уморить-то! Как правильно подсунуть нужные таблеточки старушке с больным сердцем, чтобы потом ни одна экспертиза ничего не заподозрила. И даже сами таблеточки принес! Ловкачи! Гыгыгы! У бабули смертельный приступ, а у Оксаночки квартирка по наследству!

У Вики с Романом буквально челюсти отвисли от услышанного, они просто сверлили взглядами Оксанку, не веря своим ушам. Да, они знали ее не так давно, но даже в мыслях не могли представить, что Мальвина на такое способна. Мальвина же пребывала в еще большем шоке. Ведь она думала, что тайна внезапной смерти ее бабушки ушла вместе с усопшей в могилу. Она стала пунцовой, губы задрожали, а из глаз ручьем потекли слезы. Она сжала Ромкину руку так, что тот поморщился от боли. Но Одноглазый знал все! Он просто нарезал правду-матку, наслаждаясь тем, какое действие оказывали его слова на слушателей:
- А хочешь с бабушкой повидаться? А, Оксаночка? Гыгыгы! А давай-ка я ее позову, она очень соскучилась!

Затем Одноглазый повернул голову в сторону входа и прорычал:
- Зинаида Федоровна, тут к вам внучка пришла, покажитесь нам!

Когда в темноте дверного проема возник силуэт старушки, Оксанка брякнулась в обморок.

В помещении повисла тишина. Даже жуткие обитатели головы Одноглазого перестали жужжать. И лишь костер потрескивал дровишками из сломанной мебели.

В этот момент все услышали непонятный звук. Словно кто-то размеренно, с точностью метронома, отбивал такт в туманной и гулкой тишине этого странного мира. Звук приближался. Одноглазый напрягся, поежился и, словно принюхиваясь, развернулся в сторону входа.

Из тумана медленно выплыла мужская фигура в шляпе и с тростью в руке. Всем стал понятен источник звука. Трость визитера, словно секундная стрелка, отмеряла мгновения до чего-то очень важного. Гость вошел в двери столовой и остановился на грани света и тьмы. Сидящим у костра был виден только его силуэт.

Шерсть на позвоночнике Одноглазого поднялась дыбом. Стоя на четырех конечностях, он наклонил голову к полу, словно готовясь к прыжку:
- Ааа... Начальство пожаловало… Зачем пришел? Они все мои, - буквально прорычал Одноглазый.
- Их время еще не пришло, - раздался спокойный ответ гостя.
- А ты кто такой, чтобы решать их участь? - уже целым хором голосов возмутился монстр.
- Ты знаешь Того, кто послал меня. Он решает, у кого сколько времени.
- Но ведь эти мои! Мои! По справедливости, мои! - завизжал Одноглазый так, что зазвенели стекла.
- Изыди, нечисть! - взмахнул тростью незнакомец.

После чего Одноглазый с диким воем, разбив в дребезги одно из панорамных стекол и будто не управляя своим телом, сиганул в бездну. Осколки сверкающими каплями зазвенели по бетонному полу.

Сказать, что сидящие у костра впали от происходящего в самый жесткий ступор - это ничего не сказать. Те, кто оставался в сознании, завидовали лежащей без чувств Мальвине. Три фигуры у тщедушного костра сидели словно истуканы, даже не моргая. Рядом лежала девушка и размеренно дышала, словно спала.

***************

Незнакомец с тростью вышел на свет и подошел к очагу. И вот тут у Романа глаза полезли на лоб, когда он разглядел лицо пожилого мужчины.
- Дед... Это ты?! Но как ты?! - вскочил на ноги совершенно обалдевший парень.
- Да, Ромка, это я. Вы попали туда, куда вам еще не время...
- Дед! Объясни, что это все зна…

Но предок жестом перебил его:
- Рома… Рооомка… Мой хороший… Я не могу с вами разговаривать… Тем более – отвечать на вопросы. Я и так превышаю полномочия сейчас… Как же я рад увидеть тебя… Совсем взрослый стал, - дед смотрел на внука глазами, в которых накрепко спаялись тепло, любовь и печаль. Затем со вздохом добавил:
- Что бы ни случилось, идите за мной, я вас выведу отсюда.

После этих слов старик пошел в кухню и, судя по затихающему стуку трости, скрылся в подвале.

Виктория медленно поднялась на ноги. Ее нехило колбасило от всего того, что случилось, в голове был кишмиш: монстры, осы, разоблачения, родственники, призраки… В реальность происходящего верилось с трудом, хоть защипай себя до крови. Роман смотрел каким-то опустевшим взглядом в ту сторону, куда ушел дед.

Первой заговорила Вика, ей хотелось помочь Ромке справиться с этим состоянием:
- Рома, да ведь твой дед нас спас!!! Это было круто. Видать, у него тут мандат самой Высшей инстанции. Одноглазого - словно щенка в окно!

Роман улыбнулся в ответ.
- Ребят, надо что-то решать… - Стас кивком головы указал на лежащую Мальвину.

Несколько минут потребовалось чтобы общими усилиями растормошить Оксану. Та виновато молчала, боясь расспросов про историю с бабушкой и таблетками.
- Нам надо в подвал, дед сказал, что выведет нас, пять минут на сборы, - скомандовал Роман, и все засуетились.

Боевая Виктория уже с энтузиазмом извлекала из рюкзака фонари. Мальвине же было все равно, хоть куда, лишь бы ей не объявили бойкот после разоблачений Одноглазого. А Роман поднял с пола фонарь и флягу, оставшиеся от канувшего в небытие Николая. Стас собрал свои пожитки в небольшую брезентовую котомку.

Сойдя вниз по бетонным ступеням, вся компания оказалась в темном и просторном помещении подвала. Стука трости Ромкиного предка слышно не было. Роман включил светодиодный фонарь, который остался от Николая. Луч выхватил из мрака бесконечные пыльные полки с банками.
- Надо с собой еды захватить, сколько унесем. Неизвестно, как долго плутать придется, -предложил хозяйственный Стас.

Позже все смогли убедится, насколько он был прав.

В рюкзак и брезентовую котомку закинули незатейливой провизии: несколько банок тушенки, каких-то рыбных консервов, галет. В освобожденную Викину полторашку залили советской минералки «Боржоми», да и во фляжку Коляна тоже. Березовый сок в трехлитровых банках был делом соблазнительным, но непрактичным. Рюкзак взялся нести Рома, а девушки прихватили еще по бутылке минералки в стекле. На какой-то разбитой полке Стас подобрал кусок деревянного бруса с метр длиной, взвесил его в руке и приобщил к своему снаряжению. Мысль стала понятна, и Рома последовал примеру.

В темноте идти было трудно, но светил фонарем только Роман, идущий впереди (другие фонари решили пока экономить). Зато у Стаса оказался «жучок», советский динамо-фонарик, и он тоже помогал им освещать дорогу.

Призрачная фигура проводника неизменно маячила впереди на определенном расстоянии, напоминая о себе стуком трости. Дед не уходил слишком далеко, но и не позволял приближаться к себе слишком близко.

Шли уже долго. Похоже, что Стас был прав в своей гипотезе о необъятности подвала. Нескончаемые полки и стеллажи хранилища через несколько часов пути пропали. Без того безграничный подвал преобразился, и справа и слева начались комнаты, залы, коридоры… Вдоль появившихся стен причудливыми орнаментами плелись ржавые трубы разного диаметра. Где-то капала вода, иногда что-то шипело словно прорвавшийся пар. А луч фонарика то и дело выхватывал спину Ромкиного деда в темных переходах.

Примерно часов через шесть от начала пути усталость взяла свое, и потребовался привал с перекусом и дремотой. Отыскав сухую комнату, путники приземлились прямо на бетонный пол. Звук трости умолк. Видимо, призрачный проводник понимал, что живым требуется отдых, и он давал им на это время. После скромного перекуса Вика положила голову на плечо Романа и задремала. Мальвина вырубилась на рюкзаке, а Стас с Романом еще долго о чем-то переговаривались. Впрочем, морфей и тут взял свое.

Первой проснулась Мальвина. На каменном полу было спать неуютно. К тому же от нескольких часов сна, проведенных из-за усталости в одном положении, тело затекло и ныло. Фонарь Ромки уже погас. Викин фонарь работал. Мальвина попыталась принять вертикальное положение, но недавний марш-бросок отозвался в непривычных ногах «ойком». От этого возгласа открыла глаза Виктория. Приняв сидячее положение, «камуфляжная», склонив набок голову, посмотрела на приятельницу взглядом, исполненным «вселенской скорби». Оксана молча развела руками.

Одновременно зашевелились и поднялись парни.
- Сколько мы спали? – потирая глаза кулаками, спросил Стас.
- Часа три, не меньше… А может и семь… Теперь-то кто знает. – ответил Роман, поворотами корпуса распрямляя затекшую спину.

Как только все поднялись на ноги, послышался стук трости.
- Пошли! – призывным жестом махнул рукой Роман и закинул на плечи рюкзак.

***************

Блуждать по бесконечным закоулкам странного подвала пришлось очень долго. Никто не знал ни точного времени, ни времени суток. Просто, когда ноги уже отказывались идти дальше, все падали на пол от усталости и устраивали привал. В такие моменты призрак деда пропадал из виду, но изредка был слышен звук его трости. Он бродил по темным помещениям и давал понять, что находится рядом, терпеливо ожидая, когда молодые люди отдохнут и перекусят. После чего снова появлялся в зоне видимости и вел свой странный отряд сквозь лабиринт темных и сырых комнат без границ, бесконечных пыльных коридоров, тоннелей, каких-то шахт…

Аномальность подвала заключалась не только в его размерах. Время от времени встречались странные объекты и помещения. Некоторые были дико неуместны в сыром подвале, а многие несли в себе опасность, поэтому приходилось быть осторожными. Всех очень дисциплинировал случай, когда в одном из тоннелей в общем-то здравомыслящая Вика метнулась в сторону какого-то бокового прохода на жалобное мяуканье котенка и чудом избежала гибели. Провалившись в открытый колодец в полу, она смогла зацепиться за край руками, и ее вытянули на поверхность. Луч фонарика до дна колодца не доставал, а камень улетел в черноту ствола, сохраняя гробовую тишину. При чем никто из остальной компании мяуканья котенка не слышал. Это была ловушка на одного.

Одно пространство сменялось другим бесконечной чередой. Было помещение со ржавыми крюками в потолке, с одного даже свисал полусгнивший фрагмент туши какого-то животного.

Поразил огромный зал с детской площадкой. В кромешной тьме стояли качели, песочница, горка, пара скамеек. В песочнице валялись лопатки и ведрышко. Жутко было выхватывать лучами фонариков чуть покачивающиеся цепи качелей.

Однажды проходили через гигантское помещение, наполненное паром. Комната была залита горячей водой чуть не по колено. Кое-как перепрыгивали по разбросанным ящикам, которые валялись тут и там. Источником пара оказалась труба, из которой хлестал кипяток. Стас был ближе всех к трубе и додумался осторожно набрать в опустевшую фляжку кипятка: хозяйственный деревенский малый мыслил практично.

А когда наткнулись на огромной длинны накрытый стол, то Роме с трудом удалось удержать Мальвину от дегустации. Все выглядело так, словно в этой темной комнате ждали гостей. Десятиметровый стол буквально ломился от изысканных яств. На белой скатерти стояли дорогие напитки, рядом - экзотические фрукты, рыба, дымящийся шашлык, изысканные деликатесы, морепродукты… На тарелках и фужерах ни одной пылинки. Сверкающее столовое серебро. И это в помещении, где с потолка гирляндами свисала паутина, а пол хлюпал и скользил от слизи. Туман в голове Мальвины удалось развеять, лишь напомнив ей про Викино «спасение котенка».

Стены одного огромного коридора были исписаны цифрами. Деление и умножение шестизначных чисел в столбик было повсюду, даже на полу.

Череда помещений, казалось, и не думала прекращаться. Но ритм трости постоянно звучал впереди, каждый раз после привала заставляя вымотавшихся молодых людей подниматься и идти вперед…

***************
- Ребят, сколько дней мы уже идем? – проснувшись после очередного привала, пересохшими губами спросила Оксана.
- Никто не знает... Может три, может четыре… Последний фонарь сдыхает, вода закончилась вчера… - отрешенно ответила Виктория. – Может зря это все? Может нас всех давно уже нет… Кажется, что мы бродим здесь уже целую вечность…

Ромка сидел, нахмурившись. Говорить не хотелось. И думать не хотелось. Не хотелось ничего.
- Тише! Вы слышите?! – вдруг шепотом спросил Стасик.

Все притихли и стали прислушиваться. В этот момент последний четвертый фонарь погас.
- Ничего не слышно, - нарушила молчание Мальвина, равнодушно пожав плечами в темноте.
- В том-то и дело!!! В том то и дело, что НИ-ЧЕ-ГО!!! Вы понимаете??!

И тут все сразу поняли, почему так оживился Стас. Не было слышно ничего – в том числе и ставшего таким привычным ритмичного звука трости. Мистический проводник вдруг не появился, по обыкновению, и больше не звал их за собой. Стасик схватил свой «жучок» и стал, неистово выжимая энергию из динамки, шарить слабым лучом по сторонам. Все увидели лестницу. Железные ступени вели вверх к закрытой двери на высоте метрах в трех от пола.
- Что-то мне очень подсказывает, что нам туда, - произнес Роман. - Я полез, а вы давайте больше света.

Стас выжимал «жучок» изо всех сил, направляя на лестницу. Ступени гулко отзывались на Ромкины шаги. Добравшись до двери, Роман толкнул ее. Та на удивление легко открылась, и парень замер, глядя прямо перед собой.
- Ром ну что там? - не утерпела Вика.
- Это... Это же “Подснежник”, - не веря глазам, прошептал сам себе Рома, шагнув в дверь.

Эмоции переполняли:
- Давайте все сюда, быстро! – послышался его возглас сверху, и Стас с девчонками буквально рванули по ступенькам.

Местом их возвращения в родной мир был какой-то боковой люк пионерской столовой, по всей вероятности, когда-то служивший местом разгрузки машин, привозивших для заведения общепита припасы. На улице была ночь, или поздний вечер. Моросил легкий дождик. Но это было самое лучшее ощущение – вернуться в мир, где все подчинялось логике и было таким родным, понятным. Девчонки визжали от радости и обнимались, парни орали на все горы боевым кличем Тарзана, делая дружеские захваты и толкаясь, всех накрыла волна радости.
- Не может быть! Мы вернулись! Обалдеть! - не верил своим глазам Стас и, радостно смеясь под дождем, кричал, - Надо когти рвать отсюда! Рома, давай, валим быстро! Где машина???!
- А как Вадик?!! Мы же его не нашли!!! – вдруг осеклась Мальвина, она стояла жалкая и мокрая от дождя и хлопала ресницами.

Стас был уже сам на грани срыва. После стольких лет, проведенных узником чужого измерения, он ни секунды не хотел оставаться в «Подснежнике». Подхватив на плечо вымотавшуюся до одури Оксанку, он подорвался к машине. Вика и Ромка направились следом. Стоял выбор: продолжить искать ночью в жутком пионерлагере Вадима, помня о том, что погиб Кол, либо же ехать назад и звать какую-то подмогу. Логика всем диктовала второе. Добежали до УАЗа, который сиротливо стоял у центрального входа в столовку. Забрались в холодный салон. Вика пыталась успокоить Оксану, обнимая ее за плечи. Стас сел на переднее сидение около водителя. Но УАЗ не завелся.
- Что за бред! – ругнулся себе под нос Ромка. – Не пойму, клемма окислилась, что ли…

С этими словами он открыл крышку капота, проверил клеммы и с досадой захлопнул ее назад. Провел пальцем по тумблеру включения фар и выругался.

– Когда прикатили сюда искать Вадика, я не выключил фары. Аккумулятор сдох.
- Все, приехали, - обреченно произнесла Вика.

***************

Все сидели молча. Эйфория прошла, накатывала усталость. Мальвина тихо всхлипывала. По крыше барабанили капли. Стас, которого понять было можно, порывался идти в ночь и дождь 15 километров до Первомаевки. А Рома его отговаривал.

Тут внимание всех привлекли какие-то отблески. Свет был неровный, дерганый, но приближался. Фары??? А следом послышался звук дизельного двигателя. Трактор???!!! Здесь, ночью? Все замерли. И очень удивились Ромке, который сорвался с места под дождь:
- Федоооор!!!! Мы тут!!!

«Беларус» нащупал фарами прыгающую под дождем фигуру. Неспешно подъехал и, заглушив двигатель, встал. С подножки действительно спрыгнул Федор! В брезентовой куртке-дождевике с капюшоном, закрывающим пол-лица.
- Что тут у вас??? - произнес он вместо приветствия. – Я не любитель таких ночных приключений! Вечером ко мне этот ваш здоровяк приполз. Выхожу до ветру – а он у сарая сидит... Ни жив, ни мертв… Дрожит весь. Я сперва не понял, кто такой, даже вилы взял! Ору, убирайся! А он не двигается. Принес фонарь, посветил, смотрю - а это один из ваших! Только уж не знаю, что с ним приключилось. Ободранный весь, одежда в клочья, ноги в кровь сбиты. Выглядит так, словно на нем неделю бесы катались.

Ромка никак не ожидал такого:
- Это Вадик?!! Это он?!
- Не знаю я, как его зовут. Он вообще ничего не говорит. Дрожит и дикими глазами вокруг смотрит. Я его жене оставил. Она ему чаю горного дала. Ну и пару таблеток туда своих каких-то добавила, доктор ей когда-то выписывал. Он так и отключился в кухне на диване. Домашним я наказал присмотреть за ним, а сам на трактор и сюда. Чую - беда у вас в этом лагере.

Ромка слушал и не верил своим ушам. В это время подбежал Стас:
- Здорова! У нас, аккумулятор сдох… Цепанешь? Валить надо отсюда… Пока Сторож не пришел!
- Стасик!!! Ткачук??!!!!! – у Федора глаза округлились так, что даже Мальвина бы позавидовала. – Да ты ж пропал с Первомаевки девять лет назад!!!! Как?!!! Вас же тогда не нашли: тебя, и Валерку… Ты откуда???!!!

Стасик замешкался на секунду, а потом произнес:
- Самойлов???! Это ты? Друган… - они с Федором обнялись так, что показалось, аж кости захрустели. Дождь смывал слезы на лице Стаса. Мужики же не плачут.

Ромка тем временем уже наладил трос к УАЗу и кричал под дождем:
- Братва, цепляй!

***************

«Беларус» потихоньку потащил «буханку». Федор пока даже не знал, от чего увозит этих молодых людей, и через что им пришлось пройти, побывав в «Подснежнике». Стас остался в кабине «Белоруса» и донимал Федора вопросами за жизнь, за Первомаевку. Ромка был сосредоточен за рулем буксировкой своего «лунохода». А Мальвина ехала и тихо всхлипывала. Она просто еще не знала, какой сюрприз ее ждет через пятнадцать километров.
-----
Авторы: Георгий Немов, Vetka