Настенные часы показывали без десяти двенадцать ночи, когда Лариса в одной рубашке села на пол посреди комнаты. Темно-русые густые волосы она разбросала по плечам, и взяв гребешок. Молодая женщина чувствовала, как дрожат руки, но отступить она не может, иначе лишится рассудка. Хотя, может, она уже сошла с ума? Если кто узнает, что к ней приходит ныне покойный муж, то все закончиться визитом к ней психиатра. Но ведь она не сошла с ума, Сергей и правда приходит к ней едва ли не каждую ночь!

Они поженились после того, как он подписал контракт, и остался служить далее. Мать говорила, что увлечение жениха дочери карточными играми, до добра не доведет. Девушка лишь отмахнулась – подумаешь, вон мужики во дворе день-деньской «козла забивают», чем подкидной дурак или преферанс хуже?

Когда жена забила тревогу, было уже поздно – муж увяз в карточных долгах, и из дома стали пропадать вещи. Лариса пугала, ругала мужа, но все было бесполезно. Тот, вымолив в очередной раз прощение, вновь брался за старое…Лариса собралась подавать на развод, но в ее паспорте не появилось штампа о разрыве брачных уз: Сергей застрелился из своего охотничьего ружья. Лариса любила мужа, и тосковала по нему, но себе боялась признаться в том, что она тоскует по тому Сереже, который еще не увяз в карточных долгах, и не воровал деньги из ее кошелька и вещи из дома, что бы погасить долги…

Все началось примерно на девятый день после похорон. Молодая вдова боялась сказать кому-либо о том, что ее посещает ночью покойный муж, исполняя свой супружеский долг. Первый раз она подумала, что ей приснился дурной сон, но встав с постели, вскрикнула: на простыни были комья влажной земли…

Во время визитов мужа Лариса была словно сомнамбула, было такое ощущение, что это все не с ней, что она словно разделяется надвое – одна Лариса с Сергеем, а другая смотрит со стороны на все это. Объятия мужа были не горячими, как при жизни, а какими-то холодными, влажными и неприятными. Молодая вдова начала худеть, лицо осунулось, побледнело, она быстро уставала.

Однажды, когда она пила чай в сестринской вместе с пожилой сестрой-хозяйкой, посреди невинной беседы о новом сериале, собеседница вдруг спросила:

-Не боишься с покойником ночку коротать?

Лариса несколько секунд смотрела на женщину, и вдруг разрыдалась, закрыв лицо руками. Она рассказала Александре Степановне, с которой никогда на личные темы не говорила, все, ведь так страшно и тяжело держать это все в себе!

-Он от тебя не отстанет, пока мертвенького ему не родишь.— Сестра-хозяйка подала ей чашку с водой.— Успокойся.

-Сережа говорит, что хочет, чтобы у нас были дети.— Лариса всхлипнула.— Понимаете, я не хочу, но словно мою волю сковывает.

-Это они мастера.— Кивнула Александра Степановна.— То не твоя вина.— Она помолчала, потом произнесла.— Бабка моя была знахаркой, приходили к ней вдовы молодые с такой бедой, можно покойника отвадить. Только делай, как я скажу, и не бойся ничего, что бы не случилось.

…Когда Лариса услышала стук двери, и уверенные шаги в коридоре, то едва не выронила гребешок, ей только сейчас стало по-настоящему страшно. Дверь в комнату бесшумно открылась, и на пороге возник муж. В его глазах, зрачки которых стали какими-то мутноватыми, отразилось удивление, и он произнес:

-Что ты делаешь, Лариса?

-На свадьбу собираюсь. Брат на сестре жениться.— Ее голос слегка дрогнул.

-А разве бывает так, что брат на сестре жениться?— Сергей удивился еще больше.

-А разве бывает так, что человек умер, а потом стал приходить?— Лариса старалась говорить как можно спокойнее, но ее голос предательски задрожал.

Лицо мужа исказилось от злобы, и вдова к своему ужасу стала замечать, что на его лице начинают появляться следы тлена, и в воздухе поплыл сладковатый трупный запах. Его лицо исказилось злобой, он прохрипел какие-то страшные ругательства, и стал отступать к двери.

Женщине показалось, что весь дом задрожал, в серванте, который принадлежал бабушке мужа, задрожали стеклянные рюмки, а со стены с грохотом сорвалась картина. Лариса зажмурилась, зашептала «Отче наш». Все стихло, и когда она открыла глаза, в доме было тихо, и она была одна.

После случившегося она спать не ложилась, задремала лишь перед рассветом за столом на кухне. Ей приснился сон, в котором покойный муж в белой рубашке и брюках, стоя на аллее залитой солнечным светом, помахал ей рукой, и ушел в какой-то густой туман.