На самом деле, это довольно просто - писать страшные истории или, как нынче принято говорить "крипипасты", сидя в компьютерном кресле, которое находится в квартире в одном, отнюдь не тёмном-тёмном городе. За окном лето, солнечный день и весёлые крики детей, играющих на улице сочетаются с пением птиц и гудками маршрутчиков, приветствующих друг друга на близлежащем светофоре с такой радостью, которая и не снилась блудному сыну при встрече с отцом.

Другое дело - атмосфэээрность, ведь пишешь ты не только и не столько для других, сколько для себя, потому значительно интереснее писать что-то, щекочущее нервы, находясь на даче, притом не в каком-либо садоводческом товариществе, где плотность населения летом - по пять человек на шесть соток, а в деревне, которая живёт своей жизнью, а, точнее, эту жизнь доживает и у десяти человек оставшегося населения осталось едва ли больше, соответственно, десятка своих зубов на всех.

Как сказал классик "Так думал молодой повеса, летя в пыли на почтовых (читай - на ПАЗике, который, по ощущениям, мог быть наполовину Бенджамином Баттоном, то есть - появился на свет уже старым, но с прошествием времени явно не молодел)". Отпуск, пришедшийся на нелёгкое время самоизоляции, когда карантин, вроде бы, отменили, но границы так и не открыли, я решил провести в деревенском домике своей девушки, точнее - в доме, оставшемся ей от покойного деда. Её отпуск начинался через четыре дня и я решил махнуть туда раньше, подготовить дом к приезду, да и немного привести мысли в порядок в одиночестве, после рабочего года, насыщенного, по долгу службы, общением с людьми разной степени (не)приятности. ПАЗик громыхал по кочкам дороги, ведущей от железнодорожной платформы в неведомые сельские дебри, а я расслабился, насколько это возможно на жестком сидении с остатками дермантина, и, наблюдая пасторальные пейзажи, предвкушал заслуженный отдых.

Деревня стояла прямо вдоль дороги, потому, выйдя из автобуса, я попал в гущу деревенской жизни - то есть увидел пару бабок, остановивших разговор и, явно с любопытством, рассматривающих меня. "Да там фигня идти, дом с бывшими белыми наличниками, разберёшься", - напутствовала меня перед поездкой девушка, однако, я решил, что ходить по деревне и вглядываться в окна, чтобы разглядеть бывшие белые наличники - не самая лучшая идея и потому я направился к старухам - спросить о доме и обозначиться. "Ну что, отец, невесты в вашем городе есть?", - билась у меня в голове фраза великого комбинатора, но я постарался придать мыслям серьёзное направление и, подойдя к представителям местной фауны, вежливо поздоровался:
- Здравствуйте. Не подскажете - где бывший дом Кондратия ***ва?
Старухи отреагировали неожиданно: одна втянула воздух крючковатым носом, а вторая этак хэкнула, как-будто замахнулась топором на бревно. Я выжидательно молчал. Они тоже. Видимо, поняв, что просто так от меня не отделаешься, крючконосая спросила:
- А почему бывший? Кондрат - то помер, да дом не продавал...

Конечно, на вопрос не ответим, но докопаемся до стилистики.
- Ну а как я должен был его назвать? Дом бывшего Кондрата? Это ещё страннее. Думаю, мы друг друга поняли.
- Сказал бы "Дом покойного Кондрата", а то как нерусский...
"Мдаааа, и тут бытовой антисемиизм. Надеюсь, до погромов не дойдёт...", - подумал я, а крючконосая продолжала:
- Да вот он, в конце улицы. А тебе чего туда?
- Внучку его ждать буду. Скоро приедет.
- Аааа. Ну иди, да смотри, чтоб тебя там Кондратий не обнял, - сказала она и засмеялась так неприятно.
"Ух ты они ещё и каламбурят, как говорится в старом анекдоте: калом бур - телом бел", - подумал я, но озвучивать мысль не стал и со словами: "Спасибо, девушки!" закинул на плечо спортивную сумку и пошагал в указанном направлении.

Дом оказался на удивление чистым и довольно-таки незахламлённым. С мелочами, вроде уборки пыли, протирки окон и подключения электричества (счета оплачивались аккуратно и своевременно, так что, по сути, нужно было просто включить щиток) я справился за пару часов. Посчитав, что для первичного наведения порядка того, что я сделал более, чем достаточно, с чувством выполненного долга я открыл банку тушёнки, предусмотрительно захваченной из города и умял её с хлебом. Готовить что-то серьёзное на видавшей виды электроплитке не хотелось - сказывалась усталость с дороги. Собственно, по той же причине я решил подремать, не смотря на то, что не было и трёх часов дня, я встал в шесть утра и откровенно подзадолбался в пути. Улегшись в одежде на старый диван (постельное бельё, конечно, осталось дома), я подумал, что до приезда девушки можно будет спать так, а ей нужно напомнить про постельное. Помимо этого я успел подумать, что надо бы разведать, где тут какой-нибудь сельмаг, ведь не святым же духом питаются местные, а потом меня сморил сон.

Вздрогнув, я проснулся. Было около девяти часов вечера. "Да, не слабо тебя, брат, придавило", - сказал я сам себе, растирая затекшие плечи, каждое движение отдавалось в них тысячей иголочек. Немного придя в себя после сна, я подумал чем бы мне заняться. Рассудив, что для "Джим Бима", который я прихватил с собой, чтобы скоротать пару вечеров до приезда девушки ещё рановато, я решил написать страшилку, знаете - балуюсь иногда, но редко выкладываю куда-то, в основном, что называется, "пишу в стол". Подключив ноутбук, я призадумался над сюжетом. Собственно, загородная атмосфера сама так и напрашивалась в историю, потому, не мудрствуя лукаво, написал заголовок "Дачная поездка" и начал с описания моего пути сюда. Сначала не особо получалось - настроение было шутливым и, вместо леденящих душу таинственных полунамёков, в тексте сквозил какой-то откровенно дегроидный юморок. Но затем я увлёкся и сам не заметил, как провёл за этим занятием более двух часов. Наконец, подняв глаза от клавиатуры (ну не овладел я методом слепого печатания), я увидел, что напротив меня в кресле сидит дед и недобро так, с прищуром смотрит на меня. Одет он был в бежевую рубашку, ватные брюки и сапоги. "Какого чёрта?!", - подумал мой внутренний голос, - "Как в плохой крипипасте!"
- Именно чёрта, - сказал дед вслух, - И какого же чёрта ТЫ делаешь в моём доме?!

К такому меня жизнь не готовила. То есть, куча прочитанных страшилок подсказывали, что надо бы начать читать про себя молитву, да и знал я парочку, но, поверьте мне, когда на тебя с прищуром смотрит старик, который появился ниоткуда и утверждает, что это его дом, молитвы особо на ум не идут. Меня пробила крупная дрожь, но, немного совладав с собой, я спросил: "А Вы кто?". Точнее, хотел спросить, потому, что из-за дрожи это прозвучало как "Авкттой?". Дед, как оказалось, был сметлив и правильно понял вопрос. Ударив кулаком по столу он буквально прокричал: "Я ХОЗЯИН! Кондратий ***ев! Ты что, шантрапа, думал, если я помер - можно мой дом кому угодно обживать?!" Не сказать, что эта новость прошла бесследно для меня. Конечно, моё воображение, развитое не в ту сторону чтением крипипаст, уже рисовало такой вариант, но, всё же, до конца в него не верилось. В голове, помимо шока, забилась спасительная мысль "Но, значит, это - дед моей девушки, не чужой человек... Хотя, какой он, ко всем чертям с матерями, человек? Надо сказать кто я!"
- Дед Кондратий, - начал говорить я сердитому старику сквозь клацанье собственных зубов, - я не кто угодно, я - парень внучки Вашей!
Эта новость, как видно, не привела старика в восторг, улыбнувшись, он протянул:
- Ааа, зятёёёёк? Ну хорошо же. Иди, я тебя обниму!

С этими словами он протянул ко мне руки, которые стали удлиняться до тех пор, пока не схватили меня за плечи. Касания этих рук отдавались в них тысячей иголок, из моего рта вырвался крик ужаса...
Вздрогнув, я проснулся. Было около девяти часов вечера. "Да, не слабо тебя, брат, придавило", - сказал я сам себе, растирая затекшие плечи, каждое движение отдавалось в них тысячей иголочек. Немного придя в себя после сна, я подумал чем бы мне заняться. Рассудив, что для "Джим Бима", который я прихватил с собой, чтобы скоротать пару вечеров до приезда девушки ещё рановато, я решил написать страшилку.