Бруно шел по раскаленному дневным солнцем песку. Тяжелая поклажа, крепко закрепленная на спине, отнимала последние силы. Своего наездника Бруно потерял еще два дня назад. Тогда случилась песчаная буря, и старый араб задохнулся. Сколько замечательных моментов они провели вместе за всю жизнь. Никто так не относился к нему, как тот старый человек. Бруно всегда понимал и чувствовал своего хозяина, насколько ему могли позволить его лошадиные инстинкты.

Ледяное прикосновение ночи мгновенно остудило недавно горящее море бесконечного песка. Никто не зажжет спасительный костер, не согреет Бруно ни огнем, ни теплым словом. Конь рухнул и завалился на бок. От лоснящейся густой гривы остались лишь спутанные комки. Через обвисшую кожу по бокам проглядывали ребра. Сил подняться уже не было. Своим звериным чутьем Бруно понимал, что конец близок.

Но вдруг скакун дернул ухом, всхрапнул и приоткрыл глаза. Кто-то наклонился над ним и нежно поглаживал по морде. Затем Бруно почувствовал легкий удар по крупу. Таким движением его обычно награждал старый араб, когда они собирались в путь. Неведомый страх накрыл животное. Обеспокоенный конь попытался встать, но он слишком долго не ел, его мышцы почти исчезли. Но что это – кто-то схватил Бруно под уздцы и начал тянуть с неимоверной силой. Скакуну удалось приподняться на колени. Ледяным прикосновением неизвестный обхватил коня и потянул вверх. Бруно встал. Пусть он и не видел в темноте ночной пустыни, не чувствовал знакомого запаха, тепла, и не слышал биения сердца, но знал, что перед ним стоит человек. Он ощущал знакомую силу. Все же беспокойство не оставляло коня.

Внезапно стало очень легко. Спина Бруно почувствовала ветерок, который не дотрагивался до нее с начала пути. Тяжелый груз остался позади. Знакомый звук открывающейся фляги - пересохшие губы ощутили свежесть. Живительная вода разлилась по всему телу. Бруно ощущал прикосновения, слышал шорохи, звуки шуршащей одежды. Но с наступлением утра рядом никого не оказалось. Неужели он один? Присутствие человека было очевидно.

Бруно почувствовал, что уздечка ведет и тянет его вперед. В былые времена скакун бы бросился прочь, искал бы глазами человека, но сейчас силы оставались только на медленный шаг вслед за чем-то непонятным, что его ведет. Бруно часто останавливался, пытаясь понять, почему вокруг только один песок, где же человек, где это непонятное существо. Вот его вновь похлопали по крупу, ласково провели рукой по остатку гривы. С одной стороны это внушало спокойствие, с другой – страх.

На утро четвертого дня пути измученный Бруно почувствовал скопление людей. Где-то впереди слышались голоса, чувствовались запахи и движение. Но все это было ему незнакомо. То, что было рядом – вот это было знакомым.

Солнце первыми лучами отогнало темную ночь. Мрак рассеялся, и скакун увидел впереди небольшой лагерь, что расположился вокруг источника свежести и жизни – воды.

Увидев лошадь, люди подняли шум. Несколько человек сели верхом и поскакали навстречу Бруно. Встретить коня в пустыне, пусть даже полуживого – для этих людей было большой удачей. Каждое существо, которое могло двигаться и нести вещи было бесценно.

За несколько секунд до того, как всадники оказались рядом, Бруно перестал ощущать рядом непонятную, но знакомую силу. Он обеспокоено оглянулся – рядом стоял старый седой араб, человек, к которому Бруно чувствовал привязанность с рождения. Скакун попытался ткнуться в него мордой, но старик сделал шаг назад.

Люди привели коня к себе в лагерь и поставили перед ним небольшой ковш с водой. Но Бруно не хотел пить, он оглядывался назад и видел старого седого старика, своего единственного наездника. Почему он не подойдет к нему? Скакун вертел головой, призывая араба к себе, но старик лишь стоял и улыбался. С лучами знойного дневного солнца фигура вдалеке исчезла, словно мираж. Сегодня Бруно видел его в последний раз, но ощущать и помнить его он будет всегда.