«Это началось 15 марта 1996 года в городской квартире на пятом этаже в городе Волжском Волгоградской области. Я была на больничном после операции на позвоночнике. Муж находился в местах не столь отдаленных. Вечером я прилегла отдохнуть и уснула. Меня разбудило звяканье тарелок на сушилке для посуды, висевшей на кухне над мойкой. Я открыла глаза и подумала: наверное, плохо поставила, - затем снова задремала.

И вновь меня разбудил этот стук. Включила свет: на часах – половина первого ночи. Меня охватил такой страх, что я, не задумываясь, оделась и убежала в соседний подъезд к знакомым. Рассказала им.

На другую ночь все повторилось, и я от страха снова убежала к ним. На третью попросила подругу Галю переночевать со мной и взять свою овчарку. Она пришла ко мне в 11 вечера, и мы легли, выключив свет. Собака легла рядом. Галя уснула, а я – никак. Вдруг опять слышу звяканье тарелок. Бужу подругу. Звяканье слышит и она. Собака никак не отреагировала, спала, как будто сдохла. Мы ее еле разбудили и стали толкать к выходу, она упиралась. Все же мы включили свет, пошли посмотреть. Никого. Убрали тарелки с сушилки, переложив их полотенцем, остались только чашки. Опять легли. Время было ночи. Свет не выключали. И снова стук – теперь чашек друг о друга.

Потом вдруг кто-то прыгнул на сушилку, прошелся по ней и спрыгнул на пол. У собаки шерсть встала дыбом, но она не лаяла, а скулила, поджимая хвост. Оделись мы и – вон из дома.

Следующие три дня я у себя не ночевала. Потом пришла все-таки; днем все было тихо, а в полпервого в тумбочке, на которой стоит телевизор, послышалась возня, как будто кто-то залез – не поместился и начал ворочаться, загремела в тумбочке полочка. Я прочитала «Отче наш», перекрестила это место, но не помогло, и я уже в который раз ушла к Гале.

Придя домой в воскресенье, решила окреститься, подумав: наверное, все это из-за того, что некрещеная я. Другого объяснения не было. Я окрестилась в марте 1996-го и пригласила священника освятить квартиру. Больше года все было спокойно. Точнее, ровно год и один месяц – день в день. А 15 апреля 1997-го в пятом часу утра я проснулась оттого, что услышала, как кто-то хлещет бичом по тумбочке под телевизором. Вскоре я поняла, что бьют не бичом, а антенной. Набралась храбрости, включила свет, смотрю: антенна в порядке – как обычно торчит себе под углом, наклоненная в сторону балкона. Тогда я пригласила экстрасенса, и он провел энергетическую чистку квартиры. Он все сделал и посоветовал нам завести трехцветного кота (муж уже вернулся, отбыв свой срок). Мы так и сделали, и до июня жили спокойно.

В июне, 7-го числа, мы с мужем ушли на работу, дома остался один кот. А когда вернулись, то увидели, что капроновая сетка на форточке разрезана, словно ножом, а Шнурка (так звали кота) нигде нет. Соседка внизу рассказывала, что он ужасно кричал, будто его убивали. Сначала мы нашли следы его когтей на подоконнике: видно, он за него цеплялся, когда его тащило к форточке. А потом на улице нашли и самого несчастного. Кот сильно разбился и долго болел, а потом я отдала его дочери, чтобы неведомая сила не убила Шнурка.

Однажды, когда ОН опять начал стучать, я спросила, что ему нужно, чего он хочет добиться. В ответ услышала только злобное царапанье по мебели и водопроводным трубам. После этого еще раз приглашали экстрасенса, завели по очереди трех кошек – все они вскоре сбежали. Потом начались частые ночные звонки в дверь, в ванной в замоченном белье появлялись клубки отвратительных червей, про всякий стук да звон я и не говорю. Так мы устали от всего этого, спали только с включенным светом, горстями принимали таблетки. Убежали бы давно – было бы куда. Кто ж нам даст другую квартиру? И вот, наверное, Бог помог: в 1998-м, опять же в марте, все прекратилось, словно топором отрубили. Живем теперь спокойно, но как на уснувшем вулкане…»