В лихие 90-е мои родители летом, как, впрочем, многих других любили припахать к бабушке в деревню. Ну а зачем кормить голодный рот, когда вы сами после работы собираете стеклобой, чтобы ваш ужин с горем пополам можно было назвать "скромным"?

И вот, это лето тоже не стало исключением. Я приехал на вокзал в соседнюю область, где меня уже ждали морщинистые руки, тут же заключающие в крепкие объятия, и губы, осыпающие жаркими, оставляющими неприятные мокрые следы, поцелуями. После встречного обряда, бабушка и я благополучно добрались до деревни, где я почти сразу же погрузился в сельские будни.

Дни пролетали один за другим, после поспешно съеденного завтрака, я пулей вылетал на улицу и гулял с деревенскими мальчишками допоздна, пока также быстро не бежал назад, стараясь поспеть к ужину. И так было стабильно. Каждый день. И не сказать, что я не был рад этому, игра в прятки – была замечательным способом проведения досуга. А прятался я лучше всех и мне даже дали прозвище "мышь", вероятно, оно должно было быть обидным, но лишь льстило мне.

Однажды, играя в прятки, я забрёл глубже в лес, чем следовало. Но я решил воспользоваться этим и не остановился. Я шёл, пока из зарослей неожиданно, словно прямо перед носом не появился пастбищный забор, а за ним луг, на котором не было ни единого деревца. Даже тогда мне показалось это очень странным, мало того, что расположение этого места нарушало все законы логики, так ещё на этом пастбище не было ничего видно... Было темно как ночью, при этом не было ни малейшего намёка на то, что что-либо могло отбрасывать здесь тень... Из мыслей меня выбил шелест, который раздался за спиной. Видимо, кто-то нагло рассказал о направлении, куда я пошёл. Мне очень не хотелось терять свой "титул" лучшего игрока в прятки, так что я без лишних раздумий перескочил на удивление низенькую ограду и бросился бежать вглубь луга.

Шаги быстро стихли, так что был лишь слышен шелест травы под моими ногами. Темнота сгущалась и я услышал какой-то топот в дали. И тут, как на зло, я споткнулся о что-то твёрдое, я упал и содрал себе колено. Сев и схватившись за него, я пригляделся к тому, что послужило причиной моего падения. Сквозь темноту я сумел разобрать череп... Человеческий череп.

Топот всё приближался, он уже напоминал глухой стук лошадиных копыт о землю. Что-то очень быстро бежало прямо на меня, я вскочил и бросился бежать вправо, существо не отставало.
Я уже слышал отчётливый цокот прямо за собой, когда я увидел деревянный забор и перескочил через него. Мне показалось, что у затылка я почувствовал чей-то тёплый выдох. Перелетел через забор я неудачно, прямо головой вниз. Я уже было развернулся и закрыл лицо руками, как увидел, что два красных огонька стоят прямо за забором... Судя по всему, носитель этих глаз обладал исполинскими размерами, особенно на фоне метрового заборчика, они явно находились на расстоянии не менее двух с половиной метров от земли, но переступить через маленькую ограду, они не решались.

Я услышал два громко сквернословящих детских голоса прямо за собой. Мой преследователь лишь моргнул в сторону расступающихся ветвей и скрылся во тьме.
— Твою-то мать, Мышь, вот ты где! — сказал Сашка, мой лучший друг.
— Да уж не мышь! А крыса! Кто в чащу побежал? Мы же договорились, что до того пня! — ругался Ванька, который составлял тогда мне главную конкуренцию в прятках.
Молча посмотрев на них, я лишь отряхнулся и пошёл подальше, игнорируя их.

Вечером того же дня, перед тем, как я уже собирался уходить, Сашка спрашивает меня:
— Мышь, а что ты такой бледный-то был, когда мы нашли тебя?
Мне не хотелось ему рассказывать, но после пары реплик о том, что "я же тебе друг", пришлось сдаться.
Я рассказал всё в мельчайших подробностях.
— А если ему яйцо за забор кинуть, что будет? — неожиданно выпалил Сашка.
Я был крайне удивлён его вопросом. Я ожидал, что он назовёт меня психом, что засмеёт, а может вообще пойдёт доложит о ненормальном взрослым.
— Не знаю... — честно ответил я.
— А почему бы и не попробовать? — с энтузиазмом спрашивает он.
И я тоже загорелся этой идеей. В конце концов, если забор для него как пропасть, то мы будем в безопасности. Мы договорились встретиться на утро следующего дня.

Я припрятал за завтраком два яйца, любезно сваренных бабушкой, и завернул их в газету. Сашка ждал меня у калитки, мы пошли ко вчерашнему месту событий. Виновника же торжества долго ждать не пришлось, два огонька загорелись практически сразу, как мы пришли. Боковым зрением я заметил, что Сашка побледнел и застыл в удивления. Я, не без опаски, бросил завёрнутые яйца в сторону глаз и тут же сделал три шага назад, а мой друг вышел из оцепенения и спрятался за ближайшим деревом. Послышался шелест бумаги, а затем хруст скорлупы и звериное чавканье.
— Гляди-ка, ест! — с задором выдал Сашка.

Похоже, мне не стоило надеяться на моего друга, не умевшего держать язык за зубами, Сашка разболтал Светке, Светка – Ваське, Васька – Петьке... Шли дни, нас становилось всё больше, каждый тащил со стола всё, что мог. Петька даже притащил однажды куриную ножку. Я начал замечать, что существо нас каждый раз оглядывает, словно пересчитывает своими двумя горящими огоньками... Нас скапливалось всё больше, пока однажды вся толпа деревенской ребятни не явилась раз... Затем второй... Затем третий...

И на третий день собрания произошло нечто поистине ужасающее... Тварь, похоже, заметила, что больше никто не приходит.
За забором раздался низкий хохот, мы впервые увидели его пасть, существо залилось в широкой улыбке, оголив свои острые, белоснежные зубы, которые напоминали лезвия бритвы. Из темноты показалась гигантская козлиная нога, которая переступила через забор...