Липкий снег, хлопьями падающий с тяжелого мартовского неба, таял почти мгновенно и превращал обочину трассы в грязное месиво из воды и песка. Как-то резко потеплело, промелькнула в ее голове неуместная мысль.

Все изначально выглядело очень странно. Клиенты почти никогда не снимают девочек для похода в сауну «на дороге», почти во всех подобных заведениях свой обслуживающий персонал. И время вроде как не особо подходящее, вечер только начинал покрывать улицы розоватой мглой. Да и сумму пообещали очень щедрую, Настя даже пять лет назад, когда только встала на кривой путь проститутки, обладая очень неплохой внешностью не получала столько от клиентов. А сейчас что от нее осталось? Жидкие выбеленные волосы, обвисшая грудь, спасаемая только пуш – апом, да первые признаки целлюлита на заднице. Цена такой – две-три тысячи за час.

Ее размышления прервал плавно нарастающий из – за спины свет фар. Ну же, остановись! Настя отчаянно махала рукой приближающемуся автомобилю, но тщетно. Старенькая «семёрка» проехала мимо, даже не сбросив скорость, еще и обдав девушку брызгами дорожной слякоти.

Это была уже не первая машина, проезжавшая мимо. Настя понимала, что поймать попутку шансов очень мало. Вряд ли какой либо водитель в здравом уме остановится ночью, на трассе, чтобы подобрать грязную, откровенно шлюховатую женщину.

Она не знала, куда она идет. Она просто шла. Медленно, иногда пошатываясь, брела по грязной обочине какой – то трассы. Несмотря на вроде бы и плюсовую температуру, очень сильно замерзли ноги в промокших насквозь сапогах. Да и порванные сетчатые колготки давали очень мало тепла. Ее наряд явно не предназначался для долгих прогулок по весенней грязи. Не только холод пытался высосать из девушки последние силы. Голова периодически пульсировала тупой, всеобъемлющей болью. Настя не знала, чем ее ударили через пару минут после того, как она села в машину к двум клиентам. Раны вроде как не осталось, но без сознания она была около часа, так как очнувшись она увидела в окно проносящиеся мимо огоньки дачного поселка. Рот был забит каким – то тряпьем, руки и ноги связаны тонким металлическим тросом, больно впивавшимся в кожу. Она сначала даже не могла понять, что происходит. Как? Неужели это со мной? Неужели это правда? Мозг отказывался принять реальность происходящего.

Что было потом Настя помнила смутно. Да и к лучшему это, наверное включился какой-то защитный механизм психики, частично оградивший ее от того, что ей пришлось пережить. Маленький, в прошлом, наверное, милый и уютный домик, обветшавший и кажущийся нежилым. Ей развязали ноги, вытащили ее из машины и, грубо схватив под локоть, повели внутрь. Внутри было светло и пахло смесью табака и еще чего-то странно неуловимого. К тем двум, кто вез ее, добавился третий мужчина, он вытащил из ее рта набитые туда тряпки. Настя не могла вспомнить, о чем они говорили, о чем спрашивали ее. Ответить тоже не могла, все мысли словно заволокло туманом. Боль. Наверное, боль была самым четким воспоминанием. Боль от троса, впившегося в запястья, боль от ударов, периодически сыпавшихся на нее. Боль от сигареты, затушенной об ее живот, когда ее уже привязали к кровати. Боль в горле, которое уроды по очереди, словно отбойными молотками, долбили своими членами. Настя отключилась, когда поимев ее во все отверстия, куда только было можно, один из них начал засовывать в нее бутылку.

Очнулась Настя от холода. Холод, словно невидимыми твердыми нитями сковывал ее тело. Она какое – то время не могла понять, что произошло и где она. Все казалось каким – то ужасным сном. В реальность ее вернула вспышка боли. Да, бутылка осталась в том же месте, где ее оставили эти садисты. Руки связаны не были, и Настя попробовала пошевелиться. Каждое движение требовало невероятных усилий, каждое движение отдавалось болью в избитом теле. Ее сумочки рядом не было, наверное она осталась в машине. В сумочке был телефон. По телефону можно было бы позвонить в полицию или скорую, телефон мог бы дать хотя бы небольшой шанс на спасение.

Когда Настя попробовала избавиться от бутылки, ей показалось, будто сам дьявол впился раскаленными вилами в ее промежность. Выходила она очень туго, девушке казалось, будто она своими руками вырывает из себя внутренности. Кричать не было сил, из горла вырывался только сиплый хрип. Секунды, за которые она избавилась от инородного предмета в своем теле, показались Насте вечностью, проведенной в аду. Руки покрылись чем – то липким и теплым. Сознание вновь помутнилось, но каким – то невероятным усилием Настя заставила себя остаться в реальности, она понимала, что отключиться снова будет равноценно смерти. С темного ночного неба начал падать снег. Его большие, влажные хлопья падали на ее истерзанное тело. Снег словно придал ей немного сил, словно каким – то образом вдохнул в нее немного жизни. Встать на ноги получилось не с первой попытки. Каждое движение выбивало из глаз слезы. Но у нее получилось, тот факт, что она жива и может передвигаться словно придал Насте сил. Сил для борьбы за жизнь.

Только сейчас она заметила вокруг деревья. Березки, значит это посадки. Вдали замерцал свет. Луч света проскользил где – то впереди, мимо деревьев и медленно скрылся вдали. Трасса! Совсем недалеко! В голове промелькнула глупая мысль, что ее насильники были уж слишком беспечными, не удосужившись бросить ее умирать где - то подальше от людей. Пошатываясь, идя от дерева к дереву, хрипя от адской боли, Настя пошла к дороге. Через пару минут стало немного легче, наверное организм начал привыкать к боли и не так остро на нее реагировать. Самым сложным оказалось взобраться на дорожную насыпь.

Страшные воспоминания были прерваны светом фар. Ну же, остановись хоть ты, пожалуйста! Окоченевшие от холода руки не хотели слушаться, но из последних сил она пыталась махать водителю, может быть именно он подарит ей билет в жизнь, спасет от холодной смерти. Машина пролетела мимо. Но вдруг надежда взыграла новым светом – она тормозит, тормозит, она остановилась! Там, наверное, тепло, может быть меня отвезут в больницу, или хотя бы до города! Спасена, буду жить! Словно окрыленная радостью, Настя почти бежала к остановившейся на обочине машине. Счастье спасения заполонило все ее мысли, словно она только сейчас поняла, какой великой ценностью является жизнь. Может быть поэтому она не обратила внимания на то, что где – то уже видела эту машину. И что силуэт водителя, медленно вылезающего из своего кресла, тоже ей смутно знаком.