Давненько ничего не писала в этот раздел, достойных сюжетов не было. И вот появилась история, рассказанная одной знакомой о ее знакомой. Ту знакомую, которая знакомая знакомой, я, само собой, знать не знаю, но рассказ поведу все же от ее лица…

«После свадьбы мы с мужем, не имея своего жилья, снимали половину старенького частного дома. Во второй его части проживала тетя Катя, женщина неопределенного на вид возраста (как потом выяснится, ей было пятьдесят шесть), неразговорчивая, угрюмая.

То, что тетя Катя выпивает, было понятно сразу: и по лицу, и по повадкам, и по периодически исходящему от нее характерному запаху. Не сказать, что женщиной она была совсем опустившейся. Работала где-то (не то уборщицей, не то посудомойкой, теперь уж не вспомню), ухаживала за небольшим, но все же огородом, да и под заборами не валялась. Жила одна, родственники ее не навещали.

Соседи рассказывали, что замужем она никогда и не была, всю жизнь провела с матерью, которая безумно любила дочь и ни на шаг ее от себя не отпускала. Вот из-за этого-то, сетовали соседские кумушки, и не устроила Катька свою жизнь. А после смерти матушки попивать стала - от тоски, видимо.

Единственным близким существом для женщины был пес Тобик. Средних размеров кобель, такой же потрепанный и угрюмый, как его хозяйка, но зато, по всему видать, верный. Чужих он не любил. Кусаться, правда, не кусался, но облаять кого-нибудь своим хриплым голосом случая не упускал. Честно говоря, я побаивалась Тобика. Дело в том, что калитка у нас в доме была всего одна – как раз напротив входа в половину тети Кати.

Наша же по каким-то неизвестным причинам была завалена всяким хламом. Пройти через нее было невозможно, а разбирать – все как-то недосуг, вот и ходили мы через соседкину калитку. Да она, собственно, была и не против вовсе, тем более что двор не был разграничен никакими заборами. Так вот, каждый раз, заходя во двор, я старалась как можно незаметнее просочиться мимо входа в жилище тети Кати, чтобы ненароком не нарваться на гнев бдительного Тобика. К моему счастью, тот больше времени проводил в доме с хозяйкой, нежели на улице, поэтому встречались мы не так уж часто.

Однажды я как обычно возвращалась с работы домой. Закрыв за собой калитку, сразу же обратила внимание на то, что дверь у тети Кати приоткрыта примерно на ладонь. Почему это вдруг бросилось мне в глаза? Не знаю. Вообще, соседка, будучи в нетрезвом состоянии, частенько забывала запереться и могла провести целую ночь с открытой настежь дверью или окнами. Но в этот раз что-то заставило меня остановиться и замереть на какое-то время. Мне вдруг показалось, что из глубины дома раздаются звуки, похожие на чьи-то слабые стоны. Они то умолкали, то вновь доносились до меня, и я даже толком не могла понять, слышу ли их взаправду или же это мне только кажется.

В какой-то момент я будто бы очнулась и торопливым шагом направилась к своей половине дома. В конце концов, чего ради я здесь стою? Наверняка либо тетя Катя напилась до потери сознания и стонет теперь, лежа где-нибудь у себя в комнате, либо Тобик скулит в ожидании хозяйки… Я знаю, многие обвинят меня в равнодушии, но те, кому довелось жить по соседству с подобного плана людьми, думаю, понимают, что на такие моменты со временем просто перестаешь обращать внимание.

Это была пятница, и в тот же вечер мы с мужем уехали на дачу к моим родителям. Когда проходили мимо половины тети Кати, я снова посмотрела на дверь: она была все так же приоткрыта, но никаких звуков вроде бы слышно уже не было. Вернулись мы только в воскресенье, ближе к ночи. А утром, отправляясь на работу, я увидела все ту же картину. Дверь, правда, была открыта чуть пошире, но все равно отчего-то складывалось такое впечатление, что никто через нее все это время не входил и единственный, кто мог тут похозяйничать, это ветер.

Я снова остановилась. Зайти? Эта мысль казалась мне удачной только первые несколько секунд. Потом же я представила, как вхожу в квартиру соседки и мне навстречу с хриплым лаем выбегает Тобик. Раньше он просто злобно тявкал, а теперь и вовсе сожрет… Решив не искушать судьбу, я зашагала к остановке. Но что-то (наверное, это называется совесть) все равно не давало мне покоя, и я, достав из сумки мобильник, все-таки решилась набрать номер полиции и попросить их приехать, посмотреть, в чем дело.

Когда вернулась, застала нескольких тётушек из числа соседей стоящими возле нашей калитки. От них-то я и узнала, что приехавшие по вызову полицейские нашли тетю Катю мертвой. Как мы узнали позднее, смерть была ненасильственной, инфаркт, и наступила около двух суток назад. Я не эксперт и не знаю, какие изменения могут происходить с телом за два дня и сильным ли должен быть запах, но мы его не почувствовали. Может потому, что провели в доме после смерти соседки всего одну ночь, да и то спали как убитые, а может оттого, что из квартиры тети Кати всегда не особенно приятно пахло.

Но самым страшным для меня было совсем не это. Я не могла отогнать от себя мысль о том, что когда, возвращаясь с работы, обратила внимание на открытую дверь и странные звуки, соседка была еще жива, и это она стонала, взывая о помощи…

Поскольку никто из родных тети Кати так и не объявился, похороны организовали мы, соседи. Скинулись, кто сколько мог, и справили скромный, но вполне приличный гроб да нехитрые поминки. За столом кто-то вспомнил о Тобике. Сказали, что, когда полицейские вошли в дом, он сидел возле трупа хозяйки и долго не подпускал их к нему. Один из парней даже предложил застрелить его, но другой оказался бывалым собачником и каким-то чудом выманил пса на улицу. После этого в суматохе никто не заметил, куда подевался Тобик. С тех пор его и не видели. «Наверное, тоже помирать ушел», – предположил дядя Вася, сосед из дома напротив, и очень скоро разговор перешел на другие темы.

Прошло чуть больше недели. Мужа по работе заслали в командировку, я же осталась дома одна. В первую ночь после его отъезда спала из рук вон плохо, постоянно просыпалась. И вот, в очередной раз открыв глаза, я поняла, что вокруг происходит что-то не то. Совсем рядом со мной раздавались чьи-то шаги. Повторюсь, дом, в котором мы жили, был старым, и деревянные полы в нем скрипели так, что по их звуку легко можно было определить не только наличие кого-то в комнате, но и приблизительный вес этого кого-то. Так вот, по спальне разгуливал кто-то худенький и… невидимый.

Еще не до конца осознав, что происходит, я приподняла голову с подушки и оглядела комнату. Время близилось к утру, уже начало рассветать, и можно было прекрасно увидеть, что никого, кроме меня, тут нет. Однако так же отчетливо я слышала шаги, которые ни с чем не могла спутать. И самое жуткое, что они, кажется, начали приближаться к моей кровати…

Секунда, и кто-то с силой плюхнулся на постель, на место мужа. Вот тут уже стало по-настоящему страшно! Пошевелиться я не могла. Нет, никакого паралича не было, просто я не в состоянии была двинуть ни одной конечностью от накатившего на меня ужаса. Некто немного повозился на кровати (та тоже была старая, хозяйская, и скрипела, как несмазанная телега), а затем… я почувствовала, что меня душат!

Причем я не чувствовала чьих-то рук на своей шее, ощущение было несколько другим: будто бы кто-то взял палку или что-то подобное, приложил к моему горлу и вдавливает меня с помощью этой штуки в подушку. Не сказать, что сила, с которой меня прижимали, была прямо-таки неимоверной, но было страшно, неприятно, да и освободиться никак не получалось.

В отчаянии я попыталась вспомнить молитвы, но поняла, что наизусть ни одной не знаю. Тогда я просто зашептала: «Тёть Кать, прости меня! Ну прости, пожалуйста! Я не хотела…» Сама не знаю, почему решила, что ко мне пришла именно соседка, но именно эта мысль почему-то в тот момент появилась у меня в голове… И что же вы думаете? Невидимый душитель почти сразу ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил меня.

После этого я, словно ошпаренная, вскочила с кровати, метнулась к выключателю и врубила в комнате яркий свет, который отчего-то показался мне спасением. Шагов больше слышно не было, кроватью никто не скрипел.

Дрожащими руками я натянула джинсы и футболку. Хотелось поскорее выйти отсюда, куда угодно, хоть просто гулять по улице до окончательного наступления утра. Но не тут-то было: буквально в следующее мгновение я услышала какой-то скрежет и поняла – кто-то скребется в мою входную дверь с наружной стороны. Некто как будто очень активно перебирал по ней когтистыми лапками, пытаясь войти…

Через несколько минут звуки вроде бы стихли, но ни о каком выходе во двор уже не могло быть и речи. Я забилась в угол комнаты и просидела в нем до тех пор, пока с улицы не начал доноситься гул отъезжающих соседских машин и голоса людей, спешащих по своим утренним делам. Только тут я вновь решилась подойти к двери. Но, поднеся руку к замку, вновь услышала тот самый скрежет, хоть и уже менее настойчивый.

На ватных, ослабевших ногах я вернулась в комнату, открыла окно, кое-как перелезла через подоконник, и вдруг… из-за угла дома ко мне бросился Тобик. Да-да, тот самый Тобик, любимый пес тети Кати! Только он не лаял как обычно, а вилял хвостом и, словно кошка, терся о мои ноги. И тут я, кажется, поняла, кто так активно хотел напроситься ко мне в гости…

С тех пор прошло уже четыре года. Тобик с того дня жил с нами, и мы прекрасно находили с ним общий язык. А когда появился наш сын Димка, собак стал сопровождать нас на всех прогулках, не отходя буквально ни на шаг. Правда, к сожалению, пес был уже немолодой, и полгода назад Тобика не стало. В том доме нам пришлось прожить еще какое-то время, но ничего странного и пугающего в нем больше не происходило.

Могилу тети Кати я навещаю регулярно. Стыдно мне перед ней, да и некому больше».