Не хочу читать мораль. Да и не в том возрасте я ещё, чтобы заниматься нравоучениями. Но всё же поделюсь своими размышлениями по поводу, так называемой, силы слова. Часто многие сорят словами, совершенно не задумываясь о возможных последствиях. То, что заключено в словах (особенно старорусского языка) и их словосочетаниях может нести как великое добро, так и неумолимое зло. Недаром до сих пор, в век подвижек и медицинских реформ, к бабкам-знахаркам, врачующим словом, выстраиваются длинные очереди болезных, страждущих исцеления. Наверное, если б от «бабок» совсем не было толку, такое бы не происходило.

Расскажу о случае с моим товарищем. Как раз на эту тему.

С Костей я познакомился лет семь-восемь тому назад. Заочно. На одном из литературных сайтов. Мы оба сочиняли стихи. И оба, в основном, юмористические. В отличие от «творчества» большинства самостийных поэтов, в Костиных шуточных произведениях юмор, на самом деле, присутствовал. Проходных, незапоминающихся стихов у него не было вовсе. Любое его творение, если не вызывало гомерический хохот, то улыбку до ушей – обязательно.

Я очень редко пишу комментарии к чужому творчеству (просто считаю себя не вправе судить не свои старания), но на Костины жизнеутверждающие, искромётные стишки не мог не откликнуться. Так, с шуточных комментариев на стихи друг друга, и началось наше знакомство.

Обмен стихотворными комментами продолжился перепиской по электронной почте и мессенджерам. Константин проживал в другом городе, поэтому для общения подходил лишь такой тип связи. Ну, и по телефону иногда разговаривали. Но не подолгу. Мы ж мужчины, а не девушки-болтушки.

За несколько лет такого заочного общения неплохо узнали друг друга. А однажды даже выбрались вчетвером (со своими вторыми половинками) на совместный недельный сплав по речке Чусовой. В жизни Костян оказался таким же неунывающим юмористом, как и в своих неподражаемых стихах.

Через год после того сплава по Чусовой, мы запланировали нечто подобное уже по сибирской реке. Но…

Как-то Костя прислал, по обыкновению, мне на месссенджер очередное своё стихотворение. Прочтя его я в растерянности даже подумал – а Костино ли это мрачное творение?..
Стих был наполнен унынием и безысходностью, словно сочинил его не мой товарищ-шутник, а какой-нибудь замороченный гот.

Тут же посылаю Константину законный вопрос – ты часом не заболел, дружище?

Он пишет в ответ, что прочёл на сайте страничку какого-то нового автора. Где его до глубины души поразило одно стихотворение, под впечатлением от которого и написал этот свой странный опус. И тут же мне присылает ссылку на ту страницу.
Захожу. Там стишок в шесть-семь четверостиший. Начал читать – ничего особенного. Мура какая-то. Ни смысла, ни рифмы, набор слов – не более. Но после прочтения на душе словно туман чёрный растёкся. Причём сразу. Будто какой-то гадости глотнул невзначай. Так до самого вечера и ходил, словно пыльным мешком ни за что ударенный…

Но наутро хандра улетучилась, и неприятное вчерашнее ощущение полностью позабылось.

С Костей не списывались дня три. А потом он присылает ещё один свой стишок. Мрачнее первого. С какими-то безысходными размышлениями о жизни и смерти, а в концовке полная безнадёга…
Я давай уже с беспокойством его расспрашивать – не случилось ли чего в семье, с родителями или близкими? Нет, там везде всё по-прежнему, хорошо.
Интересуюсь – а что тогда так резко тематику своего творчества поменял, с комедии на трагедию?
Он что-то невразумительное бубнил. Мол, наверное, творческий кризис, настроение неважное…

Позже присылал ещё несколько своих не менее траурных сочинений. На мои шутки и приколы перестал реагировать. И потихоньку наша переписка сошла на нет.
Месяца полтора, наверное, не писал и не звонил я Костяну. С его стороны также ни эсэмэсочки за всё время.

Но на Новый год, по традиции, названивая с поздравлениями всем, кому попало, набрал я и Костин номер. Долго никто не отвечал, а потом трубку взяла его гражданская жена Лиза. Та, с которой совместно сплавлялись по реке.
Её печальный голос, и то, что ответила она, а не Костя, меня сразу обеспокоило. В ходе разговора подтвердились самые худшие опасения…

По словам Лизы, два месяца назад Костя резко переменился. Стал молчаливым, замкнутым. Ночами сидел у компьютера, допоздна сочиняя жуткие, на грани бреда, стихи. А днём ходил, как сомнабула, засыпая на ходу. Перестал следить за собой, отпустил неухоженную бороду. Даже волосы расчёсывал только после отдельного напоминания.

На работе заметили столь разительные перемены и принудительно отправили в очередной отпуск. Мол, Костя, тебе обязательно надо отдохнуть. Где-нибудь под кокосовыми или финиковыми пальмами.
Но он никуда так и не поехал. Весь отпуск проторчал за своим компом, сочиняя стихи, один ужаснее другого.
Над своим рабочим столом приклеил лист с чужим странным стихотворением. Когда Лиза произнесла название, я сразу понял, что это был за стих…

А в последнюю ночь своего отпуска Костя повесился. В туалете. Женщина спала и ничего не слышала. В ужасе обнаружила его лишь наутро.

На практике, по каждому случаю неестественной смерти привлекаются ребята из внутренних органов. Самоубийство Константина не стало исключением. Правда, всё ограничилось опросом близких. И глубокого расследования не проводилось.
Во только мать Кости случайно услышала разговор полицейских сотрудников через неплотно прикрытую дверь в кабинете, пока ожидала, сидя в коридоре, своей очереди на опрос. Из их разговора выходило, что странных, очень похожих на Костин, суицидов уже несколько по городу. Но что их может связывать, до сих пор непонятно.

Я потом, пролистав историю нашей с Костей переписки в мессенджере, нашёл ту странную ссылку. Но она оказалась уже не рабочей. Зловещего стихотворения по ней не нашлось. Его автора тоже…
15.03.2020