Доброго времени суток, уважаемые читатели и обитатели сайта. Долго боролся с ленью, чтобы опубликовать эту историю и, наконец-то, победил ее.

История, о которой пойдет речь, имела место быть в начале 70-х годов прошлого века в одной из деревень на западе Белоруссии и аукнулась в самом начале 2000-х годов. В ту пору мой дед в местном колхозе получил новую должность - конюх (считалась очень "блатной", до этого он присматривал за телятами). Все бы ничего, но деревня наша располагается на стыке двух районов, т.е. была самой дальней от райцентра и, соответственно, от конезавода, где распределяли лошадей по колхозам. Поэтому пока доходила очередь до нашей деревни, всех лучших тяговых животных уже разбирали близлежащие фермы, а деду, как правило, доставались самые буйные и трудно обучаемые особи, да и потомство от них было такое же "дурное", как говорил мой дед. И месяца не проходило, чтобы лошадь не поносила кого-нибудь из местных колхозников - то взбесится и оглобли переломает, а то и ноги себе. Соответственно, и дедушке председатель предъявлял претензии, мол, в чем дело, не справляешься - уходи. Люди понимали, что дед ни при чём, но и помочь ему не могли.

В то время жила рядом с нами престарелая соседка - бабка Евдосья, слывшая ворожеей в селе. Никто массово к ней не обращался, но если испуг ребенку заговорить, или молоко от коровы быстро прокисает, то к ней обращались. Та пошепчет, травку попалит, и ребенок перестает заикаться, и корова спокойная, и молоко по три дня стоит, как свежее. Моя бабушка (тогда еще ей не было и 50-ти) хорошо общалась с ней, периодически заходила на вечерние посиделки, иногда приготовит что-нибудь вкусное и принесет, чтобы угостить. В один из таких гостевых приходов бабка Евдосья сама завела тему о работе моего деда:

- Говорят, что у мужа твоего кони никак не успокоятся, все мается с ними? - моя бабушка обреченно вздохнула и подтвердила, что так и есть, на что Евдосья ей сказала: «Слушай меня сейчас внимательно, Надя: когда я умру, придешь ко мне, чтобы похоронную подушку сшить, но запомни, нитки при шитье ножницами не перерезай, а руками оторви, и на узел нить по краям подушки не затягивай - просто распусти. Ту иглу на сороковой день отдай мужу, пусть вобьет ее в ворота конюшни».

После тех слов прожила Евдосья еще почти два года (ей было за 80), а когда пришло ее время - моя бабушка сделала все, как та и велела. Мистика, но за последующие четверть века не было ни единого случая, чтобы в колхозе кого-то поносила лошадь (!). Однако, дед вышел на пенсию, потом умер, ферма пришла в упадок, конюшню разобрали, остались лишь ворота и кирпичные опоры. Моя бабушка, памятуя о той игле, сходила и вытянула ее из ворот (рассказывала, так вогнал, что с топором больше часа достать не могла). В начале 2000-х годов во время одной из поездок в деревню мой папа обнаружил эту иглу в кладовке и поинтересовался, что эта "ржавая" здесь делает (кстати, игла не малая, сантиметров 7-8), тогда бабушка и рассказала нам все выше написанное... После этого папе пришла в голову просто "гениальная идея" - он говорит: «Давай в машину возьмем, пусть нас от аварий оберегает", - и вогнал ее в висящего на зеркале заднего вида пикачу - мягкую игрушку.

Через несколько дней мы стали собираться домой, сели в машину, помахали бабушке рукой и поехали... Но, не успев отъехать и двух километров, у нас полетел ремень. Поломка застала нас буквально в метрах пятидесяти от кладбища. Папа послал меня в деревню за буксиром, а сам, раз так получилось, зашел на могилу к отцу, брату и тете. Далее со слов отца: "Иду по тропинке к могилам родственников, смотрю - на лавочке возле одной из могил сидит старушка, я машинально кивнул головой, а она подняла голову и осипшим голосом говорит: «Ты, дорогой, поклади на место то, что взял, не на тебя заговорено, не тебе и носить».

Отец сказал, что не узнал эту старушку, но когда объяснил, на какой лавочке та сидела, бабушка опешила: это была могила сына бабки Евдосьи - он молодым утонул. Ее саму похоронили дальше, на новом участке. Кстати, по словам папы, она в ту сторону и направилась, он еще и удивился: чего это она вдоль кладбища пошла, а не свернула к выходу...