Это произошло в 1989 году. Мне было 24 года. В июньском отпуске я съездил отдохнуть в деревню моей бабушки. После неё моим родителям осталась изба, куда предки планировали переехать жить, как только выйдут на пенсию. В ней они бывали пока тоже только в летние отпуска, если счастливилось урвать этот лакомый кусочек у судьбы.Но в тот год им обоим не повезло. Согласно утверждённому на работе графику отпусков, папане предоставилась возможность весь морозный январь водить хороводы вокруг наряженных ёлок, а маманя с «нетерпением» ждала промозглого октября. Зато я вытянул счастливый билет и уехал отдохнуть на природе летом.

Изба бабушки была старенькой. Крыльцо со входной дверью в маленькие сени, а в них-дверь в сам однокомнатный дом. Для меня места вполне хватало. Уху себе на обед я варил во дворе на костре, там же жарил вечерами картошку на ужин.В общем, обжился легко. И отпуск пролетел благополучно и быстро. До унылого отъезда обратно домой оставалось три дня. И вот я привычно лёг спать. Помню, что перед сном послушал радио и под его песни уснул. Обе двери (в сени и непосредственно в комнату) запирались на хлипкие крючки. И вот проснулся я от какого-то шороха за дверью в комнату. Спросонок сначала не понял, что это за звук. Но, честно говоря, испугался. А когда он повторился ещё раз, я осознал, что кто-то скребётся когтями,пытаясь открыть дверь ко мне. У меня в детстве была собака. Так вот она так же тёрла лапы о двери, просясь погулять на улицу. Мне стало жутко. Если дверь в сени была закрыта, то как неизвестный зверь попал в них? А то, что я её запирал на ночь, помню точно.

Я аккуратно, чтобы не выдавать себя, встал с кровати и оделся. Помню, как громко стучало сердце в груди. А скрябанье, призатихнув, продолжалось. Я не знал, что и делать. То ли решительно подойти и гаркнуть, чтобы спугнуть незваного гостя, то ли затаиться. То таинственное обстоятельство попадания на территорию избы через закрытую дверь сеней настораживало. Да и для лесного зверя не свойственно так смело подходить к человеку, если он только не бешеный. И защищаться толком нечем. Жалкий ножик на столе и-всё. Но вот скрежет прекратился. А через минуту громко упало на пол железное ведро с колодезной водой. Нервы мои сдали. Схватив ножик, я забрался на печку, где, как трясущийся от холода партизан, затаился. Опять за дверью заскреблось, но через пару минут звук прекратился.

Прошло где-то полчаса. Я решил не вылезать из своего укрытия до рассвета. Но вдруг раздался звон разбитого оконного стекла. В ужасе я лежал и прислушивался. Но всё опять стихло, а шагов посторонних людей в комнате не раздалось.

Я промучился без сна до восхода солнца. А когда оно стало подниматься над рекой, осмелился слезть с печи. Одно из окон было вдребезги разбито, а на полу валялись острые осколки стекла. Больше я своих глаз не сомкнул. А в сени вышел, когда увидел, как бабка Дуня погнала пастись своих коров. Ведро валяется, пол от пролитой воды сырой, а деревянная дверь полностью исцарапана. И это при том, что сени были заперты на крючок.

Днём дядя Миша-сосед,коренной житель деревни-, увидев разбитое окно в моём доме, спросил, что случилось. Я ему рассказал всё, как есть, и показал исцарапанную кем-то дверь. Он лишь удивлённо присвистнул, но ничего вразумительного предположить не смог. А вот уже вечером Михаил вновь заглянул ко мне и сообщил новость .Умерла бабка Нюра. Сегодня в обед приехавшая навестить её дочка нашла старуху мёртвой. А бабуля эта слыла у местных жителей колдуньей. Затем дядя Миша достал из пакета бутылку водки и спросил: «Помянем усопшую за упокой её души?» По его взгляду я понял, что он пытается узнать, доходит ли до меня его намёк в сказанных словах. И я ответил: «Заходите. Помянем, чтобы живых не тревожила, а в свой мир шла.»

Вот это случилось на самом деле со мной. Но что это в своей сути-не знаю.Может,душа покойной разбушевалась, а может, ещё что. Но до отъезда домой я дожил потом спокойно.