Я хочу рассказать несколько историй, которые остаются в моей памяти, как нечто странное и необъяснимое. Говорят, нельзя отвечать на голоса людей, раздавшиеся за вашей спиной или где-то рядом до тех пор, пока вы не убедитесь, что голоса эти принадлежат реальным людям, а не тишине и мраку. Даже если эти голоса кажутся вам до боли знакомыми. Нельзя отвечать потому, что это зовёт сама смерть.

Она ли? Я не раз в жизни сталкивался с подобным явлением и особо не придавал ему значения. Это случалось совсем неожиданно. Кто-то тихо и как-то неестественно звал меня по имени. И почему-то мне всегда казалось, что это кто-то из моих родных или близких. Я оборачивался — и никого!

С возрастом, хочется этого или не хочется, наша психика под воздействием различных стрессов расстраивается, и мало ли что может послышаться.

Но всё-таки в этом явлении что-то есть.

* * *

В тот мрачный день я убирался в цеху. Сначала я подмёл, а потом мне вдруг стрельнуло в голову хорошенько помыть пол. Я размотал резиновый шланг, приспособленный для этого дела, и с энтузиазмом принялся за работу.

Я вымыл все трещины в бетоне и все углы в помещении. Я отдраил стены, транспортёр, рабочие реакторы и наконец-то добрался до стола, на котором стояли весы. Я выгнал сильным напором воды из-под него грязь и заметил кусок какого-то кабеля. Я потянулся, чтоб достать его и выкинуть. Мне показалось, что это какой-то обрезок, и он просто лежит на земле.

И в этот момент меня позвала мама. Я точно помню, что это был её голос. Я ещё удивился, что она делает во дворе производства. Она ведь, вроде как, и не знает, где я работаю. Я недавно сюда устроился и ей об этом ещё не сообщал.

— Мама? — спросил я и обернулся.

Ответа мне не последовало. Я так и не дотянулся до кабеля. Резко встал, выключил воду и вышел во двор. Никого. Только какая-то неприятная тишина. Такое ощущение, что я оглох.

Мне в тот момент стало как-то тоскливо и холодно одновременно. Мне так захотелось увидеть свою маму, обнять её и просто сказать ей:

- Мамочка, ну как ты там? Что-то я совсем соскучился по тебе.

Я достал пачку сигарет и закурил, а через неделю узнал от электрика, что это за кусок кабеля под столом. Чисто случайно у него спросил. Он, оказывается, тогда сам его увидел в первый раз.

Какое же моё удивление было, когда я разглядел, что кабель этот торчит прямо из бетона, а не просто лежит на земле. А электрик, сделав необходимые измерения, сообщил мне:

— Под напряжением...

— Двести двадцать? — спросил я у него.

— Триста шестьдесят, — ответил он.

* * *

У водителей есть примета, что если им вдруг видится на дороге чёрный пёс, то надо остановиться и хорошенько отдохнуть. Это как бы последнее предупреждение. И если не остановишься — беды не миновать. С чёрным псом, к счастью, мне встречаться не приходилось. Но мне повезло увидеть кое-что более интересное.

В свое время я поработал водителем грузового буса. Работы было много, платили неплохо, по принципу, чем больше проедешь, тем больше получишь. Я спал по три — четыре часа в сутки. С машины практически не вылезал, мелкую нужду справлял в пластиковые баночки, которые сразу же выкидывал в окно.

Я приспособился и есть на ходу и смотреть телесериалы. Я много курил и выпивал не меньше восьми чашек горячего кофе, который постоянно возил с собой в термосе. Знакомые и близкие стали мне говорить о том, что моё лицо опухло, как у неизлечимого алкоголика, что выгляжу я совсем неважно — хуже всякого наркота. Что мне можно сниматься в фильмах про зомби без грима.

Но я никого не слушал. Я настолько привык к перенагрузкам, что просто их не ощущал. Я зарабатывал больше других водителей, и мой мозг с наслаждением подсчитывал денежки, которые накапливались из-за того, что у меня не было времени их тратить.

В тот день я почувствовал очень неприятную слабость, не такую, как обычно. И решил так: сегодня ещё съезжу в рейс, а на завтра обязательно возьму отгул. Мне очень тяжело далась дорога в одну сторону. А надо было ещё ехать и назад, и я тронулся в путь.

Время приближалось к семи вечера, асфальтированная дорога плавно плыла передо мной. По бокам мелькали высокие стройные сосны. И в какой-то момент я почувствовал, что усталость от меня отцепилась. На душе стало очень приятно, и хорошие мысли полезли в мою голову. Я подумал, что обязательно завтра погуляю по городу и зайду к двоюродной сестре в гости. Она моя ровесница, и мы вечно здорово проводим время. Я вспомнил, что когда в последний раз был у неё, то ухитрился переспать со случайно нагрянувшей к ней в гости её одноклассницей. Какой же я тогда был пьяный.

Я почувствовал, как красная краска разлилась по всему лицу, и обратил внимание на лыжников, одетых в светоотражающие куртки. Они передвигались с двух сторон моей машины, и их было довольно много. Я улыбнулся им и помахал рукой. Молодцы ребята! Ведут здоровый образ жизни. И тут же до меня дошла ужасная и неприятная мысль, она в буквальном смысле ворвалась в моё сознание:

- Какие ещё летом лыжники?!

Первым делом я резко нажал на тормоз. Машину хорошенько развернуло, и она замерла на одном месте. Я осторожно вышел из неё и уставился на край обрыва, с которого благодаря лыжникам мне было не суждено слететь. Спасибо вам, лыжники! Я до него не доехал всего пару метров.

До сих пор не могу вычислить, сколько километров я проехал, отключившись от реальности. Помню, что после того, как пришёл в себя и огляделся по сторонам, я не увидел ни асфальтированной дороги, ни высоких сосен, ни лыжников, конечно же.

* * *

Тогда я уже работал заведующим складом, хорошенько разжирел от булочек и крепкого сладкого кофе, без которого я просто не представлял себе существования нормальной жизни.

В тот день к нам приехала разгружаться на склад фура с сырьём. Хочу объяснить, что огромное здание, приспособленное под склад, изначально было задумано совершенно для других целей и нормального подъезда для фур к этому зданию не было, но наши водители были ушлыми ребятами, и это их не пугало. За рулём фуры, что приехала с сырьём, сидел новый водитель, и он сразу же как-то не так, как все, стал заезжать во двор склада. Для того, чтоб хорошенько завернуть в этот двор, он, сдавая назад, колёсами тягача наехал на бордюры.

— Твою мать! — выругался он.

Я ленивой походкой обошёл спереди его кабину и уставился на бордюры, которые он неплохо развалил. Вот же, блин! Теперь объясняйся директору, как это получилось. Я попытался заглянуть в саму кабину, но солнце, бьющее ярким светом мне прямо в глаза, не давало нормально рассмотреть лицо водителя. Я отошёл на несколько шагов назад, ещё раз взглянул в кабину через лобовое стекло c целью увидеть лицо виновника этого досадного происшествия и тут же увидел её. Улыбку смерти.

Я увидел лицо женщины. Не молодое и не старое. Какое-то очень уж правильное, симметричное, не сказать что красивое, но запоминающееся своим невинным и добрым выражением. И вдруг это доброе ласковое личико улыбнулось мне такой злой и неприятной улыбкой, что я мигом отвёл взгляд и посмотрел вверх. Почему вверх — не могу объяснить. И заметил летящий на меня вместе с яркими лучами солнца громадный бетонный фонарный столб. Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я бросился в первую попавшуюся сторону, на бегу пытаясь понять, траекторию падения этого столба. Я пробежал метров пять, и фонарный столб лёг на землю рядышком со мной параллельно линии, по которой я бежал.

Только через минут пять, я понял, что случилось. Водитель фуры мало того, что наехал на бордюр, он же ещё и зацепил фонарный столб, и вот почему он выругался.

Действительно, «ТВОЮ МАТЬ!!!»