Погода этим утром больше напоминала позднюю осень, чем весну. Хотя стояла середина апреля, небо было затянуто пеленой туч, из которых временами то проливалась водяная пыль, то сыпался мелкий снег. Впрочем, я любил такую погоду, к тому же, вчера стоял сухой погожий день и дороги подсохли, что было немаловажно - конечная точка нашего пути лежала в стороне и от асфальта и от шедшей за ним раздолбанной бетонки, которая помнила ещё колёса грузовичка моего деда, упокой Господи его душу. К деду-то мы и направлялись на старое сельское кладбище, расположенное в перелеске за полями, неподалёку от деревни, где родился мой отец, который, собственно, вёл машину. Беззлобно ругаясь на ухабистую дорогу, которую за свою шоферскую жизнь успел узнать, наверное, куда лучше, чем меня, он рассказывая про родные места разные байки, на которые был большой мастак.

- А вот там, видишь, за тем прудом, когда я ещё совсем маленьким был, летом делали лагерь для поросят. Ну, знаешь, как коров выгоняли и они на воле паслись... Впрочем, быстро это дело прикрыли, местные мужики, естественно, повадились этих самых поросят воровать, ну сельсовет лето потерпел, второе - да и поняли, что ничего путного из этого не выйдет, для оставшихся поросят построили загон и уже серьёзно сторожили... И, что характерно, сторожили теперь те же мужики, которые раньше воровали!
Тем временем, мы свернули с бетонки в поле, которое то поднималось холмами, то переходило в низины.
- Это поле давно забросили, но дорога до кладбища через него идёт, вроде, не размочило за ночь - должны бы проехать, но на крайняк - пешком пройдём, тут километр или того меньше... А вот там, видишь, сосны? Моего друга там задавили, он тоже местный был, на самосвале ездил. Шёл пустой остановился, пособирать грибов, да потом, видимо, прилёг в траву отдохнуть. А ехал мужик знакомый на тракторе, говорит, самосвал его увидел - покричал по имени - нету. Ну, думает, наверное в бор ушёл за грибами или ещё что - да поехал. Потом чувствует - проехал по чему-то, вышел, посмотрел - по нему.

"М-да, истории - одна веселее другой", - подумал я. Впрочем, конечная точка нашего маршрута не располагала к особой жизнерадостности, а пасмурная погода, полупустые деревни, леса без листвы и сиротливые поля наполняли мою душу среднерусской тоской, которая так люба сердцу каждого моего соотечественника, а истории эти прекрасно с ней гармонировали.
Не знаю, благодаря ли отстоявшей сухой погоде, мастерству водителя или всему вместе, доехали мы, ни разу не встряв, до самого кладбища. Переодевшись в рабочее и взяв нехитрые инструменты, чтобы привести в порядок могилку, мы отправились к деду. Собственно, о том, что мы заходим на кладбище говорила, разве что, вывеска меж двух столбов, без неё могло показаться, что наш путь пролегает в лес, в который зачем-то отсыпали неплохую песчаную дорогу.
- Кладбище старое, здесь рядом церковь была большая, при царе ещё, её после революции взорвали. Притом взрывали долго - кладка очень хорошая была, местные потом хотели для хознужд кирпичей набрать - да всё колотые были уже, целых очень мало...
Тем временем, мы дошли до могилы деда. С фотографии на меня смотрело молодое лицо с характерными семейными чертами и живыми, смешливыми глазами. Отец, взяв пилу, стал убирать подступающий к самой могиле кустарник, ну а я, вооружившись граблями, принялся за прошлогоднюю листву, обильно покрывающую пространство вокруг могилы. Не смотря на то, что из-за удалённости кладбища от города мы наведываемся сюда всего пару раз в год, с прошлого нашего визита серьёзных признаков неухоженности не появилось, а потому с уборкой мы управились довольно быстро. Собрав мусор в пластиковые пакеты, я понёс его в дальнюю часть кладбища, где располагалась свалка, оставив отца наедине с могилой деда.

В принципе, мне нравится физический труд и, если отвлечься от того, что вокруг меня кладбище, а в мире бушует коронавирус, настроение моё можно было назвать приподнятым: тихая, пасмурная погода, прохладно, свежий лесной воздух, отсутствие комаров и гнуса - курорт, одним словом! Из такого рода благочестивых размышлений меня вывел оклик:
- Эй, парень, здравствуй!
- Здравствуйте.

Я повернулся и увидел довольно древнюю, но опрятную на вид старушку, одетую в серую кофту и черную юбку, на голове её был платочек - вполне нормальная форма одежды для кладбищенских дел в такую погоду, да и вот ещё я буду придираться к внешности сельских старух на кладбище.
- А ты к кому тут?
Я назвал фамилию.
- А, к Лексею! Знаю его, а ты,наверное, внук? - я кивнул.
- С батькой, али сам?
- Да с отцом, он на могиле, я мусор вынести...
- А, вона как. Ну, тебя я не знаю, а батька твоего помню ещё малым, да и потом он в деревню не раз песок да дрова возил.
- Ну да, если хотите, можно пойти поздороваться.
- Да нет, у меня тут делов невпроворот, праздники ведь скоро. Скажи, привет ему от бабы Светы ****вой.
- Хорошо, может помочь чем?
- Да не, милай, чем тут поможешь, иди себе, до свидания.
- Счастливо!

Не торопясь, я пошагал обратно и вскоре был у отца. Он предложил пока оставить инструмент и пройтись по кладбищу, чтобы положить, по местному обычаю, конфеты на могилки знакомых.
Мы обошли довольно много захоронений, про каждого из знакомых у отца находились истории, а я, вглядываясь в лица на выцветших фотографиях, меланхолично размышлял о том, что когда-то это были живые, полные забот и планов люди, а теперь от них остались только эти самые истории, фотографии и память, которая рассеется через пару поколений. Не чувствовать себя за это неудобно перед ними мне позволяла только уверенность, что и меня со временем не минует чаша сия.
- О, а вот этой могилки в прошлом году не видел, - отец вгляделся в фотографию. - Да это, кажись, бабка Света ****ва. Ну надо же, померла, а я и не слышал... Нам какой-то дальней роднёй приходилась, кстати... Года два назад видел, когда дрова её соседям привозил на КАМАЗе, старая уже была, но бодренькая, ещё на чай звала. Ну, покойся с миром, баб Свет, лёгкого лежаньица, - с этими словами он положил на могилку пару конфет. - Ладно, давай собираться, да пойдём к машине.

Мы собрали инструмент, погрузили его в машину, сняли рабочие куртки, отец закурил. В это время ветер усилился и снова погнал на нас водяную пыль, и отец, не докурив, потушил сигарету. Мы сели в машину и, переваливаясь по ямам и кочкам, поехали домой. Отец, опять вспомнив что-то, начал:
- А чуть подальше от церкви был до революции барский дом, тоже разрушили, говорят - красивый, с прудом. Пруд, кстати, остался. Сейчас уже зарос, а маленький когда я был - ходили туда карасей ловить...

Я молчал, но отец этого не замечал - его радовала возможность рассказать мне о своём детстве. Привет от бабы Светы ****вой я ему так и не передал, да и надо ли передавать привет от опрятной старушки в серой кофте, с которой я разговаривал за несколько минут до того, как увидел её фото на последней могилке? И что заставило её заговорить со мной - необходимость подать знак или банальное любопытство - желание хоть одним глазком взглянуть на дальнюю родню, заскочившую на кладбище, видимо, присущее даже давно покинувшим этот мир? Не знаю, но, почему-то, мне от этой встречи совсем не страшно.