1. Я прошёл, не останавливаясь, в широкие ворота, щурясь под угасающим осенним солнцем; покосился на детскую качелю, почему-то возведенную на территории кладбищенской церкви, и, поколебавшись, взошел мимо сторожки могильщиков на пригорок. Указательный палец левой руки обожгло, и, нервно и бешено скосив глаза, я увидел истлевший до фильтра окурок. Небольшой щелчок пальцами, - и окурок улетел в неизвестность. Я решительно направился дальше - на центральную аллею кладбища.

2. Вот сволочь, - подумала Зуля, и даже перестала болтать ногой. Она легко спрыгнула с большого, как аэродром, надгробия, недовольно покосилась на обгаженую вороной свою фотографию на памятнике, и подошла к брошенному окурку. Несколько раз топнув ногой, она надежно похоронила его, и поправила съехавшую набок погребальную косынку на голове.

3. Сидящая неподалёку на березе ворона с интересом наблюдала эту сцену. Склонив на бок иссиня-черную голову, она выразила своё отношение к происходящему, неодобрительно проорав: "Крук"!

1. Кладбище, скорее, напоминало большой парк с широкой старой аллеей по центру. Но, я-то с детства знал, насколько обманчиво это впечатление. Вправо и влево от аллеи лежали тысячи покойников, - большой город неподалеку диктовал свои законы… Стоило поторопиться, - до заката оставалось меньше часа.

2. Какой хороший мальчик, - ухмыльнулась Зуля, - в самую глубину кладбища идет под закат… Молодец! Она подобрала длинную полуистлевшую юбку, и улыбаясь, в сантиметре от земли полетела за ним. По пути она умудрилась, не останавливаясь, пнуть босой ножкой могилу дяди Мамеда.

3. Ворона, поковырявшись в клюве когтем правой лапы, потянулась, расправив крылья, и, ловя восходящие потоки нагретого воздуха над плитами центральной аллеи, полетела за покойницей.

4. Дядя Мамед крайне не любил вставать из гроба. Он и при жизни-то не очень жаловал реальный мир, считая людей блеклыми персонажами снов. Но, к племяннице он испытывал слабость. И, поэтому, услышав гул, который разнесся по гранитной плите от легкого удара детской ножки, он с наслаждением потянулся, оборвав оставшуюся неистлевшей связку на ноге, громко щелкнул челюстями в кошмарном зевке, и, как обычно, голым черепом расковырял слежавшуюся над ним землю, очистив себе путь наверх… Поднявшись над могилой, он с удивлением обнаружил, что еще вечер, - слабо светило осеннее солнце; по кладбищу кое-где еще передвигались люди.

1. Маленькая девочка, довольно стремительно нагонявшая меня сзади поначалу не привлекла внимание; обычная девочка. Вот, только волосы – они были огненно рыжими. И одежда, - для ноября месяца девчонка была одета слишком легко, - в одно платье и косынку. Странным еще казалось то, что само по себе платье даже не шевелилось при столь стремительном темпе ходьбы. Становилось жутковато. Да, и главное, - что она одна, в ноябре, полуодетая делала на кладбище, устремляясь вглубь, - за мной? Постыдно поежившись, я свернул в боковую аллею, и украдкой обернулся. Наверное, этого не стоило делать, - она точно повторяла мой маршрут…

2. Голубчик, какой же ты хороший, - улыбалась Зуля, - сам идешь в лес; в темноту. Давай, хороший мой, - еще минут десять, - и станет совсем темно; солнце уже село.

3. Ворона нагнала человека, и облетев его несколько раз вокруг, увидела выразительные и большие глазные яблоки, - пока что живые и испуганные, бегающие из стороны в сторону. Вспомнив их вкус, она несколько раз нетерпеливо щелкнула клювом, и победно заорала «Крук»!!!

4. Дядя Мамед раздраженно ковырялся в многочисленных карманах и кармашках китайского жилета пожилого мужчины, который, как и остальные, подобные ему, - хлопнулся в обморок, когда увидел покойника, жестами показывающего ему свое желание закурить. Этот хоть в обморок упал; некоторые сразу же схлопотали разрыв сердца. Недалеко ушли и те, которые увидели, как мертвец курит, - дым валил изо всех щелей развалившегося тела.

1. Ну, вот и забор кладбища. Ха, выкуси, - я злорадно скрестил в кармане пальцы, и нырнул в дыру металлической сетки. А остановит ли она ее?! Рыжая девчонка дошла ровно до дырки в заборе, и остановилась, как вкопанная, пощелкивая зубами. В сумраке ее глаза загорелись зеленым мерцающим светом. Зато громадная ворона, кружащая над ней, нисколько не смутившись кладбищенской оградой, набрала высоту, и, направив острейший клюв вниз, камнем стала пикировать на меня. Учитывая вес и скорость вороны, я, скорее всего, остался бы без головы. Но, тут произошло невероятное… За моей спиной раздалось страшное шипение, пронеслась зловонная волна воздуха, промелькнула быстрая и тяжелая тень. Что на самом деле произошло, из-за скорости было тяжело понять. Было видно только, что во все стороны полетели вороньи перья, кишки, и прочие останки птичьего организма. Злая птица, не долетев до моего черепа, прекратила свое существование. Зато, появился еще один персонаж этой истории. Весь усыпанный перьями, заляпанный вороньей кровью, передо мной сидел мой покойный кот Серый. Полуистлевшая шерсть отваливалась от его тела кусками, пустые глазницы чернели в сумерках, полуголый череп скалился страшными клыками. Но, покойный кот выказывал мне признаки дружелюбия – он мурлыкал в мою сторону, и переминался с лапки на лапку, - как при жизни, - когда хотел, чтобы его погладили. И, я невольно протянул к нему руку, и стал его гладить по разлагающейся мордочке и спине. Подспудно я вспомнил, что действительно – похоронил умершего кота в лесопосадке за забором кладбища. Молодец, Серый…

2. Зуля выгнулась дугой, зашипела, и плюнула гнилью в парня за забором, который гладил полусгнившего кота. Впрочем, на него это не произвело никакого впечатления, - парень утерся, надул щеки, и харкнул в нее в ответ. Сволочь!

3. Дядя Мамед подошел к забору, в самый драматический момент – Зуля позеленела от злобы, покрылась трупными пятнами, и, трясясь от напряжения, творила заклинание, призывая мертвых вокруг восстать из могил ей на помощь.

4. Мертвый кот, глядя на ее усилия, раздулся, как мех волынки, открыл пасть, и издал неподдающийся описанию рев; и, произошло невероятное, - лес за кладбищенским забором зашевелился… Из под земли, из своих могилок вылезали собаки, коты, хомяки, канарейки, морские свинки, даже аквариумные рыбки. Кто как мог, - в зависимости от степени разложения, - группировались в стаю вокруг кота Серого, и принимали устрашающие позы.

3. Дядя Мамед понял, что пахнет жареным… Он, щелкая костями, подошел сзади к творящей безуспешно заклинания племяннице, и, обняв ее за плечи, оттащил от забора. Мертвая свора животных на той стороне ограды, бешено и торжествующе завыла. Если бы у мертвого дядюшки на тот момент еще не сгнил язык, - он бы, явно, сказал что-то неприличное… Но, говорить он уже не мог.

2. Зуля злобно вздохнула, и поняла, что сегодня не ее ночь. Она приподнялась на сантиметр над землей, подцепила за череп дядю Мамеда, и, развернувшись, полетела в сторону могилы. Пролетая мимо, она сбросила дядюшку в его яму, не без злорадства заметив, что он расслоил от удара скелет на две части. Ничего, в сторожке у могильщиков проволка есть, - скрепится как-нибудь.

1. Меня разбудил восход солнца. Внешне ничего не напоминало о прошедшей ночи, и ее событиях. Обмороженные пальцы ног и рук вылечили в больнице. Кот Серый часто мне снится; но – живым, красивым и пушистым.