- … И если я умру во сне, пошли, Господь, спасенье мне!
- Хорошо, а теперь — спать! - сестра Матрена щелкнула выключателем, и комната погрузилась во тьму. Матрешка хорошая, она добрая. Когда у Артема стреляло в ухе, и он никак не мог уснуть, глотая слезы и тихонько подвывая от боли, она забрала Артема к себе в комнату, и всю ночь мальчик пролежал у нее на коленях, пока та тихонько пела ему песню. А еще в ночи, когда дежурила Матрешка, не приходил Дьявол.

А вот сестра Екатерина была злая, противная тетка — обращалась к нему только по фамилии — Ушаков — и постоянно повторяла, что он порочит святого однофамильца своим поведением. И когда у Артема снова разболелось ухо, она приказала ему заткнуться и не мешать всем спать. Ушаков, плача от боли и обиды, сжимал зубы и старался не издавать ни звука, но сам уснуть, конечно же, не мог. В эту ночь он увидел Дьявола.

Рогатая фигура появилась на пороге спальни, словно соткавшись из темноты дверного проема. Копыта громко стучали по деревянным половицам, пока Дьявол переступал по узкому проходу, вдоль которого стояли кровати. Наклоняя свою козлиную голову, он долго и напряженно вглядывался в спящих детей, шумно втягивал ноздрями воздух и хищно касался лиц своими длинными черными пальцами.

Артем в ту ночь отвернулся, чтобы не видеть этого чудовища, зажмурил глаза и притворился спящим. Лежа но боку и слушая, как копыта стучат все ближе и ближе к его кровати, он вжимался в матрас, в надежде на то, что кошмарное создание найдет себе иную жертву. И оно нашло. Раздался мягкий бархатный шепот, и Ушаков услышал, как Миша - его сосед - сам, по своей воле спрыгивает босыми ногами на паркет и шлепает следом за Дьяволом, уводящим его прочь из общей спальни. На следующее утро Миша за завтраком был какой-то вареный и бледный, почти не ел и вел себя странно. Артем пытался у него дознаться, чего же от него хотел Дьявол, но тот лишь отмахивался.

Теперь каждую ночь Артем добрые часа два ворочался в кровати, приходя в ужас от одной лишь мысли, что Дьявол мог выбрать его вместо соседа. Миша же с тех пор стал каким-то заторможенным и молчаливым, мог уставиться в одну точку и сидеть так часами, а на уроках рисования теперь неизменно выводил на листе черную рогатую фигуру. Дьявол приходил еще несколько раз, то вновь забирая с собой соседа Артема, то других детей, неизменно искажая и коверкая их души, иначе как объяснить то, что все они становились точь-в-точь как Миша — медлительные, бледные и тихие? И лишь в ночи, когда дежурила сестра Матрена, Артем мог не сжиматься в ужасе от каждого скрипа, издаваемого старым зданием. Последнее время ему подолгу не удавалось уснуть - все из-за лекарства с длинным названием, которое ему давали от отита. "Терпи, побочный эффект такой!" - говорила сестра Екатерина, когда он жаловался, что проворочался в постели всю ночь.

***

Актовый зал был вылизан до блеска. В линолеум можно было смотреться, как в зеркало. Большое коричневое фортепиано замолкло, и сестра Екатерина, взбешенная, вскочила и подбежала к выстроенным в две шеренги детям.

- Ну если ты мне, говнючонок, еще и на конкурсе так мямлить будешь, - трясла линейкой перед носом Артема сестра Екатерина, - я тебя на горох до самого вечера поставлю.
- Я же говорю, я запнулся… - пробормотал он, разглядывая носы лакированных, начищенных до блеска туфель, которые им выдавали только на праздники, - Я текст знаю…
- Ты мне еще и перечишь? - задохнулась от ярости, похожая на свирепую тумбочку, тетка, распахнув свой жабий рот, - Да я тебя…
- Катя? - раздался голос заведующей из коридора, - У тебя все готово?
- Да, Лариса Львовна! - елейно отозвалась сестра Екатерина, показывая глазами, насколько Артему не поздоровится позднее.
- Хорошо! - заведующая удовлетворенно качнула высокой норковой шапкой, удаляясь из актового зала. - Тогда я пошла встречать!
- Смотри мне, Ушаков! - прошипела, будто придавленная змея, воспитательница и снова уселась на трехногий табурет, положила пальцы на клавиши, кивнула, - И, поехали…

Пока Артем выводил своим тоненьким голоском «прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко», по коридору уже шагали трое, громко цокая каблуками по паркету. Высокая норковая шапка смешно подпрыгивала на голове приземистой заведующей, а по бокам от нее шагали хорошо знакомые мальчику фигуры. Радостно улыбнувшись, Артем запел громко, с силой и задором — все хотели порадовать чету Воздвиженских. Впрочем, те просили себя называть «дядя Толя» и «тетя Света».

Дядя Толя вошел в актовый зал первым, и стало сразу как-то тесно. Огромный, бритый налысо, мощный, как бык, он смешно приземлился на маленький деревянный стульчик, полностью накрыв его своим грузным телом. Следом тетя Света изящно примостилась на подоконнике, огненно-рыжие локоны разметались по воротнику черной собольей шубы в пол. Фарфорово-белая кожа покрылась румянцем с мороза, длиннющие коровьи ресницы степенно ласкали воздух. В дверях застыла заведующая, чуть ли не приседающая от подобострастия, так и не сняв дурацкую шапку. От ее вида Артем невольно прыснул, на что немедленно среагировала воспитательница, кинув очередной испепеляющий взгляд в его сторону. Но от Ушакова не укрылось, что дядя Толя заметил смешок и тоже еле заметно улыбнулся.

- В прекрасное далеко я начинаю путь…

Приземистая женщина за фортепиано сделала жест, будто поймала муху в воздухе, и пение прекратилось. Воздвиженские вскочили с мест и захлопали так, будто перед ними только что выступил лучший в мире оркестр. Чинно и важно кланялась сестра Екатерина, сдержанно шлепала вялыми ладонями друг о друга заведующая

- А мы тут вот к конкурсу готовимся... - картинно улыбнулась Лариса Львовна, блеснув золотыми коронками. - Ну что, дети? Вы же все знаете нашего дорогого спонсора и покровителя, известного мецената Анатолия Воздвиженского?
- Здравствуйте, дядя Толя! - ответил нестройный хор детских голосов.
- Наш Толик тоже провел свое детство здесь, в этом самом заведении. Я всегда знала, что он добьется успеха. Да, мальчишкой он был хулиганистым, это правда, но я-то видела, что в нем прячется невиданный ум и талант.
- Ну что вы меня перед детьми-то смущаете…- с ничуть не смущенной полуулыбкой пророкотал покровитель.
- Ничего-ничего, похвалы успешным людям — не помеха! - золотозубо хихикнула заведующая. Артем принялся переминаться с ноги на ногу — стоять в одной позе так долго было не комфортно, а в праздничных ботинках ноги страшно затекали. К счастью, Лариса Львовна, перестав упиваться дифирамбами собственного сочинения, наконец, перешла к главному.
- А знали ли вы, дети, что у дяди Толи сегодня день рождения?
- По-здра-вля-ем! - многоголосо выпалили дети, подражая армейскому хору.
- И раз уж такое дело, - взял, наконец, слово сам именинник, - я решил устроить праздник тем, кем я дорожу не меньше собственных детей. Я знаю эти стены…

Взглядом белесых глаз он обвел помещение — трубу, нависающую под потолком, обшарпанную штукатурку на стенах, местами дырявый линолеум — и вздохнул. Подошел к доске почета, где, помимо прочих, красовалась его же, сделанная явно недавно фотография, и растерянно прикоснулся к глянцевому квадратику, почему-то долго и сосредоточенно вгляделся в дверь вечнозакрытой каморки под лестницей.

- Были у меня здесь и счастливые моменты, были и не очень… - лицо его как-то странно дернулось, - В любом случае, я хочу, чтобы в ваших жизнях радости было больше. Именно это формирует личность, делает нас такими, какие мы есть. Чем больше хороших вещей происходит с вами, тем… больше их будет в итоге, как ни парадоксально. Так что сегодня у нас по плану обед в Макдоналдсе и кино!

Услышав это, дети радостно запрыгали, оглашая актовый зал нестройными «Ура!» Вместе с ними радовался и Артем, хотя и не так активно — ботиночки, похоже, были ему даже маловаты, и подпрыгивать на месте оказалось весьма болезненно.

- Ну-ка обратно в шеренгу и шагом марш переодеваться! - скомандовала сестра Екатерина, поднимаясь со своей табуретки.
- Та-а-ак! - возмущенно протянула Лариса Львовна, - А поблагодарить дядю Толю?
- Спа-си-бо! - слившись в единый хор, спохватились детские голоса.

***

Дядя Толя пригнал на территорию приюта имени Паисия Святогорца целый автобус, чтобы все детдомовцы смогли разместиться. Сам он приехал на блестящей черной машине, у которой над капотом торчало что-то похожее на звезду,

Мальчишки облепили автомобиль, а за их спинами строгим надзирателем стоял дворник, Алексей Палыч и покрикивал: “Ну куда? ПальцАми-то, пальцАми не тронь!”

Артем же тем временем пинал комок твердого, покрытого грязью снега, украдкой поглядывая в сторону девчонок, обступивших тетю Свету. Они висли на длинных полах ее шикарной шубы и что-то наперебой рассказывали, а рыжая красавица лишь приветливо улыбалась и степенно кивала в ответ. Но взгляд Артема был обращен вовсе не на прекрасную спутницу дяди Толи, а на худенькую девочку Иру с длинными, соломенного цвета волосами и глазами вечно на мокром месте, что стояла слегка в сторонке, будто не решаясь подойти к жене спонсора.

Ира Лобанова попала в приют совсем недавно и зачастую держалась особняком, что-то молча рисуя в углу или вовсе сидя у окна. Временами Артем ловил себя на мысли, что во время утренней или обеденной молитвы украдкой рассматривает Иру, подмечая ее тонкие черты, правильное, красивое лицо и струящиеся по плечам светлые локоны. В такие моменты в груди у мальчика рождалось какое-то новое, странное чувство. Раньше он и не мог себе представить, что ему захочется даже заговорить с девчонкой, не то что бы взяться за руки или тем более прикоснуться губами к лицу — фу! Он даже отворачивался от экрана, если в фильме показывали такие моменты. Но с появлением Иры в его сознании многое изменилось.

И теперь, пиная плотный ком и делая вид, что ему просто нечем заняться, Артем ждал, пока Ира зайдет в автобус, чтобы занять место рядом с ней.

- Ушаков! Ты чего ворон считаешь? - раздался недовольный голос Ларисы Львовны, - Ну-ка быстро в автобус, ну!

Артем хотел было что-то возразить, но был отправлен прицельным толчком в пахнущее бензином и пластиком нутро.

Почти все места были заняты — лишь Мишка помахал рукой, показывая, что занял место, но Артем сделал вид, что не заметил. После того, как Мишку забрал Дьявол, поговорить с ним было особенно не о чем — все равно всю поездку будет смотреть в окно.

На удачу, в самой глубине салона оказались два свободных места. Сев с краю, Артем положил свою шапку на сиденье у окна — на случай, если ему все же повезет.

Вскоре и девчонки принялись набиваться в салон. Разбившись на группки по трое-четверо, они быстро окружили тетю Свету, которая, похоже, решила ехать на автобусе. Ира села было рядом с ней, совсем близко, но вскоре вошла заведующая и вежливо попросила девочку уступить той место.

Ушаков с замиранием сердца следил, как Ира вертит головой, ища свободные места. Таких оставалось немного — рядом с Мишкой и занятое Артемом . Глядя, как хрупкая, худенькая девчонка медленно идет по узкому проходу между сиденьями, мальчик зажимал в карманах фиги, повторяя беззвучную молитву «пусть она сядет со мной, пожалуйста, Господи, пусть Ира сядет со мной!»

- У тебя свободно? - раздался нежный голос прямо над головой Артема.
- Нет… То есть, да, конечно, в смысле, я занял для тебя… Ну, то есть, не для тебя, а просто…
- Так я сяду? - с легким смущением проговорила девочка. Ее лицо казалось Ушакову самым прекрасным, что он когда-либо видел в жизни. А еще Ира почему-то была грустной.
- Конечно! - Артем подвинулся, потом решил, что учтивее будет посадить к окну даму и совершенно машинально, не подумав, двинулся навстречу уже садившейся девочке.

Произошедшее больше походило на столкновение - коим и являлось - чем даже на самый неловкий и корявый поцелуй, но другие дети истолковали это по-своему.

- Тили-тили-тесто, жених и невеста! Ушаков, на свадьбу позовешь? Чур я свидетель! - посыпались насмешливые издевки. Красный, как рак, Артем уселся обратно к окну и прильнул к стеклу горящей от стыда щекой, даже не смея посмотреть в сторону Иры.

***

В Макдоналдсе Артему не очень понравилось. Все эти красно-желтые цвета резали глаз, еда оказалась какой-то пресной, ненастоящей, а за пятно от соуса на рубашке он удостоился отвешенного исподтишка подзатыльника от сестры Екатерины. Хоть дядя Толя и выкупил все кафе на спецобслуживание, Артем все равно ощущал себя в каком-то бесконечном круговороте. Персонал бегал туда-обратно и убирал мусор. Мальчишки носились, поливая друг друга из водяных пистолетиков в виде динозавров — игрушки достались им вместе с едой. Девчонки же кружили у столика, где сидели Лариса Львовна и тетя Света, сам же покровитель остался в машине и решал какие-то важные вопросы по телефону.

- А скажите, Светочка, а вот аромат у вас у духов такой тонкий, приятный - это “Клима”? - подобострастно лыбилась заведующая, поблескивая золотым зубом.
- Пуазон, из последней коллекции , - томно и безразлично отвечала рыжая красавица со скучающим видом, постукивая длинными красными ногтями по столику.

Артему тоже было скучно. Словно в довесок к тому, что из-за отита ему вместо колы достался противный чай из пакетика, так еще и его пистолетик не работал, видимо, попался бракованный. Ушаков хотел попросить его заменить, но сестра Екатерина, едва услышав просьбу, схватила Артема за ухо и зашипела:

- Ах ты, змееныш! Глубочайшие ямы ада ждут неблагодарных мальчишек вроде тебя!

Не в силах себя чем-либо занять, пока его товарищи разводили грязь, Артем поискал глазами Иру. Та сидела за столиком одна, в дальнем углу и что-то выводила в блокноте. Воровато оглянувшись по сторонам, мальчик встал из-за столика и отправился к ней. Не зная, что сказать, он неловко помялся, раскачиваясь на пятках, после чего выпалил, наверное, даже излишне громко:

- Что рисуешь?

Ира вздрогнула, подняла голову и спрятала рисунок.

- Ничего.
- Ну покажи, я не буду смеяться, честно!

Рука неуверенно поползла в сторону, и Артем, увидев рисунок, понял, что смеяться ему и правда не хочется. Рогатая фигура будто явилась напрямую из его бессонных ночей, слегка искаженная и трансформированная чужой фантазией, она не вызывала сомнений в своем происхождении. Кривые козлиные ноги, длинное черное одеяло и острые рожки, почему-то напоминавшие на рисунке девочки собачьи уши.

- Ты его тоже видела? - прохрипел мальчик, чувствуя, как из темноты ночи и тишины спальни к его сердцу тянет свои когтистые лапы кошмар.
- Ее. Дьявол — женского пола! - серьезно заявила Ира.
- Не-е-ет, - протянул Артем, - Я видел его так же близко, как тебя. Это явно мужчина.
- Нет, - покачала головой девочка, - Я слышала ее голос.
- И какой он был?
- Как... - Ира на секунду запнулась, глаза заблестели, - Как у мамы...
- А что произошло с твоей мамой?
- Она...Я не хочу говорить! - неожиданно зло заявила Ира.
- Ну и не говори! Больно надо!

Девочка явно хотела сказать что-то обидное, но вдруг уронила голову на столик, и ее плечи затряслись. Сквозь шум и гам, наполнявшие помещение кафе, Артем различил звуки горьких рыданий и застыл в нерешительности. Что делать в таких ситуациях, он не имел ни малейшего понятия. Покачавшись на пятках, он принял единственно верное решение - осторожно, словно пугливого зверька, Артем погладил Иру по светлым, прямым волосам. Та коротко вздрогнула, и Ушаков чуть было не отдернул руку, но ничего не сказала и не предприняла.

- Не бойся, - тихо, стараясь, чтобы его не услышали ни другие дети, ни противная воспитательница, приговариал Артем, - Я никому не дам тебя в обиду. Даже ей!

Ушаков с ненавистью взглянул на рисунок с черным силуэтом, вспухшим и расплывшимся от Ириных слез.

***

В кино давали фильм «Легенда». Ждать, пока будут куплены билеты не пришлось. Дядя Толя перекинулся парой слов с администратором, и тот повел детей в пустой зал, предназначенный только для них. Заведующая с сестрой Екатериной чуть погодя дали каждому по ведерку попкорна.

- Что нужно сказать? - с нажимом спросила Лариса Львовна.
- Спа-си-бо, - ответил нестройный хор.
- Да не мне, а дяде Толе, - ответила заведующая, любовно поглаживая кашемировое пальто стоящего у выхода "покровителя".

Сесть с Ирой рядом не получилось — всех рассаживала сестра Екатерина. Поначалу Артем вертел головой, пытаясь найти девочку, но вскоре начался фильм, и мальчик весь погрузился в зрелище.

Фильм оказался интересным — про гоблинов, фей, единорогов и героев. Артем и не заметил, как его ведерко с попкорном опустело. Был момент, когда Джек поцеловал принцессу Лили — все принялись фукать и отворачиваться, Артему пришлось присоединиться к всеобщему возмущению, хотя на самом деле он оглядывался в поисках Иры — посмотреть, как она отреагировала, неужели и ей это тоже противно?

А чуть погодя на экране появился Он. Красная когтистая лапа выросла из зеркала, топнуло по земле огромное копыто, величественно вздымались черные рога, а следом перед Артемом предстал сам Дьявол.

Сердце мальчика замерло — еще никогда он не видел образ Зла так отчетливо. Огромная фигура в темноте спальни обрела лицо и теперь стала еще страшнее. Черный плащ струился за мощными плечами, желтые глаза злобно поблескивали, скалилась клыками кошмарная пасть. А потом Дьявол заговорил — и страшнее этого не было ничего, ведь Артему казалось, что обращается чудовище именно к нему.

- Сны — это моя специальность, - разливался бархатный голос по кинозалу, - Через сны я влияю на человечество…

И тут Артем понял. Все это время Дьявол подбирался к нему, к мальчику, спящему в самой дальней части спальни. Именно поэтому заставил его ухо болеть, именно поэтому не давал ему уснуть — чтобы показаться Артему на глаза, словно говоря «Скоро я доберусь и до тебя! Заберу твою душу, как забрал у Мишки, у Антона и Рената! Ты будешь бледной тенью ходить по Земле, пока твоя душа будет медленно гореть в самых глубоких ямах ада!»

И от страха, отчаяния и обреченности, Артем завыл. Закричал, прикрывая глаза, лишь бы не видеть кошмарную фигуру, кривляющуюся на экране, лишь бы не слышать ядовитых вязких слов, что затекали в уши и оставались там насовсем. Мальчик скрючился в кресле, поджимая ноги, молясь, чтобы кошмар, перетекший в явь, наконец прекратился. Вдруг он почувствовал, как чья-то твердая рука отвесила ему подзатыльник.

- Да что же ты вытворяешь, гаденыш, ты совсем…
- Екатерина, позвольте, я сам, - раздался глубокий, красивый баритон , - Мальчику нужно на воздух. Не утруждайтесь, я займусь.

Чьи-то сильные руки подхватили Артема, подняли в воздух и вынесли из кинозала. Лишь когда гадкий въедливый шепот затих, а через опущенные веки начал пробиваться яркий свет коридора, мальчик открыл глаза.

На руках его нес сам великий "покровитель" Воздвиженский, легко, словно пушинку. Со смущением и благоговением мальчик рассматривал гладко выбритый квадратный подбородок, светлые, полные спокойной мощи глаза, вдыхал терпкий и мощный аромат одеколона, с удовольствием трогал мягкий кашемир.

- Что же ты, Ушаков? Такой взрослый парень, а визг поднял, а? - со смешком поинтересовался дядя Толя.

Теперь, когда кошмар остался позади, губы у Артема задрожали, и мальчик разрыдался на широкой груди "покровителя".

- Ну-ну, ладно тебе… - нерешительно проговорил дядя Толя, явно растерявшись, - Пойдем-ка, подышим.

Холодный мартовский воздух трепал тоненькую рубашку Артема, его кожа мгновенно покрылась мурашками. Стряхнув мокрый снег с бетонного парапета, "покровитель" бережно поставил мальчика на ноги, после чего сбросил пальто и разложил его рядом с Артемом.

- Давай-ка, - крякнув, дядя Толя посадил мальчика прямо на ткань, после чего набросил пальто ему на плечи, - А то еще простудишься, с меня Лариса Львовна шкуру снимет.

Из внутреннего кармана пиджака дядя Толя достал блестящий портсигар и вынул оттуда ярко-розовую сигарету с золотым кантиком.

- Куришь? - с любопытством спросил он. Артем помотал головой, - Правильно. А я вот еще в приюте начал, лет в семь, так и не смог бросить.

Позолоченная зажигалка щелкнула, выпустив сильный гудящий поток ярко-синего пламени, "покровитель" с наслаждением выпустил облачко сизого дыма в темнеющее небо, после чего встал на лестницу, чтобы находиться с Артемом почти на одной высоте. Причем, похоже, намеренно спустился на ступеньку ниже.

- Ну, рассказывай, Ушаков!
- Чего рассказывать? - спросил Артем, вытирая подсыхающие слезы рукавом рубашки.
- Ну что это там было, в кинозале? Я вас на «Зубастиков» водил, ты даже не пискнул, а тут — устроил не пойми-что? - с любопытством прищурился "покровитель", глядя на мальчика, - Неужели тебя рогатый мужик напугал?
- Я… Просто я видел Дьявола, - прошептал Артем, с опаской оглянувшись на распахнутые двери кинотеатра, - Не понарошку, на самом деле!
- Вот как! - хохотнул дядя Толя, будто даже подавившись дымом, - И что, похож?

Лысая голова указала за спину, туда, где за дверями в конце коридора на огромном экране шипело и кривлялось чудовище из ночных кошмаров.

- Очень. Только тот был в темноте, - поделился Артем.
- Знаешь, пацан, вот что я тебе скажу, - затушив ополовиненную сигарету о пандус, доверительно приблизился дядя Толя, - Нет никакого дьявола.
- Как же это — нет? - изумился мальчик, - А Лариса Львовна и сестра Екатерина, и батюшка…
- Да знаю-знаю-знаю! - нервно замахал рукой "покровитель", - Я же сам из того же детдома. Мозги она промывают знатно. Дьявол — то, дьявол — это… Тьфу!

Дядя Толя смачно, с присвистом, харкнул на покрытый грязным налетом снег.

- Ты, пацан, пойми главное — вся эта дурь про бога и дьявола хороша, когда в голову ничего другого не умещается. А я вижу, ты парень башковитый. Вот и подумай, есть ли он — рогатый, зубастый да хромой с вилами?
- Почему хромой? - неожиданно заинтересовался Артем.
- Ну, дьявол — это кто? Это бывший ангел, которого из рая за непослушание изгнали под землю! - "покровитель" картинно воспроизвел пинок и летящего вниз с выпученными глазами ангела, - А рай-то высоко, ад — низко. Вот и поломался, ходит теперь, хромает, бедняга! Вот твой дьявол хромал?
- Нет!
- Вот, значит, он и был ненастоящий. Потому что настоящего дьявола — нет. Ладно, пойдем, замерз я, да и кино скоро кончится. Слушай, тебе сахарной ваты не хочется? Я в буфете видел, большая, розовая — аж слюнки потекли! Сорок три года стукнуло, а все туда же - детство в жопе заиграло! - хохотнул дядя Толя. Мальчик кивнул и осторожно спрыгнул с парапета.

***

Обратно в приют Артем приехал окончательно измотанный. Обилие впечатлений, усталость от сильного испуга делали свое дело, и уже в автобусе он принялся клевать носом. Именно поэтому из дребезжащего, пахнущего бензином нутра Ушаков вышел последним, спотыкаясь на скользких от слякоти ступеньках. В небе к тому моменту уже поблескивали звезды — холодные и бесконечно далекие, они притягивали взгляд Артема, и он невольно засмотрелся, застыв по пути к болтающейся на пружинке скрипучей двери, глядя вверх.

Вдруг где-то совсем рядом раздался приглушенный звон маленького, как будто полунемого колокольчика. Опустив глаза, Артем встретился взглядом с Ним.

Оранжевые глаза с горизонтальными зрачками смотрели одновременно во все стороны и на мальчика. Крупная голова угрожающе наклоняла острые, покрытые многочисленными царапинами рога, копыта нетерпеливо постукивали по растрескавшемуся асфальту, тонкая бородка нервно тряслась.

Артем обернулся в надежде позвать на помощь, но понял, что никто даже не смотрит в его сторону — заведующая, подобострастно что-то лопоча, уводила чету Воздвиженских в здание, водитель автобуса куда-то запропастился, другие дети уже давно отправились в спальни, и мальчик остался с Дьяволом один на один.

- Бе-э-э-э! - злобным, дребезжащим голосом сказал Дьявол, наступая на Артема. Черная шерсть торчала грязными колтунами, ноздри гневно раздувались, колокольчик продолжал позвякивать, пока Дьявол тряс рогатой головой.
- Борька! Ах ты, говнюк! А ну иди сюда! - словно из ниоткуда над старым козлом выросла фигура Алексея Палыча. Сильные руки ухватились за рога и потащили животное куда-то в сторону, - Артемка! Ты зачем Бориса дразнишь, а? На рога захотел? Иди давай, не мерзни тут!

Наваждение отпустило. Всего лишь старый злобный козел, не пойми как вырвавшийся из сарая. Всего лишь обычная домашняя скотина.

- Нет никакого дьявола! - вслух прошептал мальчик слова дяди Толи. Немного успокоившись, он отправился в здание.

***

После вечерней молитвы сестра Екатерина выключила свет, и Артем вновь остался один на один со своими страхами. Повторяя как мантру, он шепотом твердил раз за разом одну и ту же фразу, пока та, повторенная тысячекратно, не потеряла смысл и не превратилась в пустой набор звуков: «Нет никакого дьявола! Нет никакого дьявола! Нет никакого дьявола!» За этой бесконечной молитвой в три слова после долгого напряженного дня его и сморил сон.

Проснувшись посреди ночи, Артем сразу почувствовал какую-то неправильность. В темноте и тишине спальни он четко ощутил чье-то враждебное, нечеловеческое присутствие. Осторожно приоткрывая глаз, он уже знал, что увидит - длинную, рогатую тень, что, цокая копытами, шагает меж проходами.

Почти не соприкасаясь губами, Ушаков попытался воспроизвести мантру, что помогла ему уснуть, но на этот раз буквы не складывались в слова, страх, казалось, парализовал все его существо и Артему оставалось лишь лежать и ждать, пока Дьявол - без сомнения, существующий - выберет свою сегодняшнюю жертву.

Неспешное цок-цок раздавалось все ближе, Артем уже даже мог ощутить тяжелый дух, терпкий и мускусный, что распространял вокруг себя монстр. Вот, тварь остановилась, где-то совсем близко, и Артем мысленно взмолился: "Пусть это будет Мишка, пожалуйста, пусть это будет он! Дьявол уже забрал его душу, ему уже ничем не поможешь, пожалуйста, пусть это буду не я!"

Не смея обернуться, он чувствовал, как некое существо наклоняется к нему, обдает ухо своим жарким дыханием, как холодная, покрытая грубой шершавой кожей ладонь закрывает рот, а следом раздается гадкий свистящий шепот:

- Сейчас ты встанешь и тихо пойдешь за мной. Или будет хуже.

Боясь пошевелиться, Ушаков весь сжался в комочек, надеясь, что если он так и останется лежать, делая вид, что спит, не подчинится его воле, то Дьявол отступит, растворится в ночной тьме, будто его и не было, но жаркий, настойчивый шепот не прекращался:

- Вставай, кому говорю, ну?

Сильная крепкая лапа ухватила мальчика за запястья и поставила на ноги. Подталкивая коленями Артема к выходу из спальни, Дьявол старался как можно тише цокать копытами, чтобы не разбудить остальных.

Распятый меж его рук, Ушаков не находил в себе сил сопротивляться железной хватке и лишь семенил вперед, иногда не доставая ногами до пола — получалось, что Дьявол его почти нес. Еле извернувшись, Артем попытался заглянуть в глаза чудовища, чтобы увидеть в них хоть искорку человечности, но взгляду его предстал лишь еле различимый в темном коридоре рогатый силуэт. И в черноте этой не было места милосердию.

Шагая вниз по ступенькам в подвал, Дьявол крепко удерживал Артема, чтобы тот не ссыпался по лестнице. Ладонь плотно обнимала лицо, мешая дышать, и мальчик безвольной куклой болтался в руках собственного ночного кошмара.

Спустившись вниз, Дьявол постучал копытом в вечнозакрытую железную дверь под лестницей - Тук. Тук-тук. Тук.

Свет из комнаты ослепил его ненадолго, и Дьявол втолкнул Артема внутрь, захлопнув за собой дверь, отсекая от понятного и простого мира, в котором не должно было быть никакого дьявола.

Когда глаза попривыкли к нестерпимо яркому, белому свету, мальчик смог, наконец, осмотреться. Он оказался в небольшой каморке, где из мебели был только деревянный стол, на котором стояли старый магнитофон, черный, обитый кожей чемоданчик, бутылка шампанского и два бокала, как будто из другого мира. На стене, под двумя металлическими кольцами висел ободранный плакат с гербом СССР, почему-то перевернутый. По бокам от стены стояли на штативах какие-то странные лампы с зонтиками. Но в первую очередь Артем увидел перед собой высокую женскую фигуру в черном шелковом халате. На лице у нее плотно сидела маска лисицы, хорошо знакомая мальчику по спектаклям. Женщина как раз заканчивала раздевать Иру. Та стояла, безучастная ко всему и, выпучив глаза, смотрела куда-то в сторону, лишь бы не встречаться взглядом с «лисой».

- Ирка! - выкрикнул Артем в изумлении, и тут же на плечо ему приземлилась тяжелая рука в черной кожаной перчатке и сильно сдавила.
- Пасть закрой! - приказал гигант, обряженный в такой же черный халат и маску зайчика — тоже из приютского реквизита. То, что мальчик принимал за рога, на самом деле оказалось неудачно склеенными из папье-маше ушами, - Раздевайся. Совсем.

Артем, глотая слезы, принялся медленно стягивать с себя маечку, когда же остался в одних трусиках, замер в нерешительности. Нервно крякнув, незнакомец подцепил пальцем резинку и стащил и их тоже. Ушаков понимал, что с ним происходит нечто пугающее и неправильное. Сейчас он был бы рад появлению кого угодно — даже сестры Екатерины с ее подзатыльниками и руганью — лишь бы она вытащила Иру и его из этого кошмара.

Тем временем женщина в маске лисицы, раздев девочку, осторожно, чтобы не прищемить, приподняла ей волосы и защелкнула на шее широкий металлический ошейник с закрепленной на нем цепью. Другой конец цепи она пристегнула к кольцу, торчащему из стены.

- Теперь твоя очередь! - холодно бросила «лиса». Артем смущенно прикрывал срам руками, пока «зайчик» закрывал на его шее такое же кольцо.

Гигант в маске копался в чемодане, выуживая оттуда разные пугающие предметы — тонкие палочки, покрытые шипами, какие-то жгуты, флаконы и портативную видеокамеру. Наконец, в руки ему попалась маленькая белая коробочка, из которой «зайчик» извлек два шприца. Один отдал женщине, а с другим приблизился к Артему.

- Он некрупный для своего возраста, вколи ему полдозы, - промурлыкала «лисица».
- Ты дура чтоль? А если он не отрубится? - ответил «зайчик», постучав пальцем по лбу маски.
- Ой, ладно тебе, они все равно ничего не вспомнят!
- Не должны, - отозвался гигант, вонзая мальчику в шею иглу — прямо над закрепленным ошейником. Артем же тем временем повторял из раза в раз шепотом одни и те же слова, все еще позволявшие ему сохранять рассудок.
- Что ты там бормочешь? - грубо поинтересовался «зайчик», и мальчик, чье затуманенное неизвестным ядом сознание уже плыло и слипалось, повторил лишь чуть громче:
- Нет никакого дьявола…
- Ха! А из тебя выйдет толк, малой! - хохотнул гигант, - Уж в этом я с тобой абсолютно солидарен.

Артем пошатнулся и повис на цепях, пустив изо рта ниточку слюны. Конечности онемели, не слушались. Все его естество кричало и визжало, но изо рта доносилось только приглушенное мычание.

- Ты смотри, не срубило его с полдозы! - присвистнул "зайчик", - Остальное вколоть?
- Слишком опасно, сердце не выдержит, - отрезала "лисица", - лучше пусть смотрит.

Щелкнула кнопка магнитофона. По каморке разлилось писклявое «прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко...» Тяжело всхрапнув, незнакомец взял в руки камеру и, сбросив халат, двинулся к Ире. Артем попытался отвернуться или закрыть глаза, но собственное тело больше не принадлежало ему.

***

Наутро у Артема страшно раскалывалась голова. На завтрак подавали его любимый рис с изюмом, но есть совершенно не хотелось — все портил гадкий химический привкус, плотно угнездившийся на языке. В туалете мальчик еле удержался от крика — писать было невыносимо больно, кажется, вместе с мочой из него вышло немного крови.

Целый день он ходил какой-то вареный и очень поздно заметил, что Иры Лобановой нигде не было видно. Спросил у сестры Матрены, но та почему-то неожиданно злобно огрызнулась:

- Заболела она, на скорой увезли! Не лезь в чужие дела!

Перед обедом намечалась репетиция перед конкурсом хоровых коллективов. Артема клонило в сон, казалось, он уснет прямо сейчас, стоя в шеренге, облокотившись на плечо Мишки.

- Так! - постучала линейкой по пианино сестра Матрена, - Сейчас слушаем и поем вместе с записью, пытаясь попасть в ноты, все понятно? Поехали!

Снова щелкнула кнопка старого магнитофона, и после вступления на фортепиано раздалось нежное пение:

- Слышу голос из прекрасного далека,

Голос утренний в серебряной росе…

- А-а-а-а!!! Не-е-ет! - Артем катался по полу, зажимая уши, лишь бы не слышать этого гадкого, мерзкого пения, лишь бы не позволить неизвестно откуда взявшимся картинкам заползти в мозг, лишь бы не сойти с ума окончательно. Химический привкус во рту усилился, заныли зубы и шея, казалось, по всему телу шарятся грубые бесцеремонные руки, - Выключите это, пожалуйста, выключите! Не надо!

Побледневшая от ужаса сестра Матрена мгновенно выдернула шнур магнитофона из розетки и подскочила к маленькому мальчику, скорчившемуся в слезах на линолеуме. Тот продолжал хрипло подвывать, размазывая слезы по лицу. Наклонившись над ребенком, воспитательница осторожно дотронулась до его плеча, погладила, пытаясь успокоить:

- Все хорошо, Темочка, я выключила. Что случилось? Мы же пели эту песню раньше. Что произошло?
- Это песня Дьявола, - всхлипывая отвечал мальчик, продолжая зажимать уши изо всех сил. Кошмарные видения, воспоминания и эхо чужих прикосновений терзали его, словно от Артема осталось только тело, а душа его канула в самой глубокой яме преисподней, в маленькой каморке под лестницей, - Вот что поют в аду!
- Я знаю, милый, знаю, - воспитательница нежно гладила его по плечу.
- Это его музыка... Его песня...
- Знаю, Темочка, мы все знаем, - тихонько твердила сестра Матрена, с жгучей ненавистью вглядываясь в лицо улыбчивого мужчины, что снисходительно взирал на детей с фотографии на доске почета.

***
#ТароБездны
Группа автора - vk.com/vselennaya_koshmarov