Я прочла это в книге. Итак. За три недели до свадьбы, мой жених разбился на мотоцикле. Услышав эту новость, я лишилась чувств. Мои родители вызвали скорую помощь и врач, видя, что я не прихожу в сознание, настоял на моей госпитализации. Почти три дня я находилась без сознания. Моё состояние усугублялось беременностью, о которой в то время моя мама не знала. Родители мои были очень строгие, и я всячески скрывала от них свою беременность, надеясь на свой предстоящий брак с Володей.

Хоронили моего суженного без меня, так как во время похорон я была всё ещё без сознания. Перед тем, как очнуться, я впала в странное состояние не то сна, не то яви....Я видела много того, что фактически не могла видеть, так как в это время лежала в палате. По нашей улице шла похоронная процессия. Гроб с телом Володи несли его друзья, наши бывшие одноклассники. Я также видела, как под руку вели Володину маму. Она еле волочила ноги, и ей давали понюхать ватку с нашатырём. Вот процессия остановилась, потому что Володина мама упала. Я видела, как врач скорой помощи делал ей укол. Второй раз она упала, когда гроб с телом Володи опускали в могилу. В поле моего зрения попалась моя мама, она стояла рядом с отцом. На ней было тёмное зелёное платье и черный платок. Мама плакала, а отец вытирал ей слёзы и что-то тихо говорил. Ужас от увиденного захлестнул меня с такой силой, что я очнулась, как это бывает при самых кошмарных снах.

Ребёнок, чувствуя моё состояние, бился у меня в животе, и я, положив ладонь на живот, с горечью подумала о том, что мой неродившийся малыш уже никогда не узнает ласки своего папы. Зашла медсестра и, увидев что я очнулась, побежала за врачом.

Через неделю я вернулась домой и попросила рассказать маму о том, как похоронили моего жениха, пообещав ей, что не буду плакать. Когда мама сказала, что Володина мать дважды теряла сознание, я спросила её, во что она была одета на похоронах. Мама сказала, что надевала тёмное зелёное платье, потому что у неё не было подобающей одежды. Чем больше рассказывала моя мама, тем больше я убеждалась в том, что всё именно так я и видела, находясь без сознания.

На девятый день помин я была в доме родителей жениха. Елена Григорьевна, Володина мама, уговаривала заночевать у них. Я не могла ей отказать и позвонила маме, сообщив, что останусь в Володином доме. Поздно вечером, когда все пришедшие на поминки разошлись по домам, с Володиной мамой случилась истерика. Она билась головой и кричала, что ей не для кого жить, что теперь у неё нет сына и никогда не будет уже внучат. Я не стала ей говорить о своей беременности, потому что не знала, нужно ли мне рожать ребёнка одной, без мужа.

Приехала "скорая", врачи сделали укол Влодиной маме, и она вскоре уснула. Недосыпание этих горьких дней и успокоительное лекарство сделали своё дело. Зато я долго не могла уснуть, видимо, досыта належалась и выспалась в больнице. Когда я наконец уснула, меня кто-то ощутимо тряхнул за плечо. Я вскинула глаза и....увидела Володю! Он жестом показалал, чтобы я молчала, и я в ответ расстеряно согласно кивнула. Вы не поверите, я, которая всегда считала себя трусихой, ни сколько не боялась появления того, кого мы несколько часов назад поминали девятым днём.

В комнате не было света, и лишь через окно пробивался слабый свет луны. Тем не менее я видела не только очертания его тела, но и лицо. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Не выдержав молчания, я почему-то спросила:

- Что мне теперь делать с ребёнком? Мать ведь меня убьёт за то, что я спала с тобой ещё до нашей свадьбы. И зачем я только поддалась твоим обещаниям: женюсь, женюсь, а как ты теперь на мне женишься?

Я глядела на своего мертвого жениха и разговаривала с ним так, как обычно разговаривают с фотокарточкой умершего человека, высказывая ей свои обиды и надежды. Мне необходимо было говорить с кем-то о своей женской беде. Непонятная обида давила меня: ведь вольно или не вольно я была обманута своим женихом. Было горько от того, что я не смогу уже надеть своё свадебное платье и фату. И теперь я должна буду оправдываться перед своими родитнлями за то, что не сохранила своё целомудрие до свадьбы. Мне необходимо было говорить о своей обиде и беде, а слушатель у меня был именно тот, который нужен.

Когда я высказала ему всё то,что так пекло мою грудь, он сказал протяжно и с каким-то надрывом:

- Не делай аборт, у нас будет мальчик. Сын мой единственный, внук моей мамы. Прошу тебя, не убивай моего ребёнка.

- Я не замужем. Ты хоть это понимаешь? Для кого я буду рожать, если даже не была замужем? Женись на мне, и тогда я оставлю твоего ребёнка.

И тут мой жених мне сказал:

- Завтра ты пойдёшь со мной, и я женюсь на тебе, как я это и обещал.

Жалость и любовь прилили к моему сердцу. Я протянула к нему руки и он тут же исчез. "Я схожу с ума",-подумала я и потянулась к настольной лампе. Всю оставшуюся ночь я спала со включонным светом, а на другой день случилось совершенно невероятное, вернее, день прошел как обычно, а вот ночью, где-то в два часа, меня снова разбудил мой жених. Он сказал, чтобы я поторопилась.

- Одевайся, нас ждут для обручения!

Он помог мне надеть свадебное платье, так как я одна никогда не смогла бы зашнуровать свой корсет с множеством кнопок и застёжек. Платье было очень красивое, с длинной юбкой, в подол которой был вставлен круг-обруч из проволки. Володя поправил мне фату, взял меня под руку, и мы с ним пошли. У меня не было мыслей куда и зачем мы идём. Я повторяю, что я реально верила, что должна состояться моя свадьба. К нам подходили люди, их было очень много, старых и молодых. Все они поздравляли нас и желали нам счастья и любви. Я протянула руку к Володе по просьбе какого-то старца в ризе, и жених мой надел мне на палец кольцо. И вдруг кто-то сердито крикнул:

- Ты что здесь делаешь, я сейчас вызову милицию!

Я оглянулась и увидела, что стою возле могилы. Уже светало, и мои глза смогли различить на памятнике Володин портрет. Передо мной стоял мужик, видимо, это сторож. Моё свадебное платье было в грязи и глине. Накануне прошел дождь. Я поднесла свою руку к глазам и увидела обручальное кольцо, которое покупал мне мой жених. Поняв, что я не в себе, сторож, смягчившись, сбавил тон и предложил отвезти меня домой. Я согласилась. Пока мы ехали, мужичек всё говорил и говорил о своей работе. Говорил мне, что за то время, пока он работает сторожем, чего только не насмотрелся. Наконец-то его "запорожец" остановился около моего дома. Я толкнула дверь и поняла, что она не заперта. То ли я в беспамятстве убежав, не закрыла её, то ли моя мама спохватившись не стала запирать. Этого я до сих пор не знаю. Сама я не стала рассказывать маме о своей ночевке на кладбище, она тоже ничего не спросила, значит, не о чем не знала...

На другой день я позвонила Елене Григорьевне и спросила её, где кольца, которые Володя покупал для нашей свадьбы. Она сказала:

- Я их ему в гроб положила, под подушку.

Мне пришлось признаться своей маме в том, что я беременна. Родители меня не ругали. А про Володину маму и говорить нечего. Теперь дороже моего сына у неё никого нет. В тот день, когда я звонила Володиной маме, чтобы спросить её про кольца, Елена Григорьевна сказала мне, что видела сон, где мы с Володей венчались, но почему-то нас венчал тот священник, который похоронен недалеко от могилы Володи. Сон ей этот приснился именно в тот день, когда я неведомо как оказалась на кладбище. Всё.