Мне часто снится Петербург... я вижу старые дома, частично разрушенные и брошенные псу времени... В пустых глазницах окон, и открытых дверей, я вижу людей сидящих у окон и в дверных проемах. Они молча смотрят на меня, я брожу по тихим улицам пустого города, старые фонари нещадно чадят... Пахнет горелой свиной кожей, нафталином и болотной сыростью. Невские каналы смрадно дышат мне в лицо серым осенним холодом... но я иду и мои шаги гулко отдаются в узких улицах, мощенных грубым камнем.

Да это мой город... я чувствую его, большой черный зверь лежащий у моих ног. Во сне я гуляю среди старых церквей, захожу в зимний дворец... и прячусь в его зеленых портьерах от невидимого зверя. Черный и старый... он поднимает морду и вглядывается в даль своего прошлого, он спокоен и тогда я ложусь на его широкую теплую спину и он несет меня, не знаю куда... Сны такого рода вижу часто, их не боюсь и жду с нетерпением, гадая куда в следующий раз приведет меня зверь, что покажет мне он. Этот город я не тороплюсь посещать еще очень скоро, мне хватает прогулок на речном трамвайчике моих снов по его водам. Пусть подождет... я буду вкушать его присутствие из далека, сколько это возможно... В последнее время этот город перестал мне сниться, он терпеливо ждет моих извинений. Да я недавно была в Москве... пышнотелая дама с толстыми пальцами унизанными золотыми перстнями, она не понравилась мне. Вид ее надменен... она смотрела на меня с верху вниз, презренный взгляд богатой купчихи... к бедным родственникам. Я пробыла там не долго... холодная расчетливая стерва, знающая себе цену... с пустыми серыми глазами.

Ну что же я готова извиниться, пригладить рукой вздыбленную шерсть черного зверя, и накормить его очередным обещанием своего приезда. Мне снова снился Петербург, ветер отчаянно шумел в кронах высоких тополей, частично потерявших листву. Черное небо пропитанное сыростью, готово низвергнуть на землю тонны воды, я стою у дома и боюсь постучаться. Там в окнах трепещет теплый свет, там тепло и уютно, но я стою и не двигаюсь. Мне одиноко так стоять, вдруг чувствую под рукой сырую, жесткую шерсть зверя... он смотрит на меня, и носом толкает к дому, словно приглашает войти. Я обнимаю его, чешу ему за ухом его горячий нос уткнулся мне в щеку... вдруг дверь открывается, я поднимаю глаза и вижу его...

Облокотившись о дверной косяк, на меня смотрит веселыми пьяными глазами сам Петр, попыхивая черной изогнутой трубкой с вечно изгрызенным мундштуком. Я просыпаюсь... теперь я знаю, этот город выбирает сам, кого он хочет видеть на своих улицах. Он сам отсылает пригласительные на свой банкет, и не поздоровиться тому кто посетит его без приглашения. Но это уже совсем другая история а мне предстоит собирать чемоданы.