Эта история произошла более двадцати лет назад, но я до сих пор вспоминаю с содроганием события того ужасного дня, навсегда изменившего мою жизнь.Тогда я был молодым, начинающим художником и, со свойственным юнцам максимализмом, стремился к созданию гениальных шедевров. Чересчур поглощённый этими мыслями я часто выбирался за город к старой опустевшей усадьбе. Это место всегда являлось для меня источником особого вдохновения.

Я прибыл ранним утром, дом, как и всегда, встретил меня равнодушным молчанием. С четверть часа я бродил вокруг, подыскивая место для мольберта. Не знаю почему, но работа не заладилась. Были сделаны около десятка набросков, и ни один из них меня не устраивал. Тогда я отложил карандаш в сторону, мне стоило отдохнуть, прежде чем я снова продолжу. День, к счастью, обещает быть солнечным, поэтому времени у меня предостаточно.

Не раздумывая, я направился к фамильной усыпальнице. Это необычное строение с остроконечной крышей, возведённое в глубине сада, уже давно привлекало моё внимание.
Определяя дорогу по выступающим булыжникам, я продирался через густые заросли акации. Зелень постепенно редела, взору открылся маленький дворик, мощёный потрескавшимися каменными плитами. Полуденное солнце слабо проникало сквозь густую листву, падая на камни причудливым узором. В стороне от дорожки я заметил склеп, обнесённый низкой металлической изгородью. Вблизи он казался куда больше, чем я предполагал: две дюжины массивных колон окружали потемневшее полукруглое здание по периметру и поддерживали ступенчатый фронтон, в нижней части которого были высечены скорбные фигуры ангелов.

Жалобно скрипнув, прочная на вид дверь поддалась без труда. Оказавшись внутри, в нос сразу ударил густой, душный запах смерти. Окон не было, лишь полоска света проникала через приоткрытую дверь.
Я медленно шёл, осматриваясь по сторонам. Вдоль стен стояли один на другой взгромождённые гробы, сквозь чёрные прогнившие доски торчали лоскуты истлевшей ткани.
Чем глубже я продвигался, тем тяжелее становилось дышать.

Внезапно захлопнулась дверь. Оказавшись в кромешной темноте, меня мгновенно охватила паника. Лихорадочно оглядываясь по сторонам, я старался сохранять спокойствие. «Не так огромна эта усыпальница, чтобы не найти выход», - успокаивал я себя. Но выхода не было. Дверь будто исчезла. Дыхание участилось, я чувствовал, как этот пропитанный тленом воздух оседает в лёгких. Сердце бешено колотится, собираясь вот-вот выскочить из груди. Первобытный страх парализовал моё сознание. Абсолютное одиночество и безысходность, которые сулили эти стены, пугали больше смерти. Полная безнадёжности тишина начала давить на уши.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я смог пошевелить хотя бы пальцем. Я сделал пару шагов, рука моя моментально нащупала ржавые петли, со всей силы я толкнул дверь, после кромешной темноты солнечный свет ослеплял, но ничего не было для меня сейчас столь желанным, как это яркий, возвращающий к жизни поток.

Собрав вещи, я без оглядки покинул это место. Все картины, написанные там, я уничтожил. Но даже теперь, по прошествии стольких лет, как бы я не старался забыть случившееся, меня всё равно порой одолевает это чувство абсолютного и гнетущего одиночества.