Предисловие. Все события данного рассказа являются вымыслом, любые совпадения случайны. На момент описываемого Ильшат (Игорь) Кузиков уже год как находился в психиатрической больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением.

В 1996 году резкий ноябрьский ветер с Финского залива насквозь продувал площадь Стачек, поднимал клубы снежной пыли в створе Нарвских ворот и, словно играючи, подгонял укутанных петербуржцев ко входу в метро. Лучами расходящиеся от площади улицы лишь ускоряли порывы холоднющего ветра, заставляя прохожих жаться к домам. Возле одного из них, с потешной надписью «Пироговый дворик» в глубокой нише с витражным окном приютился герой нашего рассказа.

Отец Власия был человеком с юмором, видимо поэтому и дал сыну такое имя, впервые увидев его в окошке роддома на руках супруги – младенец уже обладал шевелюрой, способной посрамить Корнелюка. Будучи женщиной мудрой, Лиза не стала спорить с мужем на тему имени сына и вот в свидетельстве о рождении торжественно была сделана запись и отныне и на века Власий стал Власием. Судьба жестоко обошлась с парнем – уже в пятилетнем возрасте он потерял обоих родителей, насмерть разбившихся по дороге на Выборг, когда весёлый отец уснул за рулём. Детский дом, где Власий получил первые жизненные уроки, навсегда оставил в его душе стойкое убеждение, что лучший его друг – он сам. Понятие «моё» утвердилось в сознании ребёнка намертво и право отстаивать это понятие не раз толкало его на кулачные бои с такими же бедолагами. Слишком рано потеряв веру в человечество, он ожесточился сердцем и волком смотрел на любого, кто начинал с ним разговор. Вот и сейчас, скрываясь от пронзающего насквозь ветра, Власий исподлобья сверлил взглядом странно одетого мужика, зарулившего к нему в убежище.
-Ты голодный?, - дядечка с наигранной заботой склонился к подростку, - может, купить тебе поесть?
- Отвали, - Власий хорошо знал, что грубость отпугивает непрошенных сострадальцев, - мне от тебя ничего не надо. Педофил, что ли?
По лицу дядьки промелькнула целая гамма чувств, от ошеломления, до печали.
-Брось, парень, я не такой…Мёрзнешь ведь, а мне не жалко грёбаный бургер да кофе тебе купить. Детдомовцам несладко ведь.
Власий, слегка опешивший от проницательности визитёра, тем не менее, откинув капюшон и воззрившись на странного мужика, решил ответить:
- Это…а почему я? Возле метро вон полно бомжей, чего ты меня решил накормить?
-Так у тебя вся жизнь впереди, а им не помочь уже. Сколько тебе? 17?18?
-18. Комиссар уже ищет. . . , - немного приврал, повестки ещё не было. – так что там с бургером? Власий и в самом деле хотел есть, благо жизнь его не отличалась изобилием самого необходимого – детдом остался позади и ночевать часто приходилось где придётся. Квартиру родителей какие-то дельцы продали уже давно, а в полученную от государства комнатку в общежитии швейного техникума неподалёку он наведывался нечасто – беспробудное пьянство тамошних обитателей с непременным мордобоем каждый вечер вызывало в подростке стойкое отвращение. Получая смешное пособие, как сирота, он не чурался простенькой «халтуры» - то в магазине погрузить – выгрузить, то с лопатой на стройке – так и перебивался. Для парня бургер был настоящим желанием – и он повёлся:
- Вон Макдональдс в ДК открылся, пару месяцев тому. Идём, дядя? Я Власий, если что
- Да. Редкое имя. Кстати, меня зовут Ильшат, -в голосе кучерявого дядечки сквозил откровенный таджикский акцент, - но можешь звать меня Игорем. И я не кусаюсь, - он широко улыбнулся Власию, чем-то напомнив плакат на стенке столовой в детдоме, где был изображён популярный в те времена Джо Дассен.

Накинув капюшон обратно на голову (нового знакомого явно согревала не менее пышная, чем у Дассена, курчавая шевелюра), Власий неспешно поплёлся за слегка прихрамывающей фигурой доброго дяди. Обойдя площадь по краю, парочка, преодолев порывы немилостивого ветра, ввалилась в стеклянную дверь, над которой красовались известные всему миру золотые дуги американского фастфуда. Зал был наполовину пуст, хотя ещё недавно, при торжественном открытии заведения, очередь из желающих вкусить пищи ставших вдруг друзьями американцев заполняла чуть ли не всю площадь. Пристроились за одним из столиков на четверых, скинув пальто и куртку на пустующие красные пластиковые стулья. Игорь сразу ушёл к кассе, оставив парнишку разглядывать плакаты с изображением жареной картошки, сочных бургеров и каких-то наггетсов. Спустя 15 минут, ловко лавируя между столиков и удерживая двумя руками поднос с яствами, Игорь остановился возле их столика. Всё, что Власий видел на картинках только что, вдруг обрело запах и внешнюю форму прямо у него перед носом.
- Кушай, хорошо кушай!, - новый приятель выставлял обалдевшему взгляду юнца всё новые, даже ещё не пробованные им, лакомства, - ты должен быть сыт! Краем глаза Власий смотрел на опустевший поднос – себе Игорь взял лишь кофе.
- А себе почему ничего не взял?, - спросил он для проформы, уже жадно вгрызаясь в здоровенный бургер, свободная рука при этом тянулась к большому стакану с кока-колой, - ты не голодный, что ли?
- Нет, дорогой, извини, я такое не ем…желудок не позволяет, - он отвёл взгляд в сторону, но тут же вновь воззрился на парня с лёгкой улыбкой, - но ты ешь, не стесняйся.
-Ладно, не буду, - пробурчал Власий, хотя какое там стесняться – на столе остались лишь пару наггетсов в коробочке да половинка кетчупа в маленьком пластиковом контейнере.
- Вот и славно! Ты сыт?, - Власий отчётливо понял, что сейчас последует предложение ещё куда-нибудь пойти и внутренне напрягся, готовясь дать отпор, - может, ещё бургер?
- Не, спасибо, - он исподлобья уставился на Игоря, пытаясь понять его намерения. И не ошибся:
-Тогда можем поехать ко мне в гости, на Московский. У меня есть коньяк!, -Игорь произнёс это так, словно коньяк был у него одного в целом Питере.
- Послушай. . эээ. . Игорь, давай начистоту, - совершенно неожиданно для себя Власий почувствовал нарастающую вялость во всём теле, не от еды, а словно он уже выпил коньяка, обещанного этим деятелем, только куда сильнее, он медленно переводил взгляд с опустевшего стакана колы на ставшее вдруг очень внимательным лицо Игоря, - я не…, - тут помутнение достигло пика и не удержав чугунной головы, Власий уронил её прямиком на коробочку с недоеденными наггетсами.
- Что за молодёжь пошла, совсем слабенькие!, - деланно засокрушался Ильшат, попутно надевая на бессознательное тело длинную чёрную куртку с капюшоном, - опять домой племянника мне везти!, - посетители кафе и ухом не повели, в девяностые мало кто интересовался проблемами других людей. Именно по этой причине Игорю не составило никакого труда вытащить обмякшее тело наружу и погрузить в одно из многочисленных такси, стоявших на площади…

…В одурманенной голове бедняги, пока ещё не раскрывшего глаз, мелькали картинки, заставлявшие сердце сжиматься от адского ужаса от увиденного в минуты просветления в квартире доброго дяди. Трёхлитровые банки с нарезанным кубиками мясом, перемежающимся кольцами лука, эмалированное ведро с дымящимся супом, запах от которого заполнял всё помещение и не был похожим ни на один известных Власию запахов, прозрачный пластиковый пакет, висящий на стене с какими-то сушёными частями тел(он отчётливо видел на одном из кусков пуп с наколотым вокруг орнаментом), совершенно сумасшедшие глаза Игоря, временами нависающего над ним…всё это вновь окунало его в пучину бессознательного, пока в один из ясных дней луч солнца, пробившегося сквозь жалюзи палаты не заставил глаза открыться. Воткнутая в правую руку капельница – первое, что он увидел – была наполовину пустой, пучки проводов от медицинских приборов опутывали его голову и грудь, непрерывно жужжал аппарат ИВЛ, качая обогащённый кислородом воздух по прозрачной трубке прямиком в его лёгкие. На столике возле кровати красовался пакет апельсинового сока и стальная ложка, ярко блестевшая на солнце. Пошевелив левой рукой, Власий обнаружил прямоугольную коробочку с кнопкой вызова медсестры и сразу же надавил на неё – ничего не услышав, вновь прикрыл глаза, борясь с накатывающей дурнотой. Спустя пару минут дверь палаты открылась и женщина среднего возраста в белом с пятнами халате двинулась в сторону кровати пациента.
- Очнулся?! Да ты молодец! Всего за три дня в себя пришёл. С такой травмой…, - она замолчала, наткнувшись на взгляд Власия, в котором читалось замешательство и страх
- К-какой травмой?!, - он вытащил трубку изо рта и попытался сесть на постели, но тётка знала своё дело, мягко и сильно прижала его обратно.
- Ты не волнуйся, живой, главное. Скорая нашла тебя по вызову жителей одного из домов по Московскому, ты за помойкой валялся. А травма…а, ладно, всё равно узнаешь. В общем, у тебя теперь нет правой ноги. И ты не истёк кровью, потому что эта была хирургическая ампутация с очень хорошей перевязкой. Раз уж ты очнулся, тебя скоро посетит милиция, у них много вопросов, - она вновь перестала говорить, глядя на перекошенное лицо Власия с огромными и ставшими наполняться слезами глазами. Инстинктивно рванувшаяся к правой ноге рука наткнулась на пустоту. Вой и так немало отхватившего от жизни пацана заставил медсестру попятиться, сквозь открытую дверь послышался топот бегущих ног и в палату вбежали дежурный врач и ещё одна медсестра. Медики действовали быстро и привычно – навалившись на бьющееся в тряске тело Власия, зафиксировали левую руку и стремительно ввели успокоительное. Наш герой снова отключился, на этот раз без картинок и впервые с момента последнего глотка колы в Макдональдсе уснул крепким здоровым сном…

Бежали дни, примирившийся с очередной потерей Власий креп, руки наливались силой, сознание стало ясным и чётким, он детально описывал всё, что помнил бесчисленным следователям, регулярно посещавшим его в больнице. Полтора месяца спустя одна из медсестёр, ставших ему почти родными, притащила передачу, чему он был несказанно удивлён – ведь носить их было некому. Он осторожно открыл пакет и обнаружил внутри два самодельных гамбургера и литровую бутылку кока-колы. И записку, сложенную пополам из тетрадного листа. Уже понимая, всё же развернул и прочитал:
«Это твои любимые лакомства. Не спрашивай, из чего они сделаны. Обычно я не оставляю пищу в живых, но ты мне очень понравился…по вкусу. До скорой встречи, Власий. » Но записка не очень напугала нашего героя – он был уверен, что котлеты в гамбургере пожарены из его ноги. Отшвырнув пакет в угол палаты, он поднялся с кровати, подхватил выданные ему алюминиевые костыли и со всей возможной скоростью, прячась от медперсонала, спустился вниз. Наспех схватив в гардеробе первую попавшуюся одежду, Власий спешно покинул больницу и устремился к метро. Сейчас ему казалось, что общежитие – лучшее место в мире, где ему не придётся больше нос к носу столкнуться с известным питерским людоедом.

Спустя ещё полгода, уже не особо боясь, понимая, что боль и ужас пережитого притупились и пора жить дальше, Власий вновь бродил по пыльной теперь площади Стачек. Единственная нога занесла его в ту самую нишу, где он и присел, отставив костыли. Резко затормозившее возле здания такси сначала было привлекло его внимание, но затем парень отвернулся и стал разглядывать через витражное окно внутренности магазина. Отражения вечно куда-то спешащих людей мелькали перед его взглядом и как-то очень быстро одна из их фигур метнулась в его сторону.
- Вот мы и встретились снова, Власий, - знакомый до ужаса голос буквально дрожал от радости и в этот момент он почувствовал лёгкий укол в шею справа.
«…опять в палате…приснилось всё это, что ли?» Власий хотел было прикрыть глаза левой рукой от бьющего мертвенного света люминесцентных ламп на потолке – и понял, что не может этого сделать. Левой руки у него теперь не было тоже.