Одно лето я боялся залезть в нашу городскую речку, чтобы покупаться. Мои друзья заметили, что я как-то неприязненно стал относиться к водоплаванию. Однако истинную причину я не называл, отмахиваясь, что, мол, речка больно грязная. А вот Вам открою правду, потому что Вы меня не знаете и со мною не общаетесь.

Ездил я как-то в гордом одиночестве на один лесной пруд. Он диаметром метров всего лишь двадцать, не более, но опасно глубокий. Так как в этом месте всегда тьма-тьмущая комарья, то никто здесь никогда не располагался на отдых и не устраивал шашлычные пикники. Как поэтично сказали бы краснословные поэты, "девственно чистые красоты". А и в самом деле, ни обгорелых головешек, ни пустых бутылок с фантиками и прочим мусором. Приятно было бы здесь понежиться в солнечных лучах, но нудные кровососы покоя не дадут. К счастью, я был тем, кого называют толстокожим. Укусов мошкары практически не чувствую, а на вскакивающие на коже волдыри внимания не обращаю.

В общем, залез я в этот пруд и наслаждаюсь прохладной водичкой. Но вдруг почувствовал, что сразу обе мои ноги стало больно сводить. Запаниковав, я стал отчаянно барахтаться, захлёбываясь в воде. Потом уже смутно помню, как будто что- то толкает и несёт меня куда-то. Очнулся я на травянистом берегу. Ничего не понимаю. Смотрю-надо мной склонился какой-то незнакомый мужик, одетый в жалкие бомжатские лохмотья, через которые видны серая кожа да кости. Я привстал, глядя на человека, и, догадываясь, что со мной случилось, спросил:
— Я тонул? Мужик утвердительно кивнул головой.
— Спасибо, что вытащили. Давайте, я денег Вам дам, — сказал я и полез в карман брюк за кошельком, чтобы отблагодарить спасителя.
— Не-е, — упреждающе замахал незнакомец руками. — Не нужны. Он произнёс эти слова так же, как человек, у которого опухла десна.
— Больше не купайся здесь, а то утонешь, как я.

После этих слов мужчина пошёл в пруд и нырнул с головой. Обратно он уже не выныривал. Мне после этого ещё долго снились ночные кошмары, а заходить в воду я до сих пор побаиваюсь.