Около двух лет назад мне приснился покойный друг и, хитро улыбаясь, сказал: «Ну что, летом встретимся?» Проснулась, и думаю: «Ну, неизвестно каким летом, может годиков этак через 20», но осадок неприятный остался. Через некоторое время снится моя покойна мама. И она мне заявляет, ласково глядя в глаза: «Через полтора года увидимся».

Проснулась, подсчитала – выходит лето 2019 года. Для себя решила, что сны к плохой погоде, но периодически они всплывали в памяти и скользким неприятным червяком заползали в мысли.

В апреле 2019 мне сообщают, что в мае необходимо пройти медкомиссию, хотя за все годы работы я проходила её только 2 раза и те при устройстве на работу. Вот тут у меня что-то и дрогнуло внутри. Проходить врачей не хотелось от слова вообще, тем более, что последние 5 лет я в поликлинику заглянула только один раз и то, к окулисту.

В результате медосмотра у меня обнаружили опухоль. Достаточно большую и сказали, что необходима операция, но перед этим нужно узнать, доброкачественная она или нет. Записали на биопсию на июнь месяц.

Биопсия проводится под наркозом. Я так набрала в голове: «Вот оно, лето 2019 года», что когда меня положили в больницу для обследования, я не смогла его пройти. У меня зашкалило давление и меня отправили домой. Всё это время, начиная с апреля месяца я усиленно практиковала все эзотерические методы, которые знала, для того, чтобы остаться живой после этого лета.

Следующая запись на биопсию была на август. Прикинув, что пока придут анализы, пока назначат время операции – уже будет сентябрь, то есть ОСЕНЬ, я немного успокоилась, решив, что эзотерика мне поможет! В середине сентября меня положили на операцию. Все поджилки тряслись, как у зайца при виде волка. Когда в операционной мне пытались сделать спинальную анестезию в течении минут 15, и не могли попасть в спинной мозг, я опять подумала, что всё-таки мои сны имеют место быть. Наконец нижнюю часть отключили, и я слушала, что они там говорят. А говорить они стали очень быстро, трясти меня, бегать и последнее, что я услышала - это было: «Давление падает, общий наркоз». Я успела подумать: «Прощайте мои родные» и посмотреть на часы.

Очнулась в реанимации. Напротив кровати часы. Операция, которая идет около часа, шла три часа. Но я же живая! На следующие сутки – температура 39. Врачи сказали, что такое бывает, но при этом, когда меняли повязку, говорили: «Какой у вас красно-черный живот!» Антибиотики откололи неделю по три раза в день, температура почти не спадала. Старшая дочь видя, что изменения только в худшую сторону, втихаря от меня пошла в церковь, чтобы заказать сорокоуст за здравие. Пошла в первую попавшую церковь (дочь живет в Витебске), оказалось, что это церковь великомученицы Татьяны (я Татьяна), причем, неожиданно для себя, пришла как раз к службе, отстояла её, а в конце службы поставила свечку около какой –то иконы, и только потом прочла, что это святой Михаил.

На пятые сутки мне сняли швы и перестали колоть антибиотик. У меня опять подскочила до 39 температура, я вышла в тамбур около лифтов и села на кушетку. Было очень плохо, меня трясло. И тут вдруг я почувствовала, как что-то теплое течет у меня по животу, ногам, и мне становиться легче. Ё-моё, у меня из шва ручьем текла коричневая жидкость. Но мне стало так хорошо, что я даже не испугалась. Оказалось, что после операции у меня началось внутреннее кровотечение, а так, как швы были наложены качественно, то водичка дырочку нашла только тогда, когда швы сняли. Температура спала, и первый раз за всё это время я заснула без боли.

Утром звонит дочь и сообщает, что вчера умер её отец, мой первый муж. Его нашли в квартире мертвым. Он не отвечал на телефонные звонки и его брат вскрыл дверь. Бывший, к тому времени уже полгода нигде не работал, и с успехом пропивал всё, что было им нажито «непосильным» трудом. Бывшего звали Михаил. Поехав на похороны в деревню, где тот родился, моя дочь присела около своей бабушки. Бабушка 85 лет сидела и причитала: «Если бы я знала, что когда просила у Боженьки, чтобы он забрал к себе кого-нибудь молодейшего, а мне дал ещё возможность пожить, что он заберет моего сыночка, я бы этого не делала!»

Интересно, как долго она просила об этом?