Он всегда доверял своим инстинктам.

Сейчас инстинкты указывали ему не открывать дверь. Даже не дотрагиваться до ручки. Она - кнопка запуска необратимого.

Внутри него все клетки встали дыбом. Иррациональное, необъяснимое ощущение опасности мучило его, заливало внутренние органы свинцом. Придавливало к земле. Инстинкты никогда его не подводили.

Тогда почему он все-таки открыл эту чертову дверь?

Впереди была тьма. Больше ничего. Будто появившаяся не сама по себе, а взятая из наиболее холодных морских бездн и запечатанная здесь злым, слепым богом, возненавидевшим жизнь. Запечатанная здесь, чтобы узнать, как долго сможет продержаться перед ней человеческий рассудок. Сколько пройдет времени, прежде чем он пойдет на поводу у своих инстинктов и бросится бежать.

Бежать прочь и не оглядываться. Бежать прочь и не оглядываться. Бежатьбежатьбежатьбежатьбежатьбежатьбежать

Оттуда веяло холодом. У него немели кончики пальцев. За ними нос и щеки. Сколько он ни пытался приспособить зрение, что-либо разглядеть в этой квинтэссенции не представлялось возможным. Конечно, всегда можно было достать мобильник и включить фонарик, но...

Хотел ли он в самом деле увидеть, что там притаилось?

Но самым страшным была тишина. Не осязаемая кожей, но ее можно было почувствовать чем-то еще, помимо ушей.

- Кто здесь? - крикнул он.

Он сам не мог понять, почему задал именно этот вопрос.

Тишина. В груди бешено заколотилось сердце.

Беги! НУ!

Темнота не может убить. И ты это прекрасно знаешь.

Может дети не столь наивны, прося родителей на ночь оставить в комнате свет?

Он медленно протянул вперед руку. Пальцы, за ними ладонь и кисть растворились в темноте. Он резко сделал шаг назад.

Бред!

Почему именно сегодня он оставил пушку дома...

- Второй раз повторять не буду!

В этот раз ему ответили:

- Кто ты?

Ему показалось, что он разучился дышать. Или может закончился воздух. Чернота стала еще темнее. В глазах замерцали яркие пятна. Вот. Он готов был бежать. Даже если воздух на самом деле закончился. Даже если ему сломают ноги. Бежать и не оглядываться. Так велели ему инстинкты.

Но он знал этот голос. И это было невозможно.

Сколько лет назад это было? Он уже не помнил. Они спускались в лифте. Эта девушка явно торопилась. Или опаздывала. У нее были длинные черные волосы,так красиво вьщиеся на фоне белой блузки. Она обернулась к нему,улыбнулась и попросила узнать сколько время. Он заглянул ей в глаза. Карие. Глубокие. И всего на миг он засомневался.

Но времени она не узнала. Эта девушка стала его первой жервтой. За нее ему заплатили три миллиона рублей. Почему ей желали смерти? Он не знал.

Этот голос только в твоей голове, слышишь. Только в голове. Это голос совести. В тебе проснулась совесть, вот и все.

- Ты давно мертва! - прорычал он в темноту.

- Ты мертв. - ответили ему. Голос был уже другим. Мужским. Он был готов кричать. Долго и истерично.

Другой заказ. Неприлично простой. Мужик был убит у себя дома, спящим в постели.

Вот только...он ждал. Долго ждал, разглядывая в лунном свете свой пистолет. Хотел, чтобы мужик проснулся. Хотел, чтобы знал. Он считал, что человек имеет право знать о своей неизбежной смерти. Лично он хотел бы. Так страшно, когда думаешь, как вечером ляжешь спать и больше никогда не увидишь рассвет.

Но тот мужик так и не узнал, что умер.

Тогда почему я слышу его голос?????

Из темноты, будто услышав его мысли, заговорили вновь:

- Алло, Маришь? Ну как вы там? Егорка загорел небось?... Ха-ха-ха, ну да, ну да, его из моря хрен вытащишь.... Да я ниче, работаю. Слушай, ты мне не забудь пожалуйста написать, когда у вас взлет, чтобы я не проспал. Ага, все, спасибо... И я тебя ха-ха-ха. Уже скучаю.

Что-то не так. Так неправильно. Мир так устроен с самого появления в нем жизни. Есть жертвы и есть хищники. Он профессионал. Хладнокровный и безучастный. В его обязанностях не задействованы никакие личные мотивы. Просто у него такая работа.

Тогда почему ему сейчас так больно?

Неожиданно из тьмы донесся долгий, полный ужаса вопль. Так, наверное, кричит маленький ребенок, которого режут заживо.

В горле застрял комок. Он больше этого не вынесет. Он совсем один, он всегда был один, а рядом в темноте прячется тварь, которая хочет свести его с ума...

Но куда хуже...

Если там все те...

- Кого ты убил.

В темноте что-то зашевелилось. Едва заметное очертание. Спустя секунды его глаза различили отдельные детали. Длинное и бледное, словно червь, нечто выходило на свет.
К нему тянулась рука. Тонкая, вся в синих прожилках. Казалось, ей не будет конца. Какому существу она могла принадлежать?

Она замерла перед его лицом, предоставляя взять из своих длинных, паучьих пальцев небольшой, знакомый ему предмет.

Когда он различил в полумраке, что рука держит за дуло его собственный пистолет, то все понял. Понял, что пора с этим завязывать.

Он крепко сжал рукоять своего боевого друга, и рука, отпустив оружие, медленно вернулась в темноту.

Сколько раз он этим пистолетом целился кому-то в голову или сердце, стараясь причинить как можно меньше боли. Но всегда перед ним были их глаза. В чьих-то был ужас, в чьих-то жалость. Или смирение. Кто-то плакал. Но во всех было общее - понимание, что сейчас все закончится. Стоит только спустить курок.

Сейчас, чтобы покончить со всем, осталось сделать еще один, последний выстрел.

Еще одно убийство.