Вам снились сны, которые не были похожи на сон, до такой степени в них много реальности? Такие сны подолгу держатся в памяти, заставляя вас гадать об их предназначении и смысле, вновь и вновь мысленно погружаться в каждую деталь увиденного. Время от времени что-то подобное вижу и я. Об одном из таких снов хотелось бы рассказать.

Мой дедушка по материнской линии Юрий всю жизнь прожил на Кубани. Мама была единственным ребенком в семье, бабушка очень рано умерла, когда маме было немногим больше 18-ти лет. Через несколько лет мама вышла замуж, и молодая семья была сослана по распределению нефтегазового техникума, который закончил мой отец, в Сибирь – поднимать и осваивать нефтяную отрасль страны. Так дед остался один… Один, да не один. Сколько себя помню, жил при дедушке бобылем дед Николай, младший брат. С детства он был чудоковат, простоват, как говорится, с большими странностями. Вполне возможно, что сейчас такому ребенку поставили бы соответствующий диагноз, но дед Николай был дитем послевоенных лет. Какой там диагноз? Лишь бы прокормить было!

По понятным причинам своей семьей он так и не обзавелся, продолжал жить в отчем доме, разделенным на две части – на двух братьев. Дедушка на правах старшего всегда заботился о младшем и оберегал, хотя и нередко без злости покрикивал и ворчал на него. Мои родители старались каждое лето приезжать к нему и привозить внуков, но не всегда получалось по разным причинам. Накануне смерти вечером дедушка стоял в калитке своего дома, долго всматривался вдаль, как будто надеясь разглядеть на горизонте заветные фигуры своих самых дорогих северных гостей, но так и не увидел их. А ночью его не стало. Дед Николай очень тяжело переживал смерть своего брата, ведь надолго они никогда не разлучались. Еще при жизни дедушка отписал все свое имущество на моего брата. Дом был старенький и запущенный, убранство тоже, единственное, что имело реальную ценность – земля в центре станицы. Но никто не торопился вступить в права наследования, ведь в доме жил еще один полноправный хозяин. Забегая вперед, скажу, пережил брата дед Николай на два года с небольшим. Ушел так же незаметно, как и жил.

Сколько времени прошло со смерти дедушки, уже и не помню… но снится сон. Я в доме, причем реальность происходящего была поразительная: густой кислородом и вкусный воздух кубанской ночи с ее непроглядной тьмой и всем разнообразием звуков, издаваемых насекомыми и пресноводными, проснувшимися после жаркого дня. Веранда, в которой, приезжая в гости, я неоднократно ночевала, железная кровать с высоким изголовьем и панцирной сеткой с огромной периной и множеством подушек разных мастей. Сплю. Просыпаюсь от легкого прикосновения к руке. Дедушка сидит на кровати возле меня и обеспокоенно смотрит.
- Дед, ты откуда? Ты же умер? – спрашиваю почему-то без страха я.
- Пришел к тебе, торопился, чтоб быстрее них успеть…

Только дедушка произнес эти слова, как я слышу сначала еле различимые, но все нарастающие звуки. Эти звуки постепенно преобразуются в нестерпимый гул, который плотной стеной стоит за дверью веранды, к ним присоединяются удары по двери и жуткие голоса, которые кричат: «Открой, мы пришли за ней», «Мы все равно ее заберем».

От ужаса не могу пошевелиться. Дедушка смотрит на меня с нежностью: «Погоди, Танюша, я тебе помогу». Подходит к двери и начинает общаться с незваными гостями, но странно, о чем и как они разговаривали, ни слова я не услышала, хоть и недалеко была. Возвратился дед к кровати, присел:
- Все, внучка… Договорился я, не бойся, они тебя не тронут. Но есть одно мое условие: поедете продавать дом, обнаружите, что в моей половине кто-то поселился. Выгоните его, на себя беду накликаете. Не прогоняйте. Пусть живет.
И все. Сон растворился, оставив тяжелый осадок.

Немного спустя, уже после смерти деда Николая, мой брат собрался ехать на Кубань, продавать все же дом. Стоял он без хозяев, медленно угасая и приманивая к себе сомнительных личностей, любящих поживиться чужим имуществом. Своим сном я поделилась только с мамой, которая, вопреки ожиданиям, серьезно отнеслась к моему рассказу. Перед отъездом брат получил наставления: в случае обнаружения в доме жильцов, не выгонять их, а связаться с нами и дальше держать семейный совет о том, как поступить. Но в доме, ко всеобщему удовлетворению, никого не обнаружили.

Только после, вернувшись домой, брат рассказал, что по всей видимости дед Николай перебрался со своей половины дома в ту, которая до этого принадлежала деду Юре. Скучал сильно. Мама предположила, что дедушка и на том свете продолжал беспокоиться о своем непутевом брате и боялся, что мы его обидим. Поэтому и вышел со мной на связь.