Эти события произошли с одной моей хорошей знакомой, Леной Прошевой. В 90-е мы с ней работали на большом старинном заводе. Жили мы тогда в общаге, в стране был трудный период, завод тихо затухал, а работники разбегались кто куда. Нам же такой возможности не представилось - приходилось держаться за какое-никакое жилье.

Прошева всегда была доброй, душевной, милой, но при этом патологически невезучей. Вот и замуж Лена засобиралась самой первой. Мы за нее радовались, готовились все к свадьбе, подарки купили… Да только не вышла она замуж, бросил её жених беременной. Так и оказалась Ленка с маленьким ребенком на руках. Пришлось Прошевой выходить на работу, едва пристроив дочку в ясли, которые каким-то чудом ещё остались у завода на балансе.

Маленький ребенок, сами понимаете, - это частые больничные, а больничные – это недовольство коллег. Вот и Леночку начальница буквально поедом ела. Не спасали ни исполнительность, ни задержки на работе, ни Ленкина безотказность. Вот так и в тот раз, когда дочка очередной раз заболела, Прошева выслушала по телефону отповедь начальства.

В тот раз все было серьезнее: Тамара Павловна просто взбесилась, а поэтому Лена пообещала, что выйдет на работу в ночь, пристроив дочку подругам. Работа в ночь, в так называемую «третью» смену, была нормальным явлением, так как на заводе делали какие-то никому ненужные, но особо секретные штуки, поэтому и третья смена была в порядке вещей, а еще в каждом цехе был ночной дежурный – сторож.

В нашем цехе тоже был дежурный. Звали его Кол Колыч, вернее Николай Николаевич, но все его называли именно так. Кол Колыч был весьма интересной личностью. Ни с кем особо не общался, ходил так тихо, что никто не слышал его шагов. Когда он внезапно оказывался за спиной и деликатно покашливал, мы, девочки, просто подпрыгивали от неожиданности, чем, видимо, его веселили, так как его лицо в этот момент было абсолютно непроницаемым, лишь в серых глазах за очками со стальной оправой была едва заметная довольная усмешка.

Потом он очень вежливо извинялся и исчезал. Внешне он походил на тень: высокий, худой до прозрачности, неопределенного возраста, с невыразительным неподвижным лицом. Когда на завод приехала проверка по поводу утечки информации, то кто-то ляпнул, что Кол Колыч - шпион и сливает кому-то информацию, но либо сторож не оказался шпионом, либо информация о секретных штуках никому не была нужна, - история не имела продолжения.

При этом Кол Колыч был безобидным, и мы к нему быстро привыкли. Вдоволь напугав нас, когда мы работали в «третью смену», потом с удовольствием составлял нам компанию в чаепитиях при ночных бдениях. Из всей нашей компании он все-таки выделял Лену. Как-то незаметно в её ящике оказывались какие-то мелочи: пачка печенья, овощи со своего огорода, конфеты.

Поэтому Прошева, оставшись в цехе ночью, не особо испугалась, когда за спиной мелькнула тень, тем более, что отвлекаться ей некогда было. Поздоровавшись в пустоту с Кол Колычем, она крикнула, чтобы он поставил чайник в подсобке. Ответа Лена не услышала (что было в порядке вещей), но в подсобке включился свет и зашумел чайник. Работы ей Тамара Павловна в ту ночь оставила много, поэтому Лена долго не могла оторваться и вспомнила о чайнике, когда услышала за спиной деликатное покашливание.

Через несколько минут вежливая Леночка поторопилась в подсобку, где уже никого не было, зато чайник был горячий. Выглянув из подсобки, Лена заметила мелькнувшую в конце цехового пролета тень. Где-то зашумело и тут же выключилось оборудование. Прошева решила, что у сторожа свои дела, и пошла чаевничать в одиночестве. Сторож так и не появился, но Ленка не особо об этом думала.

Уже утром, когда Прошева собралась домой, к ней подошел кто-то из начальства, принес журнал, исписанный каллиграфическим почерком Кол Колыча, и попросил расписаться за сдачу ночной смены. Ленка удивилась и отказалась, так как журнал всегда заполнял сторож (сдавал смену). Тут уже мастер сделал круглые глаза и сообщил, что Кол Колыча на днях похоронили – он умер скоропостижно.

Чуть живая от страха, Ленка сообщила, что она была на больничном. Выяснилось, что хитрая Тамара Павловна ничего Прошевой не сказала, и зная, что Ленка должна выйти на работу в ночь, предложила начальнику оставить её вместо дежурной. Лена долго потом не могла успокоиться, все думала, что такое было той ночью: заснуть она не могла (практически всю ночь проработала), если кто-то специально напугать решил, так в цех ночью не попасть, если показалось, то кто же тогда чайник ставил? История, как ни странно, имела продолжение.

Через месяц Ленку разыскала пожилая женщина (соседка Кол Колыча по коммунальной квартире). Он был одиноким, его жена давно умерла, а детей не было. Женщина сообщила, что комната Кол Колыча досталась её семье , а когда они разбирали вещи, то нашли завещание на маленький старый домишко на окраине, оформленное на Ленку. Корысти женщине от Ленкиного наследства никакого не было, так как домик был неказистый и все равно бы отошел государству, да и сама женщина оказалась порядочным человеком, хорошо отзывалась о покойном.

Так Ленка съехала из общаги в маленькое, но свое жилье. И знаете, как-то прошла у нее черная полоса с той поры. Но за могилкой Кол Колыча она ухаживает, говорит, что иногда она видит его во сне. Больше с таким явлением, как той ночью, она не сталкивалась, а на вопрос, не боится ли она жить в этом доме, она отвечает встречным вопросом: «А чего бояться хорошего человека?»