Холл медицинского центра "Олдритч Атернум Медикал Кейр" был больше похож не на приемную больницы, а на вестибюль шикарного отеля. Мраморные полы, кожаные диваны, два фонтана высотой под самый потолок, чьи навершия терялись из виду где-то на уровне пятого этажа. Ресепшн был наполнен девушками модельной внешности - все, как одна, в белых халатах. Улыбчивые красотки, застывшие, словно манекены, в ожидании пациентов, молча пялились в пустоту перед собой. Казалось, из их лиц кто-то вымыл все человеческое, оставив лишь роботизированную доброжелательность и гостеприимство. В воздухе витали ароматы дорогого кофе и апельсинового фреша, их, в свою очередь, заглушал тяжелый дух парфюма, который распространяло вокруг себя арабское семейство, расположившееся на соседних диванах. Дети разных возрастов, какие-то женщины, укутанные в синие икеевские мешки и увешанные золотом поверх хиджабов, молодые мужчины, одетые в шмотки от неоправданно дорогих марок: все они окружали почтенного старца - дряхлого и беззубого деда в чалме и халате. Многочисленные трубки капельниц уходили куда-то под одежду старика - тот сидел и безразлично кивал в ответ на неразборчивый галдеж родни. Где-то в углу зала громко возмущался, периодически хватаясь за сердце, полный, но относительно молодой мужчина с внешностью директора магазина. С удивлением я узнал в нем соотечественника. Сопровождала его жена, будто бы сшитая из силикона, что стыдливо вертела головой в поисках свидетелей позорной сцены. Брызжа слюной и стуча кулаком по журнальному столику, он кричал на девушку-манекен, пока та вежливо, но твердо отстаивала свою позицию, обращаясь к нему на почти безупречном русском.

- Да вы хоть понимаете, кто я? Да одна моя область больше всей вашей гребаной страны! Я же работаю, я же губернатор, слуга народа, в конце концов, почему я должен сидеть здесь и ждать, пока какие-то старые пердуны проходят вне очереди...

- Здесь нет никакой очереди, все эти люди зарегистрировались на программу заранее, у нас все равны и предпочтения мы никому отдавать не можем, поймите сами, - увещевала его сотрудница центра, одетая в форму американской медсестры пятидесятых.

- Да ты совсем рамсы попутала, розетка ты расфуфыренная! Смотрящий кто у вас?!

- Митя, Митя, тише, у тебя же сердце, - попыталась успокоить мужа надутая кукла, сидящая рядом, но тот лишь смахнул ее руку с плеча и рыкнул:

- Кто сидя ссыт, тот слова не имеет! Есть здесь кто, с кем предметно пожевать можно? Э, алюра, хозяина позови!

- Я прошу прощения, но мистер Олдритч не решает проблемы подобного рода, к тому же он уже достаточно давно сам проходит терапию, - невозмутимо и дружелюбно ответила девушка, быстро бросив взгляд за спину хамоватому губернатору - туда, где пристально наблюдали за ситуацией рослые ребята в форме санитаров.

- Герр Андреев, все готово, разрешите сопроводить вас.

Отвлекшись на крикливого соотечественника, я совсем пропустил появление "медсестры" у своего дивана. Да уж, можно купить очки или линзы, чтобы исправить ухудшающееся зрение, но вот от старческой рассеянности не спасет даже телескоп.

- Да-да, простите, я немного задумался. Иду.

Никогда бы не подумал, что мне придется когда-нибудь опасаться излишне мягких диванов. Теперь же, утонув в гладкой кожаной подушке на добрые полметра, мне пришлось предпринять немало усилий, чтобы подняться. Опереться было не на что - руки скользили и вязли, крестец прихватывало болью, когда напрягалась спина, и я снова валился обратно в гостеприимный плен.

- Вам помочь? - девушка протянула руку с идеальным маникюром на ногтях, и я, горя от стыда, оперся на ее ладонь. Водя своими шершавыми старческими пальцами по ее идеально гладкой коже, я тайно наслаждался этим прикосновением. Похоти в моих мыслях не было - просто в жизни каждого человека настает момент, когда учишься наслаждаться всем, даже пересоленной яичницей и пустой болтовней телерекламы - когда понимаешь, насколько все это быстротечно. На лифте, в котором можно было устраивать футбольные матчи, мы добрались до двадцать шестого этажа - Олдритчу, похоже, пришлось серьезно подмазать местный муниципалитет, чтобы те разрешили выстроить посреди глухой швейцарской деревушки эту чудовищную башню. Пóсле меня отвели в огромную двухместную палату - у каждой кровати стоял свой стол, умывальник, а со стены на кровати смотрели две плазменные панели. Вторая кровать была пуста, но явно обжита - подушка сохраняла очертания головы, на столе лежала книжка и стояла ваза с букетом.

- Итак, герр Андреев, располагайтесь, я вернусь через несколько минут, и мы начнем первые процедуры.

Располагаться мне было особенно нечем - в Швейцарию я приехал налегке, да и позориться своими старческими пожитками перед губернаторами, олигархами и нефтяными магнатами мне бы не хотелось - в письме было написано, что все необходимое - зубную щетку, полотенца, пижаму и прочее - мне выдадут, поэтому с собой я взял лишь две смены одежды и несколько институтских учебников по лингвистике. Подойдя к окну, я уставился на горную гряду, уходящую далеко вперед, обрамленную темно-зелеными лесами. С такой высоты все это казалось ненастоящим, нереальным, словно кто-то просто насыпал снега и брокколи на песочные куличи. В стекле я разглядел чье-то отражение - усталое лицо, изборожденное морщинами, с потерявшими цвет тусклыми глазами. Слегка отшатнувшись от стекла, я запоздало осознал, что отражение принадлежит мне. Резко повернувшись к двери, я, кажется, немного напугал медсестру, зашедшую с капельницей в палату.

- Прежде, чем мы начнем, мне необходима ваша подпись во-о-от на этом документе, - девушка протянула мне планшет с толстой стопкой бумаги.

- Ого! Мне стоит это прочесть целиком? - я изумленно взвесил в руке добрые полтора килограмма юридической писанины.

- Вы уже подписали это при онлайн-регистрации, но мистер Олдритч весьма старомоден и настаивает на реальных подписях.

- Не опишете вкратце содержание?

- Разумеется, - медсестра вздохнула и монотонно зачитала некий заученный текст, - Компания "Олдритч Атернум Медикал Кейр" является исследовательской организацией, основной целью которой является поиск способа максимально продлить биологическую жизнь человека, то есть как можно дольше сохранять живым именно мозг. Здесь вы отказываетесь от любых претензий относительно повреждений, неприятных ощущений и потерь внутренних органов и частей тела. Так как лечение экспериментальное - результаты могут быть абсолютно непредсказуемы, поэтому организация подобным способом пытается застраховать себя от последствий.

- Ну, что же, за тем я, собственно, и здесь, - поставив размашистую подпись, я вернул девушке планшет, и она тут же его куда-то отложила.

- Я попрошу вас прилечь и обнажить руку по локоть.

Подчинившись, я вскоре почувствовал сильный укол, вены потянуло, и вот уже какая-то неведомая жидкость наполняла мои вены.

- Сейчас послушайте, пожалуйста, очень внимательно. Так как препарат - первый из многих - является экспериментальным, последствия предсказать бывает непросто, поэтому я прошу вас сообщать обо всех изменениях в организме, настроении или восприятии. Вот кнопка, - девушка вложила мне в ладонь пульт и продолжила, - Во время приема первого препарата я вам очень не рекомендую совершать активных телодвижений и воспринимать тревожащую информацию - нервная активность может дурно сказаться на действенности состава. А в остальном - приятного...

Неожиданно, громкоговоритель на стене издал неприятный тревожный звук и озвучил сообщение:

- Внимание персоналу, передозировка на двадцать шестом этаже! Всем пациентам оставаться в палатах!

Медсестричка сделала страшные глаза, жестом показав оставаться на месте, и выбежала прочь. Через несколько секунд она притащила сопротивляющегося пожилого еврея в халате с сигаретой зажатой в зубах. Тот злобно рычал на английском, приправляя свою речь отборным матом на русском:

- Первый раз за день покурить вышел! Ну не выдерживаю я так, здесь от безделья загнуться можно, не хочу обратно в палату!

Странно, но несмотря на все его возмущение крикливый пациент послушно перебирал тапочками по ворсистому ковру, пока не дошел до своей кровати. Здесь девушка оставила скандалиста, выбежала прочь и, судя по звукам, закрыла дверь снаружи.

Мой сосед только и делал, что возмущенно мотал головой, держа пальцами не зажженную сигарету.

- Курите, пожалуйста, я не против, - решил я все-таки раскрыть свое происхождение.

- О, земляк! Здорово! Ты не куришь, нет? - я помотал головой, - И я не курю, уже лет пятнадцать как, - противореча сам себе, он тут же поджег сигарету и принялся дымить в вытяжку.

- Прошу прощения, - с лицами у меня всегда была беда, а уж сейчас-то и вовсе не на что было надеяться, но мой сосед казался мне знакомым, - А вы случаем не Борис...

- Борис-Борис, - перебил меня сосед, - Тот самый. Только ты держи рот на замке, а то сам понимаешь, уши - они везде. А ты кто будешь?

- Лев Андреев, очень приятно, - протянул я руку чисто символически - расстояние между нашими кроватями было больше двух метров - встать я из-за капельницы не мог, а Борис, похоже, не собирался.

- Лев Андреев, Лев Андреев, Лев Андреев... Это не ты тот, который там что-то с бюджетом Газпрома связан, нет?

- Нет, точно нет, - мне не удалось сдержать ухмылку.

- Извини-извини, сейчас вспомню. Это не ты год назад в губеры Ростовской баллотировался?

- Нет, и это не я. Я работаю учителем в школе. Немецкий, английский, иногда учителя, по литературе заменяю, - поскорее протараторил я, чтобы лишить себя соблазна представиться каким-нибудь политиком или бизнесменом.

- Гонишь, - неуверенно, округлив глаза, протянул сосед.

- «Но я - бедняк, и у меня лишь грезы; Их простираю под ноги тебе; Ступай легко, мои ты топчешь грезы», - продекламировал я на английском, вложив весь свой опыт и умение в настоящий британский акцент, - Пусть я не владею яхтами и футбольными клубами, но свое дело знаю на отлично.

- Ну ты даешь! - рассмеялся сосед, - Как же тебя в "Олдритч" занесло? Родственники накопили?

- Нет. В порядке общей лотереи.

- Ого! И что же у тебя такое нашли? - с почти плотоядным интересом спросил еврей.

Я хотел было ответить, но где-то за стенкой раздались какие-то крики и грохот, словно кто-то колотил молотом по стене. Потом послышалось шипение - похоже, огнетушитель. Я вопросительно посмотрел на соседа.

- Здесь такое иногда бывает, - успокоил он меня.

- А что это?

- А черт его знает? Говорят - "передозировка", а чем - не говорят.

- И вы не спрашивали?

- Хо, спрашивал!? Да я им тут такой разнос устроил, они еще неделю на цыпочках ходили. Но - не говорят. Секрет, мол, фирмы, особенная химическая формула.

- Но она помогает? - с надеждой спросил я.

- Ну, видишь, бодрый, веселый, перед тобой сижу. А закури я месяц назад - легкие бы выплюнул, а мне бы потом их личный врач еще и через жопу бы вставил, если бы узнал, что курю. Смешно, да? Вроде взрослый дядька, детей имею, внуков, яхты, виллы, а чтобы покурить, мне до сих пор приходится прятаться - то в лес на пробежку, то вот - аж в Швейцарии, - Борис невесело усмехнулся, - Так чтó же в тебе такого интересного, что тебя в лотерею пустили?

- Задняя корковая атрофия. Весьма редкая вещь, даже в моем возрасте, - похвастался я, непонятно, чем.

В ответ сосед присвистнул. - Да, неплохо ты расклеился. Значит, на учительской карьере крест?

- Вероятно, да. Если, конечно, Олдритч не умеет творить чудеса.

- Мэтт? Мэтт может быть и умеет.

- Мэтт? - переспросил я.

- Мэтью Олдритч, основатель "Олдритч Атернум Медикал Кейр", - объяснил Борис.

- Вы его знали?

- Ну, в узких кругах сложно не пересечься. Можно сказать, что я знал его, хотя Мэтта не знал по-настоящему никто.

- А почему? - спросил я, пожелав, наконец, услышать хоть что-то правдивое о легендарном мистере Олдритче.

- Странный он был человек. Себе на уме.

- Был? Разве он умер?

- Ну, скажем так, среди живых его уже давно никто не видел. Последний раз его видели въезжающим на инвалидной коляске в этот центр и с тех пор... - собеседник многозначительно замолчал.

- Так кто ж он, наконец?

- Сложный это вопрос. Даже среди нас Мэтью отличался некоторой...гм... экстравагантностью. Он был очень неординарный человек. Его отец владел громадным состоянием, которое сколотил, производя вооружение для Великобритании, еще до начала Второй Мировой Войны. Сам Мэтт родился в золотые пятидесятые, когда всем казалось, что мир больше никогда не ухнет в ту пучину безумия и жестокости. Его биографы пишут, что мальчик всерьез увлекался мистикой и оккультизмом - его дед скопил огромную библиотеку разнообразных трудов по эзотерике. Сейчас почти все они уехали в хранилища Ватикана.

- Там было что-то особенное? - с интересом спросил я. Препарат, которым меня питала капельница давал странное чувство покоя, но при этом от него не клонило в сон. Было в этом ощущении что-то одновременно от поцелуя подружки и прикосновения матери.

- А кто теперь разберет? Скорее всего нет, иначе бы Олдритч ничего так просто не отдал. Он сбежал из отцовского дома, когда ему было не больше шестнадцати. Каким-то обрызом отыскал в Индии секту поклонников Кали и провел с ними больше трех лет. Говорят, они душили людей платками, но я не верю, что Мэтт смог бы сам расправиться с человеком.

- Слишком добрый?

Собеседник закаркал, как старый ворон, которого спугнули с ветки.

- Кто добрый? Олдритч? Нет-нет-нет, что вы! Мэтт был слишком мягкотелым для этого. Все грязные делишки он привык делать втихую, так, чтобы комар носа не подточил. Этому было важно оставаться в белых одеждах, выглядеть "правильным мальчиком".

- А что после возвращения из Индии?

- А там очень вовремя скорячился его папаша - тот еще ублюдок, мир праху его, и Мэтью имел возможность распоряжаться громадным наследством, - Борис достал и закурил вторую сигарету. Возня за стеной стихла, щелкнул дверной замок, и дверь распахнулась сама по себе. В коридоре никого не было.

- Автоматические, - объяснил сосед, - Так вот, вместо того, чтобы начать сорить деньгами, он быстро смекнул, что война - дело грязное, опасное, а главное - пальца не сунуть - американцы подгребли под себя весь рынок. Тут-то он и занялся фармацевтикой. Говорят, Олдритч даже сотрудничал с ЦРУ и армией США. Есть теоретики и конспирологи, которые утверждают, что Мэтт даже возобновлял проекты МК Ультра и Таскиги, но лично я в это не верю.

- А что за МК Ультра?

- Эксперименты по контролю сознания. Холодная война была на пороге, американцы хотели подстраховаться. Это была технология создания спящих агентов - провальная. Людям пытались при помощи гипноза и препаратов внушить новые личности, но в итоге только окончательно испортили несчастным мозги.

- Какая бесчеловечность. И все знали? И никто ничего не сделал?

- Знали, кто надо, - отрезал собеседник, явно показывая, что ему тема неинтересна.

- Так что Олдритч? - робко спросил я, надеясь услышать продолжение рассказа.

- А на самом деле Мэтт развернул самую масштабную фармацевтическую кампанию за всю историю двадцатого века. Пока мы сажали и снимали президентов, как елочные игрушки на новый год, этот парень делал деньги и репутацию. На всех пакетах с лекарствами, которые отправлялись гуманитарной помощью бедным африканским детишкам стояли его логотипы.

- То есть, он все же неплохой человек?

- Отнюдь, - невесело усмехнулся Борис, - Смотря, конечно, что считать плохим, но...

- Расскажите, пожалуйста, - попросил я, попытавшись пошутить, - Исполните волю умирающего старика.

- Если вы здесь, возможно, вы еще поживете. А, впрочем, к черту, вам все равно никто не поверит, - махнул сосед рукой, видимо, ему давно не терпелось хоть с кем-то поделиться этой информацией, - Как вы понимаете, между нами - бизнесменами высшего уровня - всегда идет холодная война. Тех, кто выше - дергай за пятки, чтоб сорвались, тех, то ниже - топчи по головам, чтобы не высовывались, тех, кто рядом - толкай под локти, чтобы упали. И каждый из нас накопал друг на друга немало компромата. Кому-то пришлось нанимать частных детективов, кто-то смог оплатить услуги спецслужб и разведки, суть в том, что рыли все и на всех. Обойти это стороной не смог и я.

- И что же вы узнали?

- Дочку его помните? Умница-красавица, до сих пор блистает с экрана, правда, она уже почти нам ровесница. Так вот, она Мэтту еще и племянница. Да-да, - покивал Борис в ответ на мое изумленное лицо, - И не такое бывает. Слушайте дальше. Когда в доме масса прислуги - никакие грязные секреты не останутся не увиденными. У него с сестрой разница в семь лет, он растлил ее пятилетнюю, прекрасно отдавая себе отчет в том, что делает. Олдритчи были очень религиозными, так что этот начитанный ублюдок создал целую идеологию, чтобы потрахивать свою сестричку Маргарет. Они воображали, будто они - Ева и Адам, изгнанные из рая, и теперь вынуждены показать свою любовь Господу, чтобы тот вновь пустил их в Эдем. Еще Мэтт частенько провозглашал себя "царем над всеми зверями земными". Потом прислуга находила в саду забитых камнями белок, раздавленные гнезда с птенцами и обезглавленных котят.

- Мерзость какая! - воскликнул я, не в силах сдерживать злобу и омерзение по отношению к этому ужасному человеку, - Как вы с ним после этого могли общаться?

- По делу, Лев, исключительно по делу. Вам не понять - вы не делец, вы романтик. А в моем мире человечность приходится откладывать в сторону, когда речь идет о...

- Деньгах? - спросил я язвительно.

- Человеческих судьбах, Лев. В первую очередь о них, - отрезал сосед, - Но что правда - то правда, Мэтт перещеголял всех нас. С сестрой он продолжал жить, пока та не родила. Девочка выросла без матери - Маргарет вышла из окна роддома, видимо, боясь, что Олдритч будет спать и с ее дочерью. Не знаю, поступал он так или нет - свою прислугу он приучил молчать, однако, я точно знаю, что до похорон тело Маргарет пролежало еще неделю в поместье Олдритчей в хозяйской спальне.

- Неужели он...

- Не знаю. И знать не хочу, честно говоря. Знаете, есть люди, которые тащатся от снафф-порно?

- Это как? - не понял я, подразумевая худшее.

- Не важно. Суть в том, что он был из таких. Только вот порно ему было мало. Он хотел делать все своими руками.

- Да что же он такое делал? - недоуменно спросил я.

- Ладно, просто приведу пример, чтобы вы осознали масштаб его безумия. Один из его телохранителей как-то обмолвился, что Олдритч нанял проститутку и... Извините, даже для меня слишком мерзко. Он нанял проститутку и выстрелил ей в живот. А после - трахал ее умирающую в пулевое отверстие. А еще как-то раз в Тайланде Олдритч нашел транса и предложил ему помочь с операцией. Не знаю, хотел ли он помочь в самом деле, или это было предлогом. В любом случае, раззадоренный, он вырезал у несчастного парня гениталии и трахал его в образовавшуюся дырку, пока бедняга подыхал от потери крови. Мальчишке даже не было шестнадцати.

Меня затошнило, когда я представил себе эту сцену - кровать, покрытая клеенкой, женоподобный паренек, одетый, как уличная путана, залитый кровью, и мерзкая лоснящаяся белая спина Олдрича над ним.

- Как ему все это сходило с рук? - возмущенно вопрошал я.

- А так же, как некоторым из нас сходили с рук военные перевороты в Африке, смена власти в России, сбитые на джипах женщины с колясками и разворованные предприятия. Деньги. Когда ими обладаешь в таком количестве - их уже необязательно кому-либо платить. Достаточно, чтобы люди знали, что ты на иной ступени эволюции, этакий Ницшеанский сверхчеловек по Марксу, которому все дозволено и ничего не запрещено.

- То есть, захоти вы, скажем, сейчас затушить вашу сигарету мне в глаз...

Сосед кинул взгляд на уже третью сигарету в руке и подошел к моей кровати. Я вжался в подушку в ожидании дальнейших действий собеседника, который рассказывает столь страшные вещи с легкой ухмылочкой.

- Хах! - он ткнул меня кулаком в плечо, - Зассал? Не стоит думать о нас, будто мы все такие же, как Олдритч. Да, власть и деньги развращают, но поймите меня правильно - мы все еще остаемся людьми, - Борис ненадолго замолчал, потом добавил, - В большинстве своем. Так вам интересно дослушать?

- Да, разумеется. Только, пожалуйста, без таких подробностей.

- Тогда почитайте лучше, что пишут его биографы - там комар носа не подточит. Но вам-то интересно было узнать правду?

- Скорее, вам интересно ее рассказать, - лукаво улыбнулся я.

- А вы весьма прозорливы для учителя, - съязвил сосед, - Тогда слушайте. Не подумайте, что Олдритч был просто извращенцем - таких, конечно, среди нас хватает, но этот... Он как будто испытывал некие лимиты ощущений. Экстаз и агония лежат в одной плоскости - вот его теория. Но для агонии он сам всегда был слишком труслив. Не знаю, что сподвигло его на эти изыскания, но Мэттью тратил миллионы, скупая записи о результатах экспериментов Широ и Менгеле.

- Прошу прощения, а кем являлся Широ? - слегка стыдясь своего незнания, поинтересовался я.

- Да, мало кто из европейцев осведомлен о зверствах Отряда 731. Вот где настоящая жестокость. Вивисекция, опыты на людях, испытания бактериологического оружия. Целые бараки несчастных, зараженных чумой, бешенством, брюшным тифом и сифилисом. А глубоко в подземельях бункера - целые бочки, наполненные молочно-белым от количества живущих в нем бактерий физраствором. Широ Исии ответственен за смерти больше трехсот тысяч человек - за смерти страшные, мучительные. Старик Менгеле покажется ангелом по сравнению с Широ.

- Откуда вы все это знаете? - недоуменно покачал я головой, - Я думал, вам положено знать такие вещи, как факторы ценообразования на нефть и тенденции котировок, а тут...

- За то недолгое время, что я общался с Мэттью, я успел наслушаться подобного бреда. Одно дело - страшные сказки, и совершенно другое, когда ты достаешь коммуникатор, забиваешь названные им имена в поисковую строку и ужасаешься от того, насколько все, что он сказал реально. Такие вещи невольно вгрызаются в память.

Борис тяжело вздохнул и, воровато оглянувшись, закурил следующую.

- Зачем ему все это было нужно? - спросил я, надеясь продолжить беседу.

- Главным, что занимало Олдритча, помимо денег, была смерть. Он не прекращал страстно тянуться к ней, при этом не переставая ее страшно бояться. Его беспринципность и экстравагантность нажила ему немало врагов, поэтому Олдритча часто можно было увидеть в усиленном кевларом мото-костюме и шлеме, хотя мы точно знали, что на мотоцикле приезжал один из его телохранителей, следовавший за лимузином. В какой-то момент он даже решил, что бронированных стекол недостаточно и вовсе поставил за ними металлические пластины. Его лимузин - настоящая крепость на колесах. Эту машину можно было взорвать, утопить, попытаться раздавить, но пассажир бы выжил.

- Это звучит похоже на паранойю, - заметил я.

- Не удивлюсь, если он и был параноиком. Как по мне - это вполне подходящий для него диагноз, но, пожалуй, не единственный.

- Вы считаете?

- Как по мне, Олдритч - настоящий маньяк. Нет, не из тех, что в темных переулках поджидают детишек, идущих домой. Я о том, что у него была мания. Идея фикс. Сверх-ценная идея.

- Какая же?

- Вспомните, каков был мотив его игрищ с сестричкой Маргарет. Эдэм, рай, бессмертие. Это и был его жизненный мотив. Познать смерть, не умирая. Побороть ее. Знаете, я человек не религиозный, но я частенько думал о природе греха и праведности, как таковой. Пообщавшись с Олдритчем, я понял, что грех - это не то, что мы привыкли считать таковым.

- А что же это?

- Ну смотрите. Украли вы что-то, допустим. Или убили человека. И вроде как согрешили. Но при этом, не задумываясь, мы грешим вот так, по мелочи, каждый день. Лжем, прелюбодействуем, гневаемся, испытываем алчность, зависть, гордыню. Что же теперь, всех в котел? А потом Олдритч объяснил мне. По его мнению, истинным грехом является лишь тот - первородный. Тот самый, что совершили Адам и Ева - познали то, что знать были не должны. Попытались сравняться с самим Господом Богом и именно этим заслужили его гнев. Как говорил Олдритч - Богу нет дела до того, что мы - жалкие муравьишки - вытворяем здесь, в своей песочнице, пока не пытаемся вылезти, пока не пытаемся променять лопатку и куличики на по-настоящему взрослые вещи.

- Что это за вещи? - заинтригованный, я так близко подобрался к краю кушетки, что чуть не свалился и не вытянул иглу капельницы.

- Это принято называть магией, оккультизмом. Умение дергать за невидимые ниточки этого мира, управляя им, уподобляясь Создателю.

- Вы же сейчас не серьезно? - было усмехнулся я, но, поймав взгляд собеседника, осекся.

- Вы можете мне не верить. Я и сам не до конца верю в то, что мне выложили его ближайшие помощники, когда Олдритч отошел от дел. За эти небылицы я заплатил слишком много, чтобы они могли оказаться неправдой. Послушайте, и рассудите сами.

- Хорошо, я готов.

- Вы слышали про Фонд Джеймса Рэнди? А про Премию Гудини? Это все его проекты. Мэттью положил большую часть жизни на то, чтобы узнать, есть ли хоть что-то по ту сторону.

- И как? Есть? - саркастично поинтересовался я.

- Лично я, конечно, ничего не видел. Но произошло одно событие, изменившее Олдритч кардинально.

- Что же это за событие?

- Он, скажем так, согрешил. Согрешил по-настоящему, по-взрослому, и ад пришел за ним прямо сюда, на Землю, не дожидаясь его смерти.

- В каком смысле?

- Он потерял покой. Абсолютно. Ему все стало неважно. Его бизнес все еще держится на плаву только благодаря огромному штату директоров и акционеров, а сам он... удалился. Последним его поручением было начать строительство этого самого центра.

- Так что же Олдритч такое натворил, что заставило его стать отшельником?

- О, это долгая история. Все началось с татуированного человека, - Борис откинулся на подушки, приготовившись к рассказу, - Олдритч в свое время тесно сотрудничал со спецслужбами разных государств и не мог не получить чуть больше информации, чем ему полагалось.

- И кто такой этот татуированный человек?

- Никто не знает. Суть в том, что упоминания о нем можно найти даже в очень древних трудах по оккультизму и истории. Но интерес спецслужб был вызван другим - этого человека продолжали наблюдать и поныне. На фотографиях, записях с камер видео-наблюдения, в рассказах очевидцев и в отчетах полиции. Как вы считаете, человек, стоящий на одном фото в обнимку с Кеннеди, а на другом, отрастивший бороду, но не постаревший ни на день, рядом с Николаем Вторым мог быть незамечен? Вот то-то и оно. И этот некто захватил весь разум Олдритча. Тот был просто одержим поисками татуированного человека - за его поимку назначались баснословные награды, Мэттью имел соглядатаев по всему миру, и те видели его, но... Поймать парня не удавалось. Всегда, когда, казалось, ты уже наступаешь ему на пятки - он исчезал. Словно становился прозрачным для всех своих преследователей - и для опытных гуркхульских головорезов и для моссадовских агентов. В какой-то момент Олдритча пронзила догадка - а что, если секрет начертан на коже этого человека без возраста? Что, если все эти записи и есть ключ к разгадке тайны странного вечного скитальца? И Мэтт начал настоящую шпионскую кампанию - вооружив свою неисчислимую армию охотников фотоаппаратами, он отфотографировал каждый миллиметр кожи этого фантома. Согнав в выкупленный им же отель на острове где-то на Карибах всех именитых лингвистов, антропологов и оккультистов, он запер их там, без еды и воды, заставив расшифровывать написанное. Многое осталось для них загадкой, но кое-что удалось извлечь. Вскоре после этого состоялась наша последняя встреча. Он сказал мне тогда: "Борис, я собираюсь узнать, что ждет нас после смерти!" И то, что сделал Олдритч потом... У мне просто не хватает слов, чтобы описать вам его низость. Вы помните Чернобыльскую катастрофу?

- Да, разумеется, ужасная трагедия, - поддакнул я.

- Так вот. Вы уже поняли, что ничто не могло остановить Олдритча, никакая жертва ему тогда не казалась избыточной. Он был там, закованный в свинец, с жидкой прослойкой из ртути и патронташем дезактиваторов. Двадцать шестого апреля, у четвертого энергоблока. Вы, наверное, слышали про Слоновью Ногу - этакая рукотворная Медуза двадцатого века. К ней до сих пор нельзя приблизиться - излучение такое огромное, что фотоаппаратура ломается в руках, а человек погибает за считанные минуты. Вот что осталось от его ритуала - лишь жалкая толика той мощи, которую он высвободил для того, чтобы заглянуть за грань одним глазком.

- И что же он там увидел? - изнывал я от ужаса и любопытства.

- Вы меня спрашиваете? - усмехнулся собеседник, - С тех пор он замкнулся в себе и ни с кем не разговаривал. Эта башня в горах Швейцарии - первая, но лишь одна из многих, которые он возвел по всему миру, чтобы открыть секрет бессмертия, экспериментируя с нами - умирающими стариками.

- Секрет бессмертия? Прошу прощения, я немного запутался, но способ стать бессмертным он стал искать уже после того, как увидел, что лежит по ту строну жизни?

- Да, рассказчик из меня не очень. Все верно, сразу после злосчастного взрыва на ЧАЭС.

В этот момент мне стало как-то не по себе. Будто вся внешняя среда вмиг стала враждебной. Словно белое одеяло вдруг обернулось омерзительным саваном, а трубка капельницы - голодной прозрачной змеей, впрыскивающей свой яд. Заворочавшись на кровати, я, лишенный дара речи страшным осознанием, горестно замычал.

- Эй, ты чего, приятель, тебе вызвать медсестру? Але, сестра! - Борис стукнул по кнопке вызова, и я уже слышал легко цокающие по коридору каблучки, но легче мне не становилось. Наконец, когда девушка уже прибежала, посадила меня на край кушетки и принялась деловито мерить мне давление, я схватил соседа за фалды халата и притянул к себе.

- Ты понимаешь, почему он начал искать секрет бессмертия? Ты ведь понимаешь, что вечная жизнь невозможна? Что он там такое увидел, что? Что могло быть настолько ужасным? Что нас ждет?

Борис не ответил, лишь глубоко задумался, и я видел, как кровь отливает от его головы, а на ее место приходит страшное осознание.

Автор - German Shenderov