Эта история произошла со мной в январе 1996 года незадолго до Крещения Христова. Я хорошо помню, как ударили морозы ниже тридцати градусов. И вот в один из таких холодных зимних вечеров мне нужно было съездить к бабушке и дедушке в пригородную деревню. Моя мать, наконец, через свою знакомую-врача достала какие-то импортные дорогостоящие лекарства от сердца. И вот их я и должен был отвезти прямо на неделе. Просто бабушка сильно мучилась давлением, и поэтому откладывать на выходные визит к ней было нельзя. Всё-таки человеку шёл уже восьмой десяток, и риск умереть от инфаркта оказывался большим.

Если бы мой отец не сидел с ангиной на больничном, то сам бы смог после работы прокатиться до деревни. Но его ещё температурило, да и шерстяной платок, намотанный вокруг воспалённого горла, он пока ещё не снял. Поэтому, придя вечером из института домой, я поужинал и в половину седьмого отправился в путь. Мама собрала мне целый пакет из гостинцев и нескольких упаковок медикаментов. С ним я вышел в наш двор, сел в папину “семёрку”, тщательно её прогрел и отправился в путь.

Сама деревня находилась примерно в двадцати километрах от города. Сначала едешь по трассе, затем сворачиваешь влево и по лесной дороге добираешься до неё. И вот как раз посреди леса где-то за два километра до пункта назначения моя машина заглохла. Я оторкался, повошкался, но безрезультатно.

Подумав, что теперь делать, я решил отогнать авто на обочину и идти до деревни пешком. Но сначала пришлось вычистить снеговой лопатой небольшую площадку. Это заняло минут пятнадцать. Помню, как аж заболели от холода мочки ушей и как это стало раздражать! Но деваться было некуда. Посреди дороги машину не оставишь - мало ли кто поедет, несмотря на лютый мороз. И вот шмыгая сопливым носом, я интенсивно очищал обочину от снега. Когда освободилось нужное по размерам место, я в ручную загнал на него мою “семёрку”, взял пакет, запер её и пошёл на своих двоих.

Вроде, и недалеко идти, но жутковато одному на безлюдной дороге. Да и мороз угнетает. Из-за него даже луна в какой-то дымке светит.

Когда я отошёл от машины метров на пятьсот, в темноте, за соснами, вдруг внезапно раздался громкий, почти что оглушительный вой. Но это не был голос волка. Вой волков мне доводилось слышать в живую, когда я ездил на охоту со своим отцом ещё в школьные годы. Это совсем другое.

От неожиданности я даже подскочил и замер на месте. А затем во мне, наверное, сработал инстинкт самосохранения. Мои ноги дали такого дёра, что позавидовал бы любой спринтер. Именно ноги, словно сами, без психической команды головного мозга сорвались с места и понесли меня прочь. Я не оборачивался назад. Для меня мир за спиной и по бокам перестал существовать. Я нёсся, летел вперёд без мыслей в голове. Это, наверное, и есть тот случай, когда о человеке говорят, что он бежит без оглядки. Всё дело здесь кроется в изменённом мировосприятии из-за возникшей стрессовой ситуации.

Из частичной прострации я вышел лишь у самой околицы. Задыхаясь от усталости, с ватными от пережитого страха ногами, я, наконец, обернулся, чтобы посмотреть, нет ли кого сзади. Но лесная дорога в лунной ночи была пустой.

Отдышавшись, я пошёл к избе моих стариков. Они очень обрадовались мне. Я отдал им пакет, пояснив, что в нём лежит, и поведал о своей проблеме, случившейся в пути и о странном вое в лесу. Насчёт последнего дедушка, который тоже был опытным охотником, сказать ничего не смог, так как сам не слышал его. А с вопросом моего возвращения обратно пошёл к соседу по участку - дяде Мише. Толстопузый весельчак ездил на стареньком “козелке”. Минут через десять, пока я ещё согревался стаканом горячего чая, вернулся дед и сообщил, что Михаил не только меня домой отвезёт, но и отбуксирует в город мою машину. Я сначала заартачился, так как никак не хотел возиться на дороге с заглохшей “тачкой”, когда вблизи во тьме шастает непонятно что. Но дядя Миша подбодрил, что всё будет хорошо и… бесплатно для меня!

Мы доехали на “козле” до места, где стояла моя “семёрка”, и вышли из машины. Необходимо было развернуть её передком в сторону города, чтобы прицепить к “козелку” за фаркоп. И вот когда мы начали выкатывать авто на дорогу, за тёмными жуткими деревьями вновь внезапно раздался этот пугающий вой. Мы разом вздрогнули и услышали, как в нашу сторону захрустел снег. Я и Михаил стали всматриваться во тьму и заметили силуэт человека, который приближался к нам. Вскоре мы разглядели незнакомого мужчину в оборванной фуфайке, с длинными волосами до плеч, бородой и усами. На его ногах-летние спортивки и резиновые сапоги ниже колен.

Он остановился напротив нас, внимательно осмотрел обоих, а затем, схватившись двумя ладошками за пах, произнёс наполовину беззубым ртом: “Яйца замёрзли. Не могу больше.” После этих слов бомж запрокинул свою голову вверх и дико, и протяжно завыл на луну, спугнув этим проснувшуюся на высокой ветке ворону. Птичка с карканьем стремительно умчалась на своих крыльях подальше от этого места. А несчастный бедолага в унынии пересёк заснеженную дорогу и скрылся за деревьями по другую сторону обочины. Мы с Михаилом проводили его сочувствующим взглядом и продолжили начатое дело.

Вскоре наш “коттедж” под сказочным названием “Битый не битого везёт” выехал на трассу в сторону родного города. Моя душа пела от счастья, что всё так благополучно закончилось, и мне на дороге повстречался не свирепый оборотень с клыками, а несчастный замёрзший бродяга.

А написал я вам этот рассказ потому, что на днях проснулся среди ночи от протяжного воя за окном. В темноте не было видно, кто издаёт этот леденящий сердце звук.

Но я догадываюсь, кто это может быть…

Ау-уууууууууууууууууууууууу……