Хочу рассказать историю моего детства. В ту пору мне было лет 11. Мы жили тогда в глухой деревне, в километрах 800 от нашей родины, куда отца тогда перевели по работе. Сообщение в те годы было неважным, особенно зимой. Однажды утром, когда, как обычно, мама собиралась на работу, а меня растолкала, чтобы дать наставления и закрыть за ней дверь, мы услышали стук. Когда мы с мамой открыли, то увидели на пороге довольного деда. Надо сказать, что путешествовал дед своеобразным способом, исключительно на попутках. В нашу глухомань и сейчас-то никто не рискует так добираться, а уж в то время тем более. Уж очень много страшных случаев в дороге происходило в тех краях. Мы, конечно, очень боялись за деда, но его было не переубедить, он всех выслушает и сделает по-своему, несмотря на то, что частенько деду приходилось вполне прилично топать в ожидании попуток. Но, надо признать, никто деда не обижал.

- О-хо-хо! – тяжело и протяжно вздохнул дед.

- Что такое? – вздрогнула я, подумав, что ему тяжело с дороги.

- Одна-а-а-ко, вона как! – снова вздохнул дед, вытянув губы трубочкой.

Поняв, что дедовы вздохи не связаны с состоянием его здоровья, я завалилась спать. В последнее время со мной часто случались признаки непривычной слабости. Родители рано уходили на работу, брата уводили в детский садик, а я спала как убитая до школы. Несколько раз я просыпалась около 12 дня (училась во вторую смену) на полу с разбитыми губами, синяками и ссадинами, но что со мной происходило, я не помнила. Несколько раз я просыпалась от того, что меня тормошила соседка, которая замечала, что двери у нас были открыты настежь. Но я ничего не помнила, кроме того, как мама ушла, а я закрыла за ней дверь. Вот именно то, что я закрывала дверь, я помнила четко и в мельчайших подробностях, а дальше – ничего!

Но в тот день, когда приехал дед, все было по-другому. Я проснулась через полчаса после ухода мамы вполне бодрой и отдохнувшей. Сели с дедом пить чай.

- Ты потом мети давай пол! – заявил, пожевав губами, дед.

Я удивилась, но спорить с ним мама не разрешала. Поэтому, убрав со стола, я занялась тем, чем приказал дед...

- Чего плохо метёшь? Мети лучше, - командовал дед, следуя за мной по пятам, на что я, конечно, огрызалась, потому что никакого мусора на полу не было.

Но дед был неумолим, заставил меня мести где-то под порогами, под плинтусами на полу, и в конце концов я вымела из-под порога какую-то дрянь, разглядела там останки мышиной тушки, перья, какие-то сморщенные куриные лапки... Дальше разглядывать было некогда, так как меня стало рвать. Как ни странно, дед успокоился, даже казался очень довольным.

- Идет! – сказал дед многозначительно, хитро ухмыляясь в окладистую бороду, и, действительно, в дверь тихонько постучали.

- Алисанька! Девочка! – услышала я голос тёти Тамары, матери моей подружки, с которой я недавно познакомилась. - Открой мне!

.

С тетёй Тамарой мы познакомились незадолго до приезда деда. Вернее, я познакомилась сначала с её дочкой на каком-то утреннике. Она была моложе меня, и мы с ней в школе встречались редко, но она показалась мне очень интересной девочкой. Подружка вскоре стала приходить ко мне очень часто и засиживалась допоздна. В один из таких визитов за ней пришла мама, так мы познакомились с Тамарой. Однажды я пришла к подружке сама, без предупреждения. Девочка вышла мне навстречу и стала кричать, что я ей надоела, что её заставляет дружить со мной мама. Я ушла, но она на следующий день пришла ко мне снова, плача и раскаиваясь в своих словах. Тамара же при моих родителях приходила крайне редко, хотя её дочь постоянно находилась у нас, поэтому я удивилась, узнав её по голосу.

- И кто же это? – ехидно спросил дед и, когда я объяснила, разрешил. - Ну, что ж, поди открой!

- Ты что делаешь, девочка? – ласково спрашивала тётя Тамара, заходя в дом. - Ты одна?

- А тебе, падлюка, какая разница? - выступил ей навстречу из-за меня дед. - Не ожидала?!

При этом тётю Тамару затрясло, лицо у нее вытянулось и побледнело, трясясь и заикаясь, она попятилась к двери. Я подумала, что женщина испугалась, не ожидая увидеть у нас деда (а он был высокого роста и широкоплечий), и пошла ей навстречу. Но не тут-то было! Оттолкнув меня, дед другой рукой вытолкнул тётю Тамару на улицу и выбросил ей в лицо собранный мной мусор.

Она зло закричала резким и противным голосом. Дальше я видела и слышала не все. Но из того, что видела, помню, что тетка зло орала, что она всем нам покажет, и дедова доченька (моя мама) ещё пожалеет, а наш сдержанный дед на это что-то бормотал и приговаривал:

- Вот упыриха-то! Кикимора! Я ужо жало-то тебе повыдергаю!

Потом все стихло, куда делась тетя Тамара, я не увидела. А вечером у меня поднялась температура. Помню, как дед поил меня отварами, что-то шептал, ходил за речной водой, из которой делал компрессы. Еще я сквозь сон слышала, как он ворчал на мать, говорил, что она очень неосмотрительна.

Через несколько дней, когда я выздоровела, дед уехал на попутках, а случаи крепкого сна у меня с тех пор прекратились... Когда я выросла, мама мне рассказала, что дед УСЛЫШАЛ, что со мной происходит что-то плохое, и поехал к нам. Как он потом говорил, что как раз вовремя, так как в доме у нас был подклад.

Ну вот и все. Да, Тамара с дочерью к нам перестали приходить, а местное сарафанное радио донесло маме, что уж очень Тамаре нравился наш служебный дом, в котором мы жили и который папе дали от работы...