Наш старый дворик состоял из четырех серых пятиэтажек. Люди в нем жили дружные, приветливые. С детских площадок с утра до вечера доносились крики и смех детворы. До сих пор помнится то всеобщее ликование, когда во двор заезжал огромный самосвал, полный мокрого песка, который он вываливал в песочницу! Через час из песочницы были видны крепости, замки, домики. И не загнать нас было до самой темноты! Скрип железных, чудовищно травмоопасных качель, разрисованный «классами» асфальт, пыль, стоявшая столбом от гоняющих в футбол пацанов, старшие девчонки, причудливо прыгающие на скакалках, старушки на скамейках и соседка Любка, развешивающая цветастое белье на веревках, растянутых под окнами первого этажа нашего дома – вот что представлял из себя наш дворик середины 90-х.

Любка. Высокая, худосочная женщина в синем трико, рубашке и вечной сигаретой в зубах. Общительная, хозяйственная, разведена, трое детей. Старший из них - Вовка, восьми лет. Отзывчивый паренек, этакий «бандос»: и подраться может, и в магазин сбегать, если какая старушка–соседка попросит, и перепуганного кота с дерева снимет.

Но порой в их семье наступали дни, когда Любкины полотенца, наволочки и детские одежки так и оставались сиротливо висеть на бельевых веревках. Дни напролет их трепал ветер, поливал дождь, снова сушило солнце и вновь трепал ветер. Означало это то, что Люба ушла в загул. Вовку теперь было не сыскать на улице. Однажды мы зашли к нему, чтобы позвать гулять, и тогда нас поразил другой, преобразившийся Вовка. На плите в кастрюльке варилась какая-то крупа, а он, восьмилетний пацан, собирался жарить лепешки. Этим нехитрым обедом он хотел накормить младших брата и сестру – Ольгу и Сережку. Идти гулять он наотрез отказался - детей, мол, оставить не с кем, «мамка опять водку пьет».

Но всем нам выпадает хотя бы один шанс изменить свою жизнь. Выпал он и Любке. Через пару лет вышла она замуж за достаточно приличного мужчину. У него была даже красная «копейка»! Он заботился и о Любке, и о ее детях. А вскоре наш двор и вовсе облетела новость – Любка с детьми и мужем уезжает аж под Владивосток!

Провожали, как в той песне, всем двором. Детвора, соседи обнимались, хлопали по плечу, желали успехов. Но только на Вовке лица не было. Он был весь зареван, ни с кем не прощался, лишь вцепился в родную бабушку, которая была уже почти слепа и плакала, плакала, целуя Вовку в вихрастую его голову.

Всю дорогу в поезде Вовка закатывал истерики. Просил, умолял вернуться назад. Ревел, твердил матери, что только она заснет, как он сойдет с поезда на первой же станции и уйдет по рельсам обратно в П-р. Снова ревел. Когда же поезд зашел на железнодорожную станцию г. Владивосток, Вовка вдруг потерял сознание.

Шло время. Они купили крепкий, добротный дом. Развели хозяйство. Вовка пошел в новую школу. Одним субботним утром Люба, управлявшись со скотиной, с удивлением увидела, что Вовка выходит за калитку со школьным ранцем за спиной. «Куда ты, сынок?» - крикнула мать. «В школу, мам!» - ответил Вовка и прикрыл калитку. «Странно. Суббота ведь. Может, уроки какие-нибудь в расписание добавили», - пожала плечами женщина.

Через некоторое время к Любе прибежала соседка. Бледная, в слезах и трясущимися губами прошептала только: «Иди, Любонька, туда тебе надо...» Выронив ведро с водой из рук, Любка побежала за соседкой.

Люба видела, что бегут они на окраину деревни, к дому местного бизнесмена. Дом его был обнесен глухим забором. Видела толпу людей, собак, машины. Увидела в траве синий ботинок с торчащей из него костью... Видела клочки кожи с русыми Вовкиными волосами... Курточку его, учебники, кровь... И темноту.

Оказалось, что в тот день Вовка перепутал (?!) дни и пошел в школу, думая, что день недели - пятница. Путь его пролегал через дом местного воротилы, который держал четверых бультерьеров и время от времени выпускал их погулять без намордников за ограждение дома. Самой кровожадной из них была белая сука. Она и порвала Вовку в клочья...

Мой рассказ не о том, что бизнесмена так и не наказали, даже не усыпив его собак. Не о том, что Любка вернулась обратно на родину с навсегда трясущимися руками. Что Вовкина бабушка умерла по истечении совсем короткого времени, узнав, что случилось с ее внуком. Что вскоре Любка снова начала страшно пить. Это не мистика, это реалии нашей жизни, которые вроде бы не так страшны, как привидения. Я хотела поведать Вам о необъяснимом предчувствии, которое испытывал ребенок и которое так и никто не принял всерьез.

Спасибо за внимание!