Воспоминания

Руфинг – популярное молодёжное течение. Суть которого заключается в том, что бы забраться повыше без страховки, и максимально рисковать жизнью ради пары отличных фотографий и видео.
Все началось с одного несчастного случая. Мне восемнадцать и уже пятый год я увлекаюсь высотой, вернее, увлекался. Почти два месяца назад, во время очередного покорения высотного здания, я не удержал равновесия и сорвался приблизительно с восьми метров, упав в кучу мусора, что, скорее всего, спасло мне жизнь, и я отделался сильнейшим ушибом головы и незначительными синяками по всему телу. Я очнулся, даже не зная, кто я такой. Был риск полной потери памяти, и две недели я упражнялся просматривая фотографии, общаясь со своим близкими и друзьями. Так же мне выписали нейростимуляторы и кучу других лекарств. Потихоньку память полностью восстанавливалась. Врачи говорили, что мне очень повезло, и такие темпы возвращения памяти, да и в общем, её возвращение – это чудо. Естественно, родители устроили тотальный контроль и запретили даже думать о возвращению к подобным увлечениям. Через три недели меня выписали с кучей ограничений и запретов. И две недели я провалялся дома, вот тогда-то и началось что-то странное.

Меня периодически навещали друзья. Рассказывали о своих достижениях на поприще безбашенности. Показывали фотографии с мест событий, чего родители ой как не любили. После одного такого визита я решил посмотреть фотографии и видео со своих приключений, и  наткнулся на фотографию с крыши одного из домов. Фотография была времен наших первых шагов на этом поприще – но не это заставило меня сидеть и минут пять пялиться в монитор. То чувство, которое это фото вызывала, за последнее время стало для меня знакомым и даже привычным – это было ощущение того, что нечто важное я забыл, но мой мозг яро пытается это вспомнить. На фотографии я стоял на фоне не высоких, старых домов и солнца садящегося за них, к слову, дом находился в центре нашего города и не представлял собою ничего особенного – стандартная сталинка. У меня задавило в висках и затылке. Фрагменты воспоминаний, словно фотографии, начали мелькать перед моими глазами. Я, мой лучший друг и постоянный спутник на вылазках Сергей. Огни ночного города, высота. Но что это там? Что это происходит в окнах дома на котором мы стоим? Шум, кто-то выбивает дверь. Внизу полно народа. Люди в масках… Из-за боли в голове я вынужден был уйти от компьютера, я принял обезболивающие и лег отдохнуть. Мама выключила компьютер, и приказала мне больше не засиживаться, видя моё состояние. Но я уже был взбудоражен произошедшим.

Первым делом с утра я написал Сереге, тому самому лучшему другу, с просьбой наверняка прийти сегодня после учебы для серьезного разговора. Позже  родители ушли на работу, я сел за компьютер, чтобы вновь взглянуть на фотографию. И вновь обрывки, те же самые, но на сей раз черный силуэт, нависший надо мной, ведет меня по лестнице. Те же окна, те же люди под домом, и та же головная боль. Почему мозг так сопротивляется? Почему не даёт мне вспомнить?
Под вечер Серега пришел один, я знал, что ребята вновь отправились куда-нибудь гулять. Эх, без меня… Мама на кухне готовила нам чай, папа отдыхал в спальной после очередной смены. Это был прекрасный момент поговорить о крышах, о заброшенных домах.
    -Серый, у тебя хорошая память?
    -Ахаха, - рассмеялся он, но затем резко прекратил, взглянув на меня, - да не жалуюсь, а что?
Я показал ему фотографию, предварительно загрузив её на телефон.
    - Помнишь, как мы залезли туда?
    -Конечно, Туря – Артур – моё имя, но друзья часто называют меня Турей, - клево слазили тогда. Ууу, давно, правда – лет пять назад. А ты вспомнил? Вернее, помочь тебе вспомнить?
    -Да нет, вернее да, - ответил неуверенно я. – А ты не помнишь ничего странного? Что тогда произошло, когда мы были там наверху?
    -Нуу, - потянул он, - ты тогда не упал, - на его лице расплылась улыбка, но он сдержал смех глядя на моё серьезное лицо, - а значит ничего необычного. А че такое?
    -Да просто, вспомнить никак не могу, все время голова начинает болеть, когда пытаюсь. Вот как залезли – помню, а как слазили – нет.
    Бошка болит, - с умным лицом произнес он, - видимо потому что воспоминания давние. А вот странного ничего не помню. А кстать…
Он полез в карман за своим телефоном.
    -У меня тоже фотка оттуда есть, - он листал вкладки, - тупили мы тогда, малыми, мало снимали все это. Отто сейчас просмотров было бы.
Он показал мне фотографию. Почти такая же, но только на крыше стоит он. За его спиной другой фон, он фотографировался стоя спиной к дому. Дом был квадратный, создавая дворцовый колодец. Поэтому, глядя на фотографию, я увидел то самое окно из болезненных воспоминаний. Оно было прямо за его спиной. Но у фотографии не хватало четкости, что бы рассмотреть, что же происходит внутри, за окном. Вновь волна, но на сей раз менее болезненная.
    -Че ты там увидел, Турь? – Сергей заметил мою изумленную реакцию.
    -Вспоминаю просто, - ответил я.
    -А знаешь че, Турь?
    -Что?
    -А я ведь тоже не помню, как мы слезли. Помню только, как домой приехали.
На секунду в комнате воцарилась тишина, но лишь на секунду, ибо мама принесла чай. Остаток вечера мы не упоминали о крышах. 
Несмотря ни на что, я решил разузнать, почему конкретно этот отрезок жизни вызывает у меня такую боль. И почему ни я, ни Серега не помним, как мы тогда покинули этот дом.
Так прошла еще одна неделя. Разговоры с Серым не приносили нужного эффекта. Он был уверен. Что мы не помним, как слезли из-за того, что очень спешили домой, и были перевозбуждены из-за того, что покорили дом в самом центре. Поэтому мы практически не затрагивали эту тему. Но я уже твердо решил вновь слазить туда. Естественно так, что бы об этом не узнали родители. Да, я был уже в полной боевой готовности, я вновь мог посещать учебу. В общем, больничный закончился.

Встреча с прошлым

В тот день я не смог дозвониться Серому. Нас отпустили с пар пораньше, поэтому у меня было целых два часа без контроля родителей. Вы уже понимаете, чему я решил их посвятить.
Вот он, тот самый дом. Вот он, тот самый колодец двора. В прошлый раз мы попали на крышу через чердак, выход на который мы нашли в одном из подъездов. Я направился к тому самому подъезду, рассматривая окна по пути. Но внутри меня ждало разочарование. Вход на чердак заперли на два огромных замка. Забавно, судя по царапинам на них и вмятинам на двери, кто-то пытался их снести. Я решил залезть по одной из лестниц на крышу, которые неотъемлемо имелись практически у всех старинных домов. Спускаясь в подъезде, на четвертом этаже у меня слегка начало покалывать в висках, и появилось непонятное чувство страха. Слабое, но заметное, оно появилось, когда я окинул взглядом стальную дверь без глазка. Стена вокруг двери была покрыта побелкой, будто здесь недавно прошел ремонт.

Долго искать лестницу не пришлось. Мне повезло, людей во дворе практически не было, только четверо мужчин, а может и не все там были мужчинами, сидели на лавочке посреди двора, но они были так увлечены беседой, что не заметили, как я залез на крышу. Ух, это приятное чувство, когда ты возвращаешься к занятию, которое так любишь, но заниматься которым тебе нельзя. С улыбкой на лице я подошел к месту, где был сфотографирован Сережа. Ничего не изменилось. Я максимально приблизился к тем самым злосчастным окнам. Черт, светило яркое солнце, и все, что я видел за теми окнами – это непроглядная чернота. Ничего, никаких наплывов воспоминаний я не почувствовал. Разочаровавшись, я решил снять видео для ребят, мол: «смотрите, я вновь в деле!».
 Я включил камеру на мобильном, и начал съёмку. Покривлявшись перед камерой, перешел к съемке окружения и медленно повернул камеру на те окна, и тут-то меня и ударил в голову комок воспоминаний…

Не хочу вспоминать

Мгновение назад был день. Но сейчас был тот самый вечер, вечер пятилетней давности, когда двое бесстрашных балбеса решили залезть на дом.
Вот мы вылезли на крышу. Вот наш перекус на ней. Вот я снимаю видео с нашей вылазки, и то же самое делает Серега. Мы досиделись до полной темноты, нам весело. Но что-то не так. Нас привлекает шум внизу, там собрались какие-то люди. Некоторые из них в военной форме и черных масках на головах. Они приехали на двух микроавтобусах с мигалками. Но это не все. Серый дергает меня за рукав и указывает пальцем куда-то на окна. Что это там? Твою ж..

Оттуда, под тусклым светом, на нас смотрело нечто. Серо-зеленое лицо – оно выглядело как лицо старухи с перекошенным ртом, застеленным длинными, заляпанными кусками чего-то красного, зубами. Я не хочу это вспоминать! Но тело, это было не человеческое тело. Покрытое необычными отростками и щупальцами, залитое слизью, чье зловоние, как мне казалось, я могу ощущать даже через стекла. Звуки ударов, кто-то ломает дверь. Но оно все так же сидит неподвижно, держа в руках, заляпанный кровью сверток. О нет… Судя по всему дверь выломана. В комнату врывается группка человек в военной форме и масках. Существо неподвижно. Они окружили его: «Не двигаться, - приказывали они ему, - ты нарушил…». Существо роняет сверток – это был не просто кусок заляпанной бордовой жижей тряпки. Мои самые худшие догадки оказываются жестокой правдой. Это тело, маленькое детское тело. Я понял это лишь по детской ручке, выпавшей из-под ткани, ибо все остальное было похоже на кровавую кашу. Оно разбивает щупальцем люстру, избавляя нас от дальнейшего зрелища, но не полностью. Вспыхивающий свет, вызванный выстрелами, на мгновения освещает происходящее, но не долго, все закончилось быстро, шум прекратился.

Мы стояли в ступоре, лишь звук звонка вывел нас из этого состояния. Звонили Серому, он забыл выключить звук перед залазом. Он перепугано взглянул мне в глаза. Мы молчали. Мы молчали, даже когда на крышу за нами залез один из людей в масках. «Стоять на месте, - он держал руку на кобуре, - без глупостей пацаны!» Он выводил нас через чердак, и проходя четвертый этаж, я решил заглянуть в ту самую квартиру, чьи окна предоставили нам ужасную картину. Выбитая дверь, люди в масках, и двое без них, прикрывающие свои лица медицинской маской, и тело. Оно лежало в коридоре, большую его часть уже накрыли мешком, но видимо на все не хватило, ибо две деформированные людские ноги, покрытые странными наростами, торчали из под него, вместе с щупальцами. Я был прав, стояло жуткое зловоние, а с тех фрагментов стекала мутная, зеленая слизь. Увидев нас, мужчины загородили собой тело, но той секунды мне хватило. Еще я разглядел кучу маленьких косточек, разбросанных по коридору. Кое-где красовался целый кошачий скелет. Нас вывели на улицу, где посадили в черный джип. Там у нас потребовали телефоны, и провели необычную беседу. Среди стандартных нравоучений попадались необычные, будто бы несвязанные фразы. Нам в глаза светили фонариками, позже полностью осматривали. Самое странное, что мы полностью повиновались этим людям. Только сейчас я понимаю, что это был транс. Лишь сейчас я вспоминаю тот пустой взгляд Серегеных глаз, когда нам отдавали телефоны и приказывали забыть обо всем, что мы тут видели, и валить домой.

Я очнулся, когда мой телефон подал сигнал предупреждения, что память смартфона забита. Сколько я тут простоял? Голова болела, я должен был срочно ехать домой. Пришедшие воспоминания вселили в меня ужас, мысли бегали в голове, словно рой пчел в улье: кто были эти люди, что они с нами сделали, а главное – что это было за существо? Спускаясь, я заметил нечто жуткое – те беседовавшие посреди двора люди, все они смотрели на меня. Они встали с лавочек и направились ко мне. Я поторопился и попросту сбежал оттуда. Тогда мне показалось, что это из-за того, что я залез на крышу.

Они следят

Рассказать Сереге о «чудесном» возвращении памяти мне не удавалось. С того дня он не брал трубку, и я не заставал его дома. Ребята не знали, куда он делся. Помимо этого я начал замечать одних и тех же людей, якобы случайно оказывавшихся там же, где был и я. То они делали покупки в том же магазине, что и я, то они ехали на том же автобусе, а последнее время так и вообще начали объявляться в моём дворе. Никто не хочет меня слушать, скидывая все на посттравматическое состояние. Однажды они заявились к моему университету, и сидели под него дверьми до конца пар, так что мне пришлось сбегать через окна на первом этаже. Я боюсь их, от Сереги по прежнему никаких вестей, а сегодня я остался один дома. Я боюсь, и поэтому в спешке печатаю этот текст, я слышу шаги на лестничной площадке. Чертов звонок в дверь.