Лет несколько назад я работал в строительной бригаде. Лето, жара, поэтому мы работали полураздетыми. У одного нашего товарища я заметил на груди в районе сердца небольшой кругленький шрам. А на спине напротив – тоже шрам, только побольше и не совсем правильной формы. Нетрудно было догадаться, что такие шрамы бывают от пулевого ранения, когда пуля прошла навылет.

Как-то мы сидели за ужином, немного выпили, и я спросил, откуда эти шрамы. Саша (так его звали) задумался, а потом скромно говорит: «Это меня расстреляли». Тут уже заинтересовались все присутствующие. И он, нехотя, начал свой рассказ. (Дальше постараюсь передать всё максимально точно от первого лица).

Служил я срочную на Кавказе, когда он был самой «горячей точкой». В армии был водителем и «Уралом» с пассажирской будкой каждое утро собирал детей с окружающих сёл и вёз в школу. После школы развозил по домам. Сначала ездили с офицером во всеоружии. Но в нашей армии принято всё спускать на тормозах и вскорости вместо офицера стал ездить солдат, а позже и вообще стал ездить сам.

Однажды возвращался со школы. Впереди было последнее село, куда нужно было отвезти шестерых ребятишек. Дорогу преградили камни. По инструкции останавливаться нельзя ни в коем случае. Стал осторожно переезжать камни и тут заметил, что к машине бегут вооружённые люди. Тогда уже не осторожно «по газам» и вперёд. Но автоматная очередь по капоту разбила двигатель и машина заглохла.

Выскочил из машины, залёг за каким-то камнем и стал отстреливаться. Перепугался на смерть! Сам ещё пацан – 19 лет. Патроны скоро закончились и боевики (так их теперь называют) взяли меня голыми руками. Старший среди них сказал: «Ты настоящий мужчина. Не испугался и принял бой. Поэтому умрёшь без мук». Тогда вывели из машины детей, поставили на краю дороги и расстреляли! Это было так неожиданно и шокирующе, что в глазах потемнело!

Я бросился на ближайшего боевика, но удар приклада в голову, и я на время потерял сознание. Когда пришёл в себя, меня подняли, сняли бронежилет и положили рядом с телами детишек. Понимал – это смерть! И наступил какой-то ступор. Всё видел, всё понимал, но тело будто окаменело. Даже если бы была возможность бежать – не побежал бы. Один из боевиков поднял автомат, перевёл предохранитель на одиночный режим и навёл на меня. Самого выстрела не видел и не слышал. Почувствовал только, как невыносимо жжёт в груди. Закружилось в голове, но быстро прошло.

Боль тут же стала утихать. Вокруг всё стало меняться в цвете, становиться темнее. Про себя отметил, что до сих пор стою. И тут же почувствовал, что поднимаюсь вверх. Увидел внизу своё тело и понял, что умер. Стал окутывать мрак и очень неприятное чувство, будто холод, страх, и ещё что-то, от чего хочется подальше и побыстрее убежать.

Но по мере подъёма вверх, правда, не вертикально, а как будто по наклонной, становилось светлее. Неприятное чувство проходило, и наоборот становилось очень хорошо и приятно. Всё вокруг превращалось в дивное сияние, стал слышать дивные, но очень приятные звуки. И в этот момент услышал голос мамы: «Саша!». Подумал, мол, а как же мама будет без меня, если я умер? И остановился… Решил вернуться назад в своё тело. Возвращаться было очень тяжело в этот мрак, холод, страх…

Когда увидел прямо под собой своё тело, вокруг всё потемнело и больше ничего не помню.

Через неделю очнулся в реанимации в госпитале. Врачи сказали, что пуля прошла в полсантиметре от сердца и аорты. Это меня и спасло. Три месяца лечения, затем меня комиссовали. Перед отъездом хотел съездить в то село на могилки детей, но не вышло. До сих пор чувствую вину за их невинные смерти, хотя и не виноват ни в чём. Их имена запомнил на всю жизнь.

Уже дома узнал, что в момент расстрела мама резко почувствовала беду, упала на колени и стала молить Господа спасти её сына.

Такую историю услышал я одним тёплым летним мирным вечером.

Наши жизненные дороги разошлись. А недавно узнал, что пару лет назад Саша умер от рака лёгкого.

Вот такая судьба человека.