Бабушка моя, Антонина Семеновна, была человеком своеобразным, противоречивым, но в целом спокойным. Со многим, что составляло традиционный уклад мыслей ее современников, она была не согласна. Тоже и касалось похорон.

Мама еще подростком была, а баба Тоня ей наказала, что бы никаких гробов-крестов, а тело сожгли и под деревцем закопали. «Нечего деньги зря тратить, мне уже будет все равно», - говорила баба Тоня. Но хоронить велела на кладбище, «чтоб не скучно было».

Сказано- сделано. Когда бабушка отдала Богу душу, ее кремировали и прах закопали под деревом на кладбище. Мама сильно горевала, кроме меня с отцом никого у нее не осталось. На девятую ночь после похорон маме снится сон, будто бабушка сидит у нее в изголовье, по волосам гладит и говорит: «Приходи ко мне горевать».

На следующий день мама сорвалась на кладбище, благо выпал выходной день. Вернулась домой уже поздно вечером другим человеком, спокойным и отдохнувшим. Шли годы, а мама время от времени ходила к бабушке на могилу «погоревать». Мы с папой не беспокоились по этому поводу: ходила она не часто, днем, возвращалась всегда в хорошем настроении.

А однажды, вернулась мама домой от бабушки вся в грязи, зареванная и с разбитым носом. Плачет и объясняет, что пытались ее подростки изнасиловать прям там, на кладбище. Мы, естественно, в больницу, в полицию и в прочие места, которые необходимо посетить в таких ситуациях. Вернувшись домой ужа далеко за полночь, мама попросила нас выслушать теперь как все было на самом деле, с некоторыми деталями, которые она полиции не рассказала.  И начала рассказ: «Пришла на кладбище, как обычно, села возле бабушкиного дерева и сижу, свежим воздухом дышу. Спустя полчаса ко мне подходит группа из трех мальчишек лет 15-16 , видно, что подвыпившие. Смеются, спрашивают, нет ли закурить.  А я же не курю. Так им и сказала.

Ушли. Сижу дальше, уже и замечталась в своих мыслях, как ко мне неожиданно сзади подкрались и на землю повалили те самые мальчишки. Двое верхом на руки сели, шелохнуться не могу, а третий  надо мной встал и причиндалы свои достает. Я давай орать, угрожать, ногами брыкаться, молить, чтоб деньги забрали, только меня не трогали. А этот, с причиндалами, как сверху мне по лицу даст ногой, так я и замолчала, кровью захлебываюсь, дышать не могу. Ну все думаю, лишь бы не убили потом. В этот самый момент внезапно раздался оглушительный треск: бабушкино дерево пополам сломалось. Мальчишки опешили от неожиданности, ослабили хватку, я вырвалась и побежала, что есть сил. Бегу средь могил, кричу о помощи, а вокруг ни души. Так страшно мне, что опять меня поймают, второго шанса убежать не будет. Оглянулась и обомлела. Мальчики как стояли у дерева, так и стоят, в мою сторону даже не смотрят. А рядом с ними мама стоит и каждого отдельно веточкой крестит.  Я еще больше испугалась, побежала дальше. Так и добралась до дома».

Мы тогда с папой маме ничего не сказали, но подумали, что сильный она удар по голове получила, померещилось. Мальчишек тех нашли, признали невменяемыми, и отправили в те места, где таким мозг «вправляют». Позже, мы посадили на кладбище новое дерево, рядом с тем, что переломилось. Но мама с тех пор на кладбище ездить перестала.