Прежде чем перейти к изложению своей истории, хочу предложить небольшое предисловие. Так, типа киножурнала перед фильмом. Но как раз по теме предлагаемого вашему вниманию рассказа.

Ещё в раннем детстве врезалось в память отношение моих обеих бабушек (по материнской и отцовской линии) к слову «чёрт». Отношение, мягко скажем, отрицательное. Ну, кто не говорил с досадой «чёрт побери», «чёрт возьми», «чертовщина какая-то!»? Или «а чёрт его знает?..», «чёрте что…», «к чертям собачьим!». А то и «иди к чёрту!»

Бабушки же, услышав из детских уст моих или младшего брата непонятно чем страшащее их слово «чёрт», тут же начинали грозно на нас шикать и требовать не произносить никогда эти четыре буквы впредь. Мне становилось просто смешно от того, насколько пугало бабуль простое обиходное слово, которое постоянно слышалось на каждом шагу. На улице, в школе, да даже в комедийных фильмах – вспомнить хотя бы «Бриллиантовую руку».

Но любимые бабушки были непреклонны. Хотя ни та, ни другая не отвечали на мои законные вопросы «почему нельзя произносить слово «чёрт» вслух?». Всё отделывались какими-то глупыми отговорками. Тем самым утверждая меня в мысли, что они и сами не знают – зачем?

Лишь с возрастом я постепенно стал приходить к выводу, что мои старые бабушки были правы. Причем по многим причинам. Но о них сейчас не будем. То тема для отдельного рассказа.

Вот уже немало лет я стараюсь не бросаться этим словом всуе. Только для пользы дела. Например, когда нежданно-негаданно пропадает нужная вещь, произношу три раза «чёрт, чёрт, поиграй да отдай!». Именно обращаясь к чёрту, а не к домовому. Может, они и одного поля ягоды, но эффект совершенно иной. После такого говорка нужная вещь обязательно отыскивается (порой самым невероятным образом), максимум в течении пятнадцати минут. Очень редко, когда дольше. Но, конечно, только в тех случаях, когда её не спёрли настоящие воры.

Итак, повторюсь, бабушки оказались правы – не всё так просто с этим словом.

Интересно то, что родились и жили мои бабули в совершенно разных условиях. Одна – городская, с польско-еврейскими корнями, гимназическим образованием и соответствующим воспитанием. Другая – из чувашской деревни, с несколькими классами сельской школы, с малолетства приученная к нелёгкому деревенскому труду и быту. За всю жизнь друг с другом они ни разу не встречались, так как жили в разных областях, а разъезжать по гостям не любили. Мы так и величали их в семье: бабушка сибирская и бабушка уральская. Вобщем, совершенно разные люди, хоть и одного возраста. Но вот реакция на слово «чёрт» у обеих была совершенно одинаковая.

А теперь непосредственно сама история.

Начну с того, что хорошо рисовать я начал с раннего детства. И очень любил это занятие. Причём, не с натуры и, уж тем более, не срисовывая чьи-либо художества, а только, как говорится, «из головы». Перенося рождающиеся в уме образы на бумагу всем, что попадало под руку. В основном, у пацана это были карандаши и шариковая ручка. Конечно, рисовал и тушью, и гуашью с акварельными красками, но больше – простым карандашом и шариком. Рисовал всегда и на всём, что попадало под руки. Школьные, а потом и студенческие, тетради заполнялись у меня одновременно с двух сторон. С начала – учебный материал, с конца – художественная роспись.

После службы в армии, на подготовительных курсах перед поступлением в институт, в конспекте по высшей математике однажды я нарисовал чёрта. Или дьявола. В полный рост и в мельчайших подробностях. Использовал чёрную пасту шариковой ручки. Шариком графику рисовать удобнее всего. Им прекрасно и чёткие линии проводить и тени накладывать.

Процесс рисования этого чёрта-дьявола меня здорово увлёк. Нашло сильное вдохновение. Даже более сильное необъяснимое чувство. Казалось, авторучка сама летает по разлинованному в клетку тетрадному листку. Ни одной лишней чёрточки и даже точки. Такое ощущение бешенного мастерства захватывает с головой. И оторваться от этого занятия ты попросту не в состоянии. Случается подобное довольно редко. Даже у тех, которые практически не выпускают карандаш, перо или кисть из рук. Кто рисует, тот меня поймёт. Именно, «рисует», а не «пишет», как выражаются некоторые художники. А на деле, в основном, просто бумагомараки. Или, по их же логике, писуны (можно через букву «ю»)))).

Итак, я, с головой охваченный увлекательным делом, продолжал рисовать, не останавливаясь, пока не закончил рисунок полностью. На белом листе чёрный демон смотрелся потрясающе. Выглядел, как одушевлённый персонаж. Когда я начал рисовать, в голове представлял его образ весьма приблизительно. Большинство деталей возникло уже по ходу дела. Чёрт был изображён в динамичной позе, лицом (или мордой) к зрителю. С широко улыбающимся ртом-пастью, когтистыми руками, полулошадиными ногами с копытами и длинным извивающимся хвостом. Головогрудь, как у льва, была покрыта густой гривой. По бокам лба небольшие рога (молоденький ещё, видно, чёрт). Так как стоял он в фас, широко расставив ноги, а из одежды на нём ничего изначально не предусматривалось, пришлось нарисовать и причиндалы. Вернее, чехол, как у коня в спокойном состоянии. К чему жеманство и пуританизм, всё должно быть естественно и по-настоящему.

В самую последнюю очередь я нарисовал глаза. Тут уже подключил шарик красного цвета. Вкупе с чёрным получилось до того реально, что даже становилось не по себе, глядя на них в упор. Чёрт подери (пардон за тафтологию!), чёрт был, как живой!

Я понимал, что это самый мой мастерский рисунок за всю жизнь! При том, что рисовал я его не очень долго. Час-полтора от силы. Кстати, в дальнейшем, знакомясь с графическим творчеством других художников, посещая выставки и галереи, ни разу нигде и ни у кого не встретил более реалистичного рисунка. Независимо от темы и изображения картинки.

Уже тогда, после завершения дела, где-то в глубине души я почувствовал, что тут не всё так просто. Последующие события только укрепили это подозрение.

Первой же ночью я проснулся от громкого хлопка. Комната моя была небольшая, так что, приглядевшись в темноте, быстро обнаружил источник резкого звука. Моя тетрадка с математическими конспектами, которая с вечера покоилась на письменном столе, теперь валялась раскрытая на полу. Каким образом она могла самостоятельно переместиться на пол, было совершенно непонятно.

Молодой, лёгкий на подъём, я встал и поднял тетрадь. Тут же с удивлением увидел, что раскрыта она как раз на странице с изображением чёрта. Но, наверное, это объяснимо. Пока рисовал, я же долго держал её в прижатом виде на этом развороте, вот листы и привыкли. А в свободном падении со стола, раскрылись как раз здесь. Ничего необычного вроде. Если не считать морд демона. В полутьме мне показалось, что первоначальная мимика его изменилась. А глаза и вовсе излучают едва заметное свечение.

Но, не сильно загружаясь этими мыслями, закрыл тетрадку, положив её на стол подальше от края, и пошёл спать.

Утром, вновь рассматривая рисунок, невольно подумал, что и впрямь, чёрт стал выглядеть ещё более реалистично и как-то иначе. А глаза вообще прожигают душу насквозь. Немного опешив от такой метаморфозы и поразмышляв, я взял флуоресцентную краску красного цвета и поставил дьяволу две точки на зрачки. Тем самым, избавившись от столь пронизывающего взгляда. Всё равно, и с такими нашлёпками он выглядел прекрасно.

Вскоре подошла пора вступительных экзаменов в институт. Первым предметом была математика.

Сдавать я направился в авангарде, прихватив под рубашкой тетрадь с конспектами. Ну, и чёртом. Куда ж без него? Институтская аудитория, где принимался экзамен, была большая, с высоким подъёмом рядов. Так что списать, если что, было можно. Только осторожно. В математике, особенно высшей, я был не очень силён, так как в молодости больше склонялся к гуманитарным, а не точным наукам. Потом только жизнь заставила переориентироваться и даже полюбить сложные расчёты и формулы. Так что конспект в качестве информационной поддержки мне очень пригодился. Рассчитывал я получить хотя бы «трояк», так как для меня это был самый трудный экзамен из четырёх. А больше мне и не надо, в принципе. Я же после армии. Таким, как я, главное, не завалиться – и ты студент.

Потихоньку вынув тетрадь из-под рубашки, осторожно положил её перед собой на стол, краем глаза стараясь контролировать передвижения членов экзаменационной комиссии. И процесс пошёл.

Списывал, конечно, не всё подряд, а только самые трудные решения. В остальное время прикрывал раскрытый конспект листами бумаги для ответов, которые с избытком прихватил к выбранному билету.

Но, как ни конспирировался, мои подозрительные телодвижения и куча макулатуры на столе в конце концов привлекли внимание одной преподавательницы. Она поднялась из-за своего экзаменационного стола и, стараясь не спугнуть преступника, потихоньку направилась в мою сторону. По пути приостанавливаясь около других абитуриентов. Типа обычный плановый обход. Но я-то тоже не лыком шит. Опасность почувствовал издалека. К несчастью, находясь у приближающейся экзаменаторши на виду, максимум, что мог сделать – помаленьку прикрывать раскрытый на одной из математических тем конспект пустыми и уже исписанными листами бумаги.

Как и следовало ожидать, столь неловкие конспиративные ухищрения не помогли. Бывалая тётенька, подойдя к моему столу и не задавая лишних вопросов, сразу сдвинула нагромождённую кучку листов в сторону. Ну, всё! Вот и засыпался! И где? На первом же экзамене!!!

Я уже моментально стал планировать свою дальнейшую жизнь на ближайший год. Без учёбы в институте. Какой уж тут институт, когда перед экзаменом русским по белому всем строго объявили, что со шпорами будут сразу выгонять взашей.

В ожидании сурового приговора и предложения покинуть аудиторию с позором, я невольно напрягся и опустил голову. Но тётенька молчала. И просто стояла, замерев, около меня. Прождав с минуту или две, я в недоумении поднял на неё глаза. Женщина была похожа на недвижный истукан с оловянным взглядом, опущенным вниз. Я переместился по его траектории и понял, что она неотрывно глядит на мой рисунок с чёртом. Невероятно, но конспект опять оказался открыт именно в этом месте, При том, что накрывал я его бумажками совсем на других страницах! Может, тётенька, сдвигая бумажные листы, и страницы тетради перевернула? Да так удачно - вроде как и не списывает никто, а просто картинкой любуется.

Но больше всего меня впечатлило, насколько мощно её поразил рисунок. Она застыла словно под гипнозом, не в силах шевельнуться и даже отвести взгляд в сторону. К пущему моему удивлению добавилось то обстоятельство, что флуоресцентные нашлёпки краски на зенках дьявола отсутствовали. Отвалились что ли сами от трения страниц? Или как?.. Короче, теперь он в упор буровил своим зловещим и в тоже время ироничным (он же широко улыбался) взглядом глаза оцепеневшей экзаменаторши. Изображение нечестивого казалось теперь каким-то выпуклым и объёмным, как бы выступающим над гладкой поверхностью листа.

Я с изумлением обратил внимание, что шея и открытый участок груди у женщины на глазах краснеют, а голые предплечья покрываются крупными мурашками.

Собрался было сам прервать затянувшуюся молчаливую паузу (тётка тормозила, не совру, минут пять, а то и больше). Как вдруг она, дёрнувшись, пришла в себя. И тут же, не говоря ни слова и не останавливаясь, направилась к дверям аудитории на выход. В принципе, ничего особенного. Она же не абитуриентка, а экзаменаторша. Ей можно и носик попудрить сбегать…

Вобщем, за экзамен по математике я получил твёрдую «четвёрку». Мне даже предложили ответить на несколько дополнительных вопросов устно, чтобы дотянуть до «пятака», но я благоразумно отказался. Незачем искушать судьбу лишний раз и пытаться выиграть супер-приз. Как говорил мэр-боксёр Кличко: «Лучше рука в небе, чем синица в журавле».

Облегчённо покинув с победой экзаменационную аудиторию, я вышел в коридор, где в ожидании нелёгкого испытания томилась очередная партия абитуры. Среди них был мой знакомый с подготовительных курсов. По национальности узбек или что-то в этом роде. Имени уже не помню. Кажется, Мурад. Уровень подготовки, откровенно говоря, был у Мурада нулевой. Несмотря на год занятий после работы в подготовительных курсах. Он даже русский язык знал на уровне пятого-шестого класса. А тут высшая математика. Тем не менее, мужик на что-то надеялся. Выпросил у меня тетрадь с конспектами. Я, конечно, сразу отдал. Хоть и не хотелось расставаться с рисунками. Там же, кроме дьявола, половина страниц было изрисовано. И не какими-нибудь каракулями, а полноценными картинками с интересными сюжетами.

К тому же, Мурад пообещал после экзамена тетрадку мне вернуть. Конечно, я не стал дожидаться его несколько часов, пока освободится. Сразу поехал на вокзал, а оттуда на электричке домой, в Тагил.

Своё обещание вернуть мою тетрадь Мурад не сдержал. Экзамен по математике он благополучно завалил. Так что, к остальным трём его уже не допустили. Вобщем, пропал из поля зрения.

Я же, успешно завершив вступительный процесс и став полноправным студентом СИНХа, решил отдохнуть. Лето в самом разгаре. Купили с сестрой авиабилеты на Чебоксары.

И вдруг, в ожидании своего рейса на аэровокзале Кольцово, сталкиваюсь нос к носу с достопочтенным Мурадом! Сели в кафе отметить встречу бутылочкой коньяка. За разговором ненавязчиво поинтересовался судьбой своей тетрадки. На что Мурад не очень уверенно ответил, что отдал её после заваленного экзамена ещё кому-то. Ну, отдал и отдал. Не велика потеря.

Хотя что-то в его интонации, с которой он отвечал, меня настораживало. Но загружаться я не стал, а выпытывать подробностей – тем более. Может, для меня тетрадка и представляла ценность, но для Мурада она была лишь пачкой бесполезной бумаги. Не журить же его из-за этого…

Покончив с коньяком, мы разлетелись каждый на своём самолёте в разные стороны. А может, и на одном сначала до Москвы долетели… Сейчас уже не помнится.

После той встречи видел Мурада я ещё один раз. Года через четыре. К моему чрезвычайному удивлению, из среднестатистического гастарбайтера-строителя он превратился в воротилу какого-то крупного бизнеса. Пальцы в золотых печатках, на шее массивная цепь из того же теста. На плечах кашемировый пинджак апельсинового цвета. Все дела. Вобщем, новый русский узбек. Кошельки такие ребята тогда не носили. Деньги торчали пачками из карманов.

Ну, что ж, я мог только порадоваться за удачно сложившуюся судьбу несостоявшегося студента. Общались мы недолго и поверхностно, не углубляясь в подробности. Так что до сих пор не имею понятия, как Мурад смог так резко подняться по социальной лестнице.

Правда, через год-два после последней нашей встречи его, как многих в те времена, застрелили.

Не знаю почему, но меня не оставляет подозрение, что тогда в аэропорту он мне всё-таки соврал, и тетрадку с чертовски реалистичным чёртом просто по-тихому решил оставить себе. Не обратить на него внимание мужик точно не мог.

Не исключаю также, что и в его резко поменявшейся, а затем трагически закончившейся жизни, тот рисунок мог сыграть свою роль…
03.08.2019